ента, как наш предок попал в этот мир. За этот период мы даже не освоили территорию равную нашей далекой прародине Германии, ограничившись несколькими городами и парой десятков поселений. Вы все читали «Тысячелетний план четвертого рейха», в нем поэтапно изложены моменты, что помогут нам установить мировое господство. Но что сделали мы? Довольствуясь малым, мы превратились в бюргеров, для которых набить желудок стало важнее великой цели нашего предка. Мой отец и дед отклонились от намеченной цели, вместо великой борьбы выбрав тихую жизнь.
Дитрих замолчал, окидывая взглядом собравшихся: на лицах, сидящих за столом, играли самые разные эмоции. Фриц, являвшийся генералом вооруженных сил фюрлянда, сиял, как начищенная рейхсмарка. Рейхсмарка была в ходу с самого момента, как Адольф Эрст попал в этот мир. И хотя натуральный обмен частично вытеснил деньги из оборота, рейхсмарка оставалась важным элементом государственности. Гросс, глава правительства и правая рука отца Дитриха, наоборот, хмурился. Дитрих недолюбливал этого выскочку, чьим предком был простой матрос с субмарины. Пожалуй, с Гросса нужно и начинать чистку рядов.
— Гросс, я вижу, ты недоволен моими словами. Что из заветов нашего великого предка тебе не нравится? Я готов выслушать тебя.
— Дитрих, — начал Гросс речь, но молодой монарх его перебил:
— Здесь нет Дитриха, перед вами король Дитрих I, обращайся как положено, Гросс.
— Ваше Величество, — напыщенно, ничуть не смутившись, начал Гросс, — времена меняются, ваш отец и дед были очень умными людьми и понимали, что для завоевания господства нам не хватает человеческих ресурсов, мы еще многие вопросы не решили по внутреннему устройству. Предлагаю продолжить их курс развития фюрлянда, прежде чем думать о мировом господстве.
— Кто еще думает так же, выразите свое согласие, — Дитрих напряженно ждал. Из десяти членов Королевского Совета Гросса поддержали Хельмут, отвечавший за развитие сельского хозяйства и Берт — главный Казначей фюрлянда.
— Стража, — повысил голос Дитрих. В тронный зал вбежали пятеро воинов в серой холщовой одежде. Старший хвастал самодельными лычками ефрейтора, остальные четверо в форме рядовых солдат.
— Карл, арестуйте и проводите в темницу Гросса, Хельмута и Берта за государственную измену. Обеспечьте полную изоляцию, чтобы с ними никто не контактировал. Любого, кто кроме меня попробует пройти к арестованным, убить без предупреждения.
Солдаты направились к указанным лицам: в зале послышался шум взволнованных голосов. Гросс, вскочив с места, обратился к Дитриху:
— Дитрих, Ваше Величество, вы делаете ошибку. Не повторяйте ошибок нашего предка, из-за которого мы потеряли свою Родину в прошлом.
Этого Дитрих стерпеть не мог: на его глазах в присутствии Королевского Совета и приглашенных лиц наносилось оскорбление великому Адольфу Эрсту. Выхватив саблю, он в три прыжка оказался рядом с Гроссом, нанося рубящий удар по шее. Гросс даже не успел вскинуть руки или уклониться, клинок разрубил ему кадык и застрял. Дитрих рванул саблю, и тело Гросса повалилось на пол, фонтанируя кровью.
— Еще есть желающие оскорбить великого Адольфа Эрста? — на молодого монарха с окровавленной саблей в руках боялись поднять глаза. В полном молчании ефрейтор Карл и его люди вывели из Тронного зала арестованных.
— Продолжим, теперь, когда среди нас нет предателей, предлагаю обсудить первостепенные задачи, — Дитрих опустился на трон, вытирая саблю куском ткани.
Обсуждение планов заняло несколько часов: прозвучали как очень здравые мысли, так и абсолютно абсурдные. Первой задачей, поставленной перед военным ведомством возглавляемым Фрицем Лейбнером было увеличение численности армии до пяти тысяч человек. Формирование новой армии должно идти двумя путями: усиление конных частей за счет арийцев и создание многочисленных пехотных соединений за счет туземцев, командовать которыми будут арийцы.
Лейбнер предложил метод насильственного захвата молодых воинов из племен с сопредельных территорий. Эти племена часто контактировали с фюрляндом, и большинство понимало немецкий язык на уровне разговорного. Второй важной составляющей военного ведомства стало подчинение ему большей части кузниц и мастерских. Работы над созданием огнестрельного оружия признали приоритетными. Требовалось создать огнестрельное оружие для кавалерии и возобновить создание пушек. В свое время отец Дитриха остановил эти работы, из-за частых несчастных случаев при использовании ружей и пушек. В ближайшем будущем не предвиделось наличие сильного противника, и Генрих II решил, что сильной конницы и лучников достаточно для безопасности фюрлянда.
Дитрих, кое-что вспомнив из записей своего предка, предложил организовать разведку в разные стороны. То, что им еще не встретился организованный противник, еще не значило, что его нет. Он помнил запись в дневнике своего предка про большой парусник, который зашел в бухту на четвертый год их высадки на берегу нового мира. Планировалось отправить в разведку две небольшие экспедиции: обследовать Средиземноморье до Гибралтара и Атлантическое побережье до границы вечных льдов. Экспедиции дойчей доходили пару раз до Атлантического побережья: дикие и неприветливые места. Но с момента последней экспедиции прошло больше тридцати лет, за это время многое могло измениться.
Кроме военного плана наметили и другие: сформировать неприкосновенные запасы железной руды, каменного угля, оружие, припасов. Создать такой запас, чтобы в случае необходимости обеспечить большую армию возможностью вести войну на чужой территории. Дитрих снова вспомнил о паруснике: самое логичное место его базирования —Средиземное море. Он отпустил Королевский Совет, лишь убедившись, что ничего из планов описанных его предком не забыто. Еще раз напомнив о великой цели их нахождения в этом мире, Дитрих поспешил к своей жене, чтобы обрадовать истинную арийку вестью о начале восстановления четвертого рейха.
Ушли две разведывательные экспедиции: одна к Атлантике, вторая к Средиземному морю. С того памятного Королевского Совета прошло три месяца: снега растаяли, и весна вступила в свои права. Каждый день в сопровождении главы военного ведомства Дитрих проверял, как готовится его фюрлянд к великой цели. Самолично проводил время на плацу, глядя, как его офицеры муштруют новобранцев, учат стрельбе из луков и арбалетов. Смотрел, как королевская конница тренируется поражать врага копьями, перестраивается на скаку, охватывает веером потенциального противника. Но больше всего внимания Дитрих уделял оружейному делу: для этой цели объединили две кузницы и одну ремесленную мастерскую. Порох в фюрлянде изготавливать умели, да и с плавкой металла не возникало проблем, сложности крылись в прочности стволов ружей и пушек. Никак не удавалось достигнуть золотого стандарта: за прошедшие три месяца случилось несколько травм, когда ружейный ствол разрывало во время выстрела, таже один раз лопнул ствол пушки. Лучшие умы фюрлянда бились над решением этой проблемы, обещая решить вопрос до начала лета. Но дни проходили за днями, а окончательного решения вопроса так и не нашли.
За прошедшее время с момента перевода всех возможностей фюрлянда на «военные рельсы» конница увеличилась до ста пятидесяти всадников, еще тридцать юношей проходили службу стажерами. Численность пехотинцев увеличилась до трех тысяч. Вернулась экспедиция, отправленная к Атлантическому побережью: выйдя к океану, команда Пруста прошла на юг почти тысячу километров, не встретив намека на цивилизацию. Они видели немногочисленные племена дикарей, находящиеся на различных стадиях родоплеменного развития, но ни одно из встреченных племен не представляло угрозы фюрлянду в ближайшие сотни лет ни по численности, ни по развитию.
Экспедиция, отправившаяся обследовать берега Средиземного моря, еще не вернулась. Правда, им предстояло пройти куда большее расстояние, прежде чем они дойдут до Гибралтара и вернутся обратно. Возглавлял ее опытнейший Ганс Мольтке, праправнук капитана субмарины, истинный ариец. В нем Дитрих был уверен, как в самом себе. С Гансом они дружили с детства, несмотря на то что Дитрих моложе на пять лет. Ганс Мольтке был одержим идеями Адольфа Эрста, мечтая водрузить флаг дойчей над всей планетой.
Дитрих в тронном зале ждал Пруста, возглавлявшего экспедицию к Атлантическому побережью. Пруст после возвращения уже отдохнул и мог отправляться к Атлантике второй раз. Во время его прошлого доклада Дитрих сделал для себя заметки: Пруст говорил, что по дороге к океану большинство встреченных ими племен были светлыми. Не исключено, что Пруст встречал их пращуров, давших в свое время на старой планете начало германским племенам. А раз так, можно уже сейчас собирать эти племена под германские знамена. Это материал, который вольется в ряды дойчей, внося свежую кровь. Дитрих вспомнил казнь Хельмута и Берта: эти поганые трусы плакали, прося сохранить им жизнь. Но в фюрлянде нет места трусам: тот, кто дорожит жизнью больше чести, не имеет права жить.
Пруст вошел, по-военному чеканя шаг:
— Ваше Величество, Пруст прибыл для служения Вам и Великому Фюрлянду!
— Молодец, Свен! Вольно, у меня к тебе такой вопрос: как ты смотришь на вторую экспедицию в сторону океана?
— Положительно, мой король! — не замедлил с ответом Пруст.
— Дело в том, что те светлые дикари, которых ты встречал на своем пути — теоретически, наши пращуры. По крайней мере, в том старом мире, откуда родом наши предки, именно они образовали германскую группу народов. Понимаешь, Свен?
— Пока нет, мой король!
— Я думаю, а что, если мы своих будущих предков уже сейчас сделаем своими братьями? Обеспечим приток чистой арийской крови в наши ряды, увеличим число первоарийцев. У нас слишком много смешанных браков с дикарями, которые недостойны смешивать кровь с арийцами.
— Это отличная идея, мой король! Моя задача привести все эти племена в земли фюрлянда?
— Не все, а только те, кто по описанию нашего великого предка Адольфа Эрста соответствует арийцам. Стариков и больных не брать, Свен. Нам нужны молодые парни и девушки, желательно еще в детском возрасте, чтобы с малых лет прониклись торжеством нашей расы. Теперь ты меня понимаешь?