В паре метров от них еще несколько сыновей Гамелеха сидели, сгорбившись над чашками с чаем. Над костром порхали вроде как крупные мотыльки, и я вяло удивилась: насекомых в этом мире отродясь не водилось, но потом поняла, что это неглядки. Маленькие эльфы страшно суетились: одни тащили в ручках припасы и роняли их на колени сидящим, другие подносили бинтовавшим пучки лечебных трав.
– Дея, – тихо сказал Гамелех, как только я подошла вплотную к скамье, – как же я рад видеть тебя. Я знал от Орлика, что у тебя важная миссия в Кукушкином Гнезде, и не надеялся на столь скорую встречу.
Пьющие чай дружно поднялись и отошли прочь. Возможно, Властитель успел подать им какой-то знак. Скамью с раненым перенесли чуть дальше от костра. Фесса тоже хотела встать, но Гамелех удержал ее, что-то негромко сказал, и она, спокойно кивнув, опустилась обратно. Я вдруг поняла, что, пройдя, возможно, через ад, девочка все же получила то, о чем так страстно мечтала: любовь и доверие своего супруга.
– Да, – ответила я. – Теперь мне известно все, что я хотела узнать. Я бесконечна рада, что ты снова свободен. Но скажи, Гамелех, как получилось, что ашерцы сумели пленить тебя?
Измученное лицо Властителя вспышкой пересекла судорога, но он моментально овладел собой и ответил привычным мне, ровным и спокойным голосом:
– Совсем скоро это перестанет быть тайной, хотя обитателям Городов лучше пока не знать. Некоторое время назад я глянул на кентрон и понял, что ему недолго осталось служить мне. Цвет говорил о том, что он может выполнить разве что еще одно, последнее мое повеление. А значит, скоро конец и всему этому прекрасному миру, хотя какое-то время он еще сможет существовать, пока что-либо не раскачает это шаткое равновесие. Я решил использовать время, чтобы хоть как-то устроить судьбы здешних народов, и попросил нашего общего друга госпожу Нефеш изготовить полное подобие кентрона, правда, не открыв ей истинной причины. Варгана даже наделила его некоторой магией: он мог менять цвет, когда на нем клялись, но не более того. Когда король Баал пригласил меня в Ашер, чтобы разрешить некоторые наши давние противоречия, я, естественно, взял с собой подделку. Но разговора не получилось. Видимо, Баал для того и организовал этот визит, чтобы заполучить кентрон. Усыпив всех нас при помощи обладающих особым даром слуг, он отправил нескольких своих подданных, один из которых сознательно шел на смерть. Ты ведь знаешь, что коснувшийся кентрона без моего позволения погибнет, да, Дея?
– Знаю. – Я быстро кивнула.
Мысль о скрытой во мне опасности не покидала меня ни на миг, от этого противно тряслись поджилки и сохло во рту.
– Когда от прикосновения к кентрону никто не погиб, подосланные моментально поняли, что перед ними фальшивка. Тогда Баал пленил меня, Фессу, придворных и стражей. Некоторые погибли, оказывая сопротивление, одному удалось бежать. И с той минуты от меня требовали отдать им подлинный кентрон и вызвать в Ашер Параклею. Само собой, я категорически отказался выполнить оба требования. Нас с Фессой они не тронули, поскольку были убеждены, что кентрон хранит меня и моих близких, где бы он ни находился, но ежедневно истязали на наших глазах моих людей, многих замучили насмерть…
Властитель, не договорив, закрыл лицо руками, Фесса крепко обняла его.
– Ты знаешь, для чего им нужна наша дочь? – спросила я.
Гамелех покачал головой:
– Баал еще раньше просил ее руки, но, полагаю, тут какая-то хитрость.
– Именно. То есть раньше, может, он в самом деле хотел на ней жениться, чтобы подобраться ближе к Блишему. Но потом он узнал о Клее нечто очень важное для него – и смертельно опасное для нее.
– Что именно? – мгновенно подобрался мой бывший супруг.
– То, что Клея родилась на свет практически мертвой, и варганы, чтобы угодить тебе, закачали в нее огромную дозу своей природной магии – варгуса. Варгус позволил Параклее жить и расти, но и сам возрастал внутри нее. Теперь его количество таково, что могло бы перевернуть этот мир до основания, решив все проблемы Ашера. Естественно, ее пришлось бы убить.
– Где Параклея?! – вскочил на ноги Гамелех. – Она в безопасности?
– Не волнуйся, ашерцам ее не достать, – заверила я. – Клея надежно спрятана за пределами этого мира. Но, Гамелех, ей грозит другая опасность, и я надеялась на твою помощь…
– Говори!
– Она заснула несколько дней назад, через сутки после того, как покинула дворец. По какой-то причине кентрон не счел, что ее клятва дождаться моего возвращения выполнена, – глухо произнесла я. Объяснять причину прямо сейчас было выше моих сил.
Властитель смотрел на меня тем взглядом, который всегда меня пугал, – словно открытую книгу читал.
– Но, Дея, это невозможно. Кентрон не мог ошибиться.
– Сейчас нет времени доискиваться причин случившегося! – взмолилась я. – Просто знай: если ничего не предпринять, через несколько дней она умрет, превратится в стеклянную статую.
Властитель тяжело перевел дыхание, сел обратно на скамью и произнес совершенно спокойным голосом:
– Что ж, тогда все решено. Я вернусь в Блишем и в последний раз использую кентрон. Ты знаешь, для чего. После этого действие его закончится, и Клея очнется. Она останется с тобой, в твоем мире. Хотел бы я, чтобы у других моих детей – да и всех остальных – тоже был шанс продолжить жизнь, пусть и в изменившихся обстоятельствах.
– Возможно, так и будет, – сказала я, не очень, впрочем, уверенно. – Только не спеши. Помни, что есть в запасе еще пара дней, и они, надеюсь, не слишком сильно отразятся на Клее. Эти дни нужны мне, моим друзьям, чтобы закончить свои дела в этом мире. Тебе тоже нужно время… ну, привести дела в порядок. Пара дней. А сейчас мне нужно бежать.
Я попыталась отступить в темноту, но Гамелех протянул ко мне руки:
– Дея, увидимся ли мы еще?
– Я не знаю. Возможно, – соврала я.
– Мне многое хотелось бы тебе сказать. – Он вдруг оказался рядом, крепко обнял меня. – Постарайся в эти дни побывать в Блишеме.
– Хорошо, – шепнула я ему в плечо, страдая от мучительной неловкости.
Знал бы он, что обнимает существо, подделку. Надеюсь, никогда не узнает. Достаточно и того, что мне предстоит рассказать все Орлику.
Едва отпустил Властитель, как меня почти так же крепко обняла Фесса, привстав на цыпочки, шепнула на ухо:
– Спасибо.
А когда и она разняла руки, я белкой шарахнулась прочь. Нервы больше не выдерживали этого чудовищного напряжения.
Орлик сидел на траве у костра, ковырял в нем палкой. Рядом на тканевой салфетке стояла кружка с каким-то напитком, лежали на блюдечке бутерброды, фрукты.
– Поешь, – предложил он мне.
Я замотала головой:
– Нет, не сейчас. Просто пойдем отсюда, скорее!
Кружку я все же схватила, залпом выпила, так и не поняв, что в ней было налито, и припустила в сторону леса. Орлик следовал за мной.
Скоро мы углубились в чащу, откуда были не видны костры. Уже почти рассвело, между деревьями стелился легкий туман, вся призрачная живность проснулась. Зайдя за широкий дуб, я почти полностью скрылась за ним и крикнула Орлику:
– Не подходи ближе!
– Дея, ты что-то пугаешь меня, – пробормотал он, застывая на месте.
– Ты знаешь, что я – не Дея. Сейчас узнаешь все, – пообещала я.
Удивительно, какой странный покой снизошел на меня с того момента, как стало наплевать на себя. Кратко и четко я передала ему все, что узнала от всадницы Дарины.
Орлик не перебивал, и лицо его не дрогнуло, только брови сошлись в одну линию. Когда я замолчала, сказал:
– Так, ладно, теперь мы все знаем. Я не понял только одного: зачем ты неслась в Ашер?
– Разыскать тебя. Кому еще я могла все это рассказать? Наверное, умнее было сидеть в домике в лесу, но я…
Я помотала головой не договорив.
– Понимаю, – кивнул Орлик. – Хорошо, что ты нашла меня. Тебя нужно как можно скорее отправить во Внешний мир.
– Нет, не могу. А если там это и случится?
– Послушай, Дея. – Орлик непонятно как оказался рядом, взял меня за руку.
– Не зови меня так.
На этот раз я не выкрикивала, тихо попросила и снова отступила за ствол.
– Хорошо, но против Даны ты же возражать не станешь?
Я мотнула головой. Кем бы я ни была, это все же было мое имя.
– Дана. – Орлик словно пробовал мое имя на вкус, заново привыкал. – Я не думаю, что во Внешнем мире тебе или кому-то рядом с тобой будет что-то угрожать. Даже если это может случиться здесь.
– Почему ты так считаешь?
– Надеюсь, граница между мирами глушит воздействия. Скажи, тебе казалось когда-нибудь, что ты внушаешь окружающим некую особую симпатию, любовь?
Я ответила сразу, потому что уже думала об этом:
– Вряд ли. Я не ходила в садик, но мама работала, поэтому нанимала мне нянек, потом домашних учительниц. Большую часть из них я бесила, потому что была вредным и вспыльчивым ребенком. И уж точно моя мама любила меня так, как положено. В смысле, не обольщалась на мой счет.
– Ну вот, видишь: этот механизм не срабатывал. Потом, давай обсудим здешнюю ситуацию: если переметков действительно создали в Ашере, то опасность их активирования сейчас почти сошла на нет. Возможно, ашерцы планировали, ждали, когда как можно больше людей соберется на границе с Бритом. Час икс мог наступить вчера. – Орлик поежился, снова поймал меня за руку, и я не стала вырываться. – А теперь опасность нулевая. Ашерцы потеряли своего важного пленника и сейчас в смятении, даже не бросились за нами в погоню. Они уверены, что в любой момент Гамелех возьмет в руки свой кентрон, и кара будет жестокой. Параклея для них тоже недоступна. Так что нет никакого смысла устраивать массовое побоище – оно было бы кстати только вкупе с другими военными действиями.
Орлик очень убедительно все это сказал, я здорово приободрилась.
– Если так, то зачем мне торопиться домой? Быть с Клеей все равно нельзя. Лучше останусь здесь, с тобой.
Лицо Орлика сделалось непроницаемым.