Саня, кажется, начисто лишился речи от изумления, поэтому я продолжала:
– Орлик просто не захотел рассказывать об этом при всех, пожалел меня. Он вообще молодец… так ловко подвел к тому, чтобы я не знала, куда увезут мою дочь… то есть Клею. Сделал вид, что пошел мне навстречу, уцепился за нашу с тобой идею насчет поиска моих вроде как родителей. На самом деле просто хочет обезопасить ее. Ведь кто-то – тот, кто меня создал, – в любой момент может потянуть за нужные ниточки, и я начну действовать по его воле!
На последней фразе я без сил прислонилась к стене. Сашка тут же шагнул за мной следом, положил ладони мне на плечи, заглянул в глаза:
– Давай-ка проясним один момент, Дымка: так, Орлик, получается, мне больше не соперник? Или он продолжает видеть в тебе Дею, раз уж у тебя ее лицо и все прочее?
– Сань, ты о чем, не понимаю?
– Чего уж тут не понять! Так претендует на тебя Орлик или нет?
Закатив глаза, я простонала:
– Да ты о чем вообще думаешь?!
– О важном, – заверил меня Дятлов. – Мы с ним в последнее время почти подружились, не хочется, чтобы между нами оставались непонятки.
– А больше тебя ничего не волнует?
– А должно? Богданой ты быть не перестала, мы еще раньше это решили, разве нет?
– Богданой? – Из моей груди вырвался злой смешок пополам со всхлипом. – Ты что, меня не слышишь? Я не человек, я просто какое-то существо…
Тут Сашка так крепко меня обнял, что перекрыл кислород, и я заткнулась.
– Не ори, Дымка. Ну, существо, и замечательно, что хоть не робот типа андроид. Мы оба так или иначе родились, росли, набирались ума. Я встретил тебя как Дану и влюбился. Потом ты вдобавок стала Деей, ну и ничего, она мне тоже нравилась. Ваш симбиоз пошел тебе на пользу, ты стала сильнее и мудрее. Так что все в порядке.
Я напрочь онемела от поразительной дятловской логики. Сашка воспользовался этим, само собой, для нового затяжного поцелуя. Лишь когда кто-то постучал в притолоку, пришлось отпрыгивать друг от друга и поспешно приводить себя в порядок. Стук повторился, и Орлик просунул голову в приоткрытую дверь:
– Ребят, все понимаю, но нам пора. Нужно оба дела провернуть до темноты.
Вместе с его словами ко мне вернулась испепеляющая тревога. Я глубоко задышала, пытаясь оставаться в норме.
– Я готов, – бодро отрапортовал Дятлов, как мне показалось, зорко приглядываясь к Орлику. – Что делать?
– Нужно отнести Параклею в машину.
Я снова метнулась в комнату, поплотнее завернула мою девочку в плед. На этот раз я не касалась ее рук – мне хотелось запомнить ее вот такой, словно бы мирно спящей. Сашка, зайдя следом, молча взял драгоценную ношу на руки, понес на выход. Я, мало что соображая, плелась следом, кто-то перехватил меня, не дал выйти из комнаты. Орлик. Наверное, тоже счел нужным попрощаться.
– Дея, – заговорил он торопливо, придерживая меня за плечо, – я хочу сказать тебе, что волноваться не нужно: я постараюсь по максимуму все контролировать. Мы справимся, верь мне.
– Думаешь, с Сашкой все будет хорошо? – пробормотала я. – Ведь это такое опасное путешествие.
– Ничего, семилетний пацан когда-то справился, а уж наш Александр… – Тут Орлик своевременно заткнулся, наверное, вспомнил, какую цену заплатил тот самый пацан, то есть Теом. – В общем, я в него верю, – закончил неловко. – Другого-то выхода у нас все равно нет. А ты пока из квартиры даже не высовывайся, но будь наготове: возможно, я сразу отвезу тебя в поселок, а то и в Навию, если увижу, что время совсем поджимает. Да, и приглядывай за этим парнем. – Он почему-то поморщился. – Будь с ним осторожней, лишнего не рассказывай.
– Это почему еще?
– Не знаю. Не нравится он мне чего-то. Слишком много знает для всадника, который вырос в этом мире и еще себя не вспомнил.
– Ему госпожа Нефеш рассказала.
– Ага, она бы еще и с нами всем этим поделилась, было бы здорово. – Орлик шумно вздохнул. – Вот найдем ее и будем точно знать, она рассказала или кто другой. А пока будь начеку.
– Ладно. Бабулю только не забудь разбудить.
– Через десять минут будет на ногах. Все, побежал я.
Вдруг качнулся вперед, неловко поцеловал меня в щеку и рванул прочь из коридорчика. Я вышла следом, рядом тут же возникла Кимка с каким-то свертком в руках:
– Богдашечка, я там в холодильнике порылась, ничего? Наделала на всякий случай бутербродов.
– Молодец, хорошо придумала, – не дал мне слова вставить Орлик. – Часть отдадим Саше, ему в Призрачных землях еду будет взять неоткуда, а другую часть – тебе с Ингой и Оляной на первое время.
В общем, я едва успела проститься с подругой, пожать ей руку, и Орлик уже утащил ее прочь из квартиры. Еще полминуты, и хлопнула входная дверь, в квартире вдруг стало так тихо, будто разом выключили все звуки мира. Я в прострации застыла посреди коридора, но уже через мгновение услышала деловитое шарканье тапочек, и рядом образовалась бабушка.
– Ух и поспала я, – сообщила она, встряхиваясь, как птичка после ночного сна на ветке. – Словно меня кто пыльным мешком по голове ударил. Вы-то как тут без меня, не померли с голоду?
– Не померли. Но холодильник опустошили.
– А вот и славно. – Бабушка распрямила спину, готовая к новым подвигам. – Сейчас все свежее сготовлю. Когда твоих друзей ждать?
Мне понадобилось немало мужества, чтобы ответить на этот вопрос:
– Егор пока у нас. Другие… не знаю, когда придут. И девочку забрали, она будет в другом месте пока.
Бабушка слегка нахмурилась, возможно, история с девочкой казалась ей странным сном, потом деловито тряхнула головой и заспешила на кухню. Я же пошла в гостиную, и очень скоро ко мне присоединился Егор. Застыл в дверях, спросил скованным ломким голосом:
– Ты одна хочешь побыть? А то меня с кухни турнули, велели отдыхать. Но я могу и в другой комнате…
– Да садись уже!
Он тут же плюхнулся на самый близкий к нему стул и замер в неловкой позе, свесившись на один бок и болтая рукой над полом. Я мельком подумала, неужели и я пару лет назад была такой нескладной? Сашка вроде не был.
– Не знаешь, чего он насчет меня решил? – Егор заболтал рукой с еще большей скоростью.
– Кто, Орлик?
– Ну а кто у нас тут самый главный? – скривился Егор. – Не, я не против, просто очень хотелось бы напоследок в Навии побывать.
Я глянула на его макушку цвета гречишного меда и сказала то, во что сама не особо верила:
– Не надо оплакивать Навию раньше времени. Мы сделаем все возможное, чтобы спасти тот мир.
Мальчишка хмыкнул недоверчиво, скорчился на стуле, на этот раз уронив обе руки вперед и зажав предплечья коленками:
– Ты сама не веришь в это. Два выросших на земле всадника пытаются спасти Навию! Знаешь, что я думаю? Нутряному миру крышка. Абсолютно все складывается против него. Обвал по всем фронтам! А это верный знак, что его время вышло.
Меня покоробило даже не от слов, а от того, с какой убежденностью он это сказал.
– С чего ты взял, что прямо уж обвал?
– Ну слушай, ты сама посуди! Властитель захвачен, возможно, уже мертв. Кентрон – в лапах Баала. Тот мир могло бы спасти только чудо, и это чудо заключено в теле твоей дочери. Но ты никогда ее не отдашь, это ясно.
Меня словно под дых ударили. Некоторое время я даже сказать ничего не могла, просто старалась не так заметно хватать ртом воздух. Потом собралась с духом и спросила:
– Ты об этом рвался поговорить с Орликом? Хотел внушить ему идею, что Клеей нужно пожертвовать ради спасения того мира?
Егор подскочил, рухнул обратно, вскинул на меня глаза, бездонно-голубые, негодующие:
– Ты что говоришь, Дея? Да я бы никогда такого не предложил, плюс Орлик бы меня порвал. Еще скажи, что я вызвался помогать с твоей дочкой, чтобы такое провернуть! – выкрикнул он, потом сразу сдулся, тяжко вздохнул. – Но Орлик все предусмотрел и на всякий случай решил держать меня подальше.
– Ладно, никто такого не думает, – выдавила я. – А ты вообще в курсе… ну, как можно освободить варгус? Ты об этом знаешь?
Егор пожал плечами:
– Только то, что человек гибнет в таком случае. Наверное, должна присутствовать варгана, они секут в таких делах.
Мне стало чуточку легче при мысли, что варган на горизонте не наблюдается. Но мальчик, задетый моими словами не на шутку, продолжал:
– Я просто пытался пояснить свою мысль, ну, насчет полного обвала. Если бы твоя дочь не спала, то пришлось бы по-любому ей все рассказать. Но нельзя же прикончить спящую – значит, Навии уже ничто не поможет. Орлик, конечно, мог бы и сам все решить, он парень без особых сантиментов. Но он слишком любит тебя и никогда не причинит вреда твоей дочке. Все, круг замкнулся.
Стараясь овладеть собой, я отошла к окну, спряталась за занавеску и сжала голову руками. Орлик любил не меня, а ту, что давным-давно ушла в неведомые нам пока миры. Но Клея все равно оставалась ее дочерью. Удержит ли это Орлика? Ведь спасти целый мир ценой одной жизни казалось поступком вполне оправданным… если бы речь не шла о Клее.
– Дея, – позвал меня Егор.
Пришлось выглянуть из-за портьеры.
– Что?
– Когда с тем миром будет кончено, твоя дочь проснется, ну, ты в курсе. Нужно будет сделать так, чтобы она никогда не узнала всю правду. Это я как друг тебе говорю. Потому что она, может быть, никогда тебя не простит. Ну, не знаю… вот ты бы простила?
Мне захотелось немедленно отключиться, потому что это было невыносимо. Егор, мальчишка, максималист, задавал сейчас самые страшные вопросы, едва ли до конца понимая, что он творит. Простила бы я гибель всех, кого знаю и люблю, отца, братьев и сестер, друзей, возможно, любимого, зная, что я могла их всех спасти ценой своей жизни, но у меня отняли такой шанс?
– Идите обедать, дорогие!
Что это за звуки? Кто это говорит? Я судорожно цеплялась рукой за портьеру и неуклонно сползала вниз. Кто-то подхватил меня и понес куда-то. Все тонуло во тьме, и я перестала ориентироваться в собственной квартире. Потом из тьмы возникло лицо Егора, он сказал: