ушать?
— Нисколько... — прошептал Джек.
— Ну, я так ничего и не придумала, а тут вдруг одна моя приятельница, совершенно случайно, стала лечиться у вас. Она отзывалась о вас с таким восторгом, так расписывала ваши беседы с ней, что меня просто сжигала ревность. Конечно, приятельница тоже была влюблена, и у нее было гораздо больше шансов, чем у меня. Она встречалась с вами каждую неделю! Я чувствовала, что нам... то есть мне с вами необходимо встретиться! Но как? Да вот так, под видом пациентки! Как только эта простая мысль вдруг меня осенила, моя жизнь совершенно изменилась. Теперь все стало не так безнадежно. И я стала целеустремленно готовиться к своей роли. Уж не знаю, почему я выбрала археологическую историю, кажется, просто какая-то статья под руку подвернулась... Я готовилась долго и упорно, проработала запасной вариант на случай внезапного провала... В конце концов я настолько вошла в образ, что чуть было не свихнулась на самом деле. И тогда поняла, что пора действовать. Вот, собственно, и все. Правда, вы оказались еще умнее, чем я думала. Я никак не ожидала, что вы согласитесь сразу поехать со мной. И... что вы сможете разоблачить меня так легко! Теперь вы. наверное, все-таки станете меня презирать за весь этот дурацкий спектакль!
— Напротив, — улыбнулся Джек. — Я не мог бы ухаживать за своей пациенткой. Во всяком случае, до тех пор, пока она нуждалась бы в моем лечении. А в такой ситуации я совершенно свободен от каких-либо обязательств и ограничений. Меня это устраивает.
— Да, но... — растерянно пробормотала Лиза.
— Никаких но! Или вы разочарованы? При личной встрече я оказался не так интересен и не стал вашим идеалом?
— Господи, да что же это... — прошептала Лиза, вдруг уронила голову на руки, рассмеялась нервным смехом, который по звуку напоминал плач.
— А вот это уже лишнее, — ласково сказал Джек. — Мне кажется, на этот раз вы, действительно, не обманули меня. Во всяком случае, мне бы очень хотелось так думать.
— Да в чем же еще вы сомневаетесь! — закричала Лиза сквозь слезы. — Разве по мне не видно? Или вам вдруг профессиональная интуиция изменила?!
— Не знаю... Теперь я уже ничего не знаю... — Джек взял Лизу за руку, поднес к губам, — просто сейчас мне очень хочется верить, что вы говорите правду. Тогда я, например, могу пригласить вас завтра на ужин к себе домой... Кстати, я ведь тоже живу один и совершенно свободен...
С тех пор прошло еще чуть больше месяца, и за это время никто из друзей практически не видел Джека... Правда, каждый из них был по-своему очень занят и не слишком придавал этому значение. Возможно, сам Джек не раз вспоминал свой последний разговор с ними в прокуренном детективном агентстве, но доподлинно знал об этом только он сам... В клинике он, все же, появлялся, но далеко не каждый день, и число его пациентов заметно сократилось. К счастью, на престиже самой клиники это почти не отражалось, поскольку жаркое лето было в самом разгаре, стоял сезон отпусков и большинство из пациентов были в разъездах...
Наталья Белова в легком халатике готовила ужин.
— Мама, выходи замуж за Дмитрия Сергеевича! Он такой замечательный человек! — откровенно заявила ей Маша, крутясь перед зеркалом и примеряя то одну, то другую яркую майку.
— Ты так думаешь? — растерянно произнесла Наталья, торопливо строгая салат и не глядя на дочь.
— Я в этом уверена! И вообще, ты сама так думаешь, а зачем-то тянешь время. Не понимаю, чего ты ждешь. Будешь ему еще морочить голову, он возьмет да женится на ком-нибудь другом!
— Ты это серьезно? — удивленно спросила Наталья, стряхивая порезанные овощи на стол мимо приготовленной миски.
— Конечно. Настоящие мужчины на дороге не валяются! Будто сама не знаешь! — Маша отобрала у матери доску и нож и аккуратно собрала разбросанный по столу салат. — Сколько раз ты уже отказала ему?
— Я ему не отказывала... правда, и не соглашалась, — честно призналась Наталья, заметив вдруг, что у нее чего-то не хватает в руках, и тот час схватилась за сигарету и зажигалку.
— Соглашайся, пока не поздно! Это я тебе говорю, а я уж, поверь, кое-что понимаю в людях! — поучительным тоном произнесла Маша.
— Хорошо, дорогая наставница, — улыбнулась Наталья, — я обдумаю твои слова и завтра же приму окончательное решение.
— Вот и умница, — Маша покровительственно обняла мать, чмокнула в щеку и направилась к двери. — Но лучше на завтра не откладывать... Ладно, я пошла, пока! До скорого...
— Куда? — крикнула ей в след Наталья.
Но Маша, ничего не ответив, стремглав выбежала из квартиры.
Дома она не появилась ни вечером, ни ночью. Часов с десяти Наталья не отходила от окна, курила одну сигарету за другой, без конца набирала телефон Белова, который упорно не отвечал и, наконец, не выдержав нервного напряжения позвонила Мите. Дома у него телефон тоже молчал...
В детективном агентстве зазвонил телефон. Дмитрий Сергеевич, занимавшийся вместе со своими приятелями адвокатом и нотариусом наследством Германа Реброва, вот уже несколько дней почти не выбирался из своего офиса. Он и сейчас просматривал очередные документы, касающихся банковских счетов Германа, и услышав звонок, сам взял трубку.
— Митя, — произнес испуганный голос Натальи. — Не знаешь, где Леонид?
— Трудно сказать, я его не видел последние несколько дней. Да что случилось, Наташа?
— Машка сбежала! Я думала — к нему, а там телефон не отвечает. Не знаю, что и думать, с ума сойду!
— Наташенька, успокойся, пожалуйста, — ласково сказал Митя. — Почему ты решила, что она сбежала?
— Не знаю... Мне в командировку ехать, а ее нет! Боюсь, с ней что-то случилось!
— Даже думать такое не смей, — уверенно сказал Дмитрий. — Ты дома?
— Угу...
— Жди. Я сейчас приеду.
— Но ты ведь так занят... — пробормотала Наталья.
— Для тебя я свободен всегда, в любое время дня и ночи, всю свою жизнь! — вкрадчиво произнес Митя и положил трубку.
У Натальи он появился через двадцать минут, быстро обследовал квартиру и вскоре обнаружил свежую записку, написанную машиной рукой и аккуратно положенную в спальне матери под подушку.
"Мамочка, прости, что я так поступаю, но я не могла тебе сказать, потому что ты меня не отпустила бы ни за что! У папы меня не ищи. Я все решила и ушла жить к Роману. Мне уже восемнадцатый год, я прекрасно понимаю, что делаю. Мы будем жить в мастерской, которую оставил Роману его друг. Сам он уехал в Америку и вернется не скоро, или вообще не вернется. Мамуля, я очень тебя люблю, только не заставляй меня вернуться, а то я тоже уеду в Америку и останусь там навсегда. Крепко тебя целую. Передай привет Дмитрию Сергеевичу, ты ведь уже позвонила ему, правда? Надеюсь, хоть он меня поймет! Твоя Маша."
— И что мне теперь делать? — Наталья посмотрела на Митю большими, красивыми, полными слез глазами.
— Брать пример с дочери, — сказал Митя, целуя ее руку. — Вот видишь, как быстро она сумела все решить...
— Да... Наверное, я сама во всем виновата... Считаю, что стараюсь для других, а на самом деле думаю только о себе...
— И что же ты думаешь о себе? — осторожно спросил Митя.
— Что я просто упрямая и совсем нерешительная дура! — сквозь слезы произнесла Наталья. — Была бы поумнее, сама бы ушла жить к тебе и Машку перестала мучать!
— Какая же ты все-таки умница! — с восхищением воскликнул Митя. — Хочешь, поедем прямо сейчас?
— А Машка? — робко ухватилась Наталья за последнюю соломинку. — Вдруг она позвонит?
— Ты думаешь, она мой телефон не знает? Кстати, она тоже умница...
— Ты так серьезно считаешь?
— Конечно. Она подала тебе прекрасный пример и, думаю, вполне сознательно это сделала. Я ей при первой же встрече только спасибо скажу! — Митя рассмеялся, подхватил Наталью на руки и потащил к выходу.
— Да что ты, пусти, ей богу! — попыталась она возмутиться.
— Ни за что! Ни сейчас, ни потом, никогда в жизни! Ни в какую командировку! Я тоже страшный дурак! Давно надо было взять тебя в охапку и просто силой утащить, украсть! Теперь хоть бей, хоть кричи — все равно не выпущу!
Когда Митя с Натальей на руках вышел во двор и под ошалевшими взглядами засидевшихся допоздна соседей прошествовал к своей машине, она уже не плакала, а весело хохотала. Он внес ее в джип, бережно усадил на переднее сиденье и быстро помчался по ночной улице...
И Наталья Белова в эту безумную ночь, поддавшись уговорам дочери и зову собственного сердца, приняла, наконец, предложение Мити стать его женой.
Через несколько дней она, все-таки, отправилась в свою командировку, но перед этим подала с Дмитрием Сергеевичем заявление в ЗАГС и обещала ему вернуться буквально через три дня. Маша за это время звонила уже несколько раз, и к великой ее радости никакого "наезда" со стороны матери не последовало. Правда, о поданном заявлении Наталья умолчала, но призналась, что это именно Дмитрий Сергеевич уговорил ее проявить лояльность по отношению к дочери, и она решила на этот раз последовать его совету.
— А моему совету ты еще не последовала? — ехидно спросила Маша.
— Знаешь, дорогая, у меня тоже есть своя голова на плечах, и далеко не самая худшая, — в тон ей ответила мать.
— Поздравляю, — засмеялась Маша.
— Кстати, могла бы и заехать.
— Понимаешь, мама, у меня совершенно нет свободного времени. Я позирую Роману для его новой картины, и еще готовлюсь в институт.
— В какой же, если не секрет? — спросила Наталья.
— Пока секрет. Когда поступлю, узнаешь. Пока. — и она повесила трубку, очень довольная тем, что сумела почти безболезненно утвердить свое положение подруги великого художника, а именно таковым Маша считала Ромку.
Прошел еще месяц, и совершенно неожиданно Маша поступила в театральное училище на актерско-режиссерское отделение, чем окончательно удивила не только родителей, но и всех окружающих. Одной из причин ее столь непредсказуемого поступка было то, что Ромка работал теперь в театре художником — декоратором, где быстро завоевал всеобщее признание и симпатию. Маша, проводя вместе с ним в театре почти все время, так увлеклась этим новым, неведомым ей прежде миром творчества, что просто уже не мыслила себе жизни без него. Внезапно раскрывшийся в ней талант оказался так убедителен, что она легко прошла все три тура и, как ни странно, не срезалась даже на общеобразовательных экзаменах. Видимо, все-таки, нудные занятия с репетиторами не пропали даром.