— Можно ли как-нибудь снять проклятие?
— Мне это не под силу, здесь потребуется власть богов.
— Ну тогда не походатайствуешь ли перед богами за меня? — спросил Каспар.
В разговор вступил Самас, до тех пор молчавший:
— Тебе надо попросить монахов в каком-нибудь храме, чтобы они обратились к нам с просьбой о ходатайстве.
Каспар не смог скрыть переполнившее его раздражение.
— Так меня сюда и отправили монахи!
Джелеми поднялся.
— Уже поздно, ты устал. За завтраком мы еще побеседуем об этом.
— Я провожу тебя в твою комнату, — предложил Самас.
Каспар прошел вслед за невысоким монахом через коридор, в котором не было ни мебели, ни украшений, к каменной лестнице в дальней части дома.
— Когда-то, — сказал Самас, — в бастионе жило больше тысячи стражей. Теперь нас всего трое.
— Трое? Я видел только вас двоих.
— Страж Андани спустился в Испар, чтобы купить кое-что для нас.
— Где этот Испар? В трехстах — четырехстах милях отсюда?
Самас кивнул.
— Мы ходим туда примерно каждые пять лет, в зависимости от того, нужно нам что-нибудь или нет. В основном мы живем за счет нашего хозяйства, но не все можем сделать собственными руками. А за покупками ходим по очереди. Если не покидать бастион время от времени, то можно заскучать. В следующий раз пойду я.
— Сколько лет ты здесь служишь?
Самас остановился возле двери со словами:
— Вот тут ты сможешь переночевать, — а затем произвел в уме какие-то подсчеты. — К следующему празднику летнего солнцестояния будет четыреста тридцать два года, как я здесь.
Потрясенный, Каспар только и мог сказать:
— Ты… выглядишь гораздо моложе.
Самас рассмеялся:
— В служении богам есть свои положительные стороны. — Посерьезнев, страж заметил как бы про себя: — Нам нужны новые служители. Мы спрашивали богов, как нам поступить, сейчас ждем ответа.
— И как давно ждете?
— Недолго, — сказал Самас, — всего двадцать семь лет.
Каспар пожелал монаху спокойной ночи и вошел в приготовленную для него комнату, точнее — монашескую келью. В ней находились циновка, служившая постелью, масляная лампа, кремень и огниво, чтобы ее зажечь, грубое одеяло, таз и кувшин со свежей водой. В тазу стояла металлическая кружка.
Каспар не надеялся, что сможет уснуть в таком взвинченном состоянии — он волновался, что не получит ответов на свои вопросы, а ведь утром его попросят уйти. Но только его голова коснулась циновки, как он провалился в сон.
Проснулся он на рассвете. Пройдясь по коридору, обнаружил в одном из помещений ванну, а в ней — достаточно воды, чтобы помыться. К сожалению, у него не было мыла, чтобы постирать, но, рассудил Каспар, уж лучше ходить в грязном, чем в мокрой одежде тащить на спине доспех.
На кухне его уже ждали оба стража. Джелеми пригласил гостя за стол, где дымилась миска овсянки, рядом лежал свежеиспеченный хлеб. Завтрак дополняли мед, сыр и чай. Каспар с воодушевлением сел к столу.
Пока он ел, стражи сообщили ему о своем решении:
— Мы обдумали то, что ты рассказал нам вчера. Честно говоря, нам не совсем понятно, почему достославный отец Элект из храма Калкина послал тебя к нам. Нам известно не многое сверх того, что знает он.
— Вполне вероятно, что у него не было более серьезной причины, чем желание переложить проблему со своих плеч на плечи кого-то другого, — поделился своим соображением Каспар.
Джелеми и Самас обменялись недоуменными взглядами, затем засмеялись.
— А знаешь, нам это никогда не приходило в голову, — признался Самас. — Наверное, потому, что это слишком очевидно.
Каспар согласно кивнул:
— Я пришел к выводу, что зачастую люди не видят очевидного.
— Так вот, нам жаль отсылать тебя прочь ни с чем, — продолжал Джелеми. — Поэтому приглашаем тебя остаться у нас еще на день, а тем временем мы подумаем, как тебе помочь.
— Замечательная новость. Благодарю вас за гостеприимство, — воскликнул Каспар. — Я как раз хотел постирать свои вещи.
— С этим мы разберемся, — пообещал Самас. — Когда позавтракаешь, найди меня в саду, и я покажу тебе, где мы стираем.
Хранители поднялись из-за стола, оставив Каспара заканчивать завтрак в одиночестве. Он же с удовольствием съел вторую порцию каши и не торопясь выпил чаю с сыром, предвкушая спокойный день после стольких испытаний и лишений.
Каспар появился на кухне к ужину. Чувствовал он себя заново родившимся. Ему удалось перестирать всю одежду, хотя ходить голым в ожидании, пока белье высохнет у специально разведенного огня, было не очень удобно. Потом он пообедал и пару часов поспал. Остаток дня он провел, формулируя вопросы стражам, поскольку знал, что этот вечер — его последняя возможность получить от них столь необходимую ему информацию.
Самым непринужденным тоном, на какой только был способен, Каспар завел разговор:
— Интересно, а как зародился ваш орден?
Джелеми повел рукой в сторону Самаса.
— Вот кто у нас историк, пусть он и расскажет.
Самас не возражал.
— О том, что было до Войн Хаоса, известно мало. Говорят, что человек пришел сюда из других миров, через огромные прорехи в небе. Зато достоверно известно, что до нас здесь обитала иная, очень древняя раса.
— Повелители Драконов? — предположил Каспар.
— Да, так мы их называем. Другим расам они известны как Древнейшие.
— Мы думали, что доспех имеет к ним какое-то отношение.
— Действительно имеет. Вопрос в том — какое именно…
Джелеми бросил на Самаса взгляд, говоривший, что Каспар завел беседу в русло, нежелательное для стражей. Каспар попытался зайти с другой стороны.
— Если доспех не принадлежит Повелителям Драконов, то не может ли он быть… трофеем или ценной добычей?
Джелеми со вздохом откинулся на спинку стула.
— Я бы сказал, это не трофей, а скорее напоминание.
— Вам что-то удалось обнаружить за этот день? — встрепенулся Каспар.
Самас утвердительно качнул головой.
— Мы изучали архивы, и я должен признаться, что сильно заинтригован всей этой историей. Так называемый доспех явно не из нашего мира, а утверждение монахов, что он «неправильный», кое-что подсказало мне. Я почитал все, что смог найти, и теперь, кажется, понимаю, что они имели в виду под этим словом.
Джелеми снова бросил на младшего стража предостерегающий взгляд, но Самас не стал его слушаться.
— Почему нельзя ему все рассказать? Все равно он, скорее всего, погибнет, прежде чем успеет сказать хоть слово тем, кто может причинить нам вред.
Джелеми поднялся и ворчливо буркнул:
— Ладно, но если боги потребуют объяснения, почему этот человек осведомлен об их тайнах, ты сам будешь с ними разбираться. — Он кивком указал на Каспара. — Поболтай тут с ним, а я пойду покормлю кур.
— О чем я не должен знать? Чего опасается Джелеми? — Каспар тут же приступил к Самасу с расспросами.
— Ты говорил, что высокороден по происхождению и положению. Значит, с богословием знаком?
Каспар пожал плечами.
— Как и все миряне, наверное. Свой долг перед храмами я всегда выполнял.
— Но в богов ты не веришь?
— Я, мой добрый Самас, видел, слышал и читал слишком много, чтобы совсем не верить в богов. Но вот поверить в то, что их хоть сколько-нибудь волнует моя судьба, иногда очень нелегко.
— В принципе так оно и есть. Единственное, что имеет значение в твоей жизни, это то, как ты ее проживаешь, и здесь тебе судья только Лимс-Крагма. Она оценит содеянное тобой и решит, кем ты вернешься в следующей жизни. — Посмеиваясь, Самас заметил: —Только с этой богиней встретится каждый человек, раньше или позже. Помоги мне убрать со стола, — попросил он, вставая.
Каспар составил в стопку блюда и миски, а Самас сложил в таз ложки и кружки. Вместе они отнесли все к деревянному чану, в котором стояли ведра с мыльной и чистой водой. Перед тем как начать мыть посуду, страж велел Каспару собрать остатки еды в большую миску, стоящую в углу.
— Мы кормим этим свиней.
— У вас есть свиньи?
— А как же. С другой стороны сада у нас неплохое фермерское хозяйство, — поведал Самас, занявшись в первую очередь кружками: он сначала опускал их в мыльную воду, затем ополаскивал в чистой. — До него, правда, довольно далеко — надо спуститься вниз по склону, до относительно ровной площадки. С нашей фермой мы бы прокормили десятки стражей. Но это неважно. Знай: то, чему учат мирян в храмах, это лишь малая толика правды о богах. То, что, в свою очередь, знают сами церковники, тоже лишь часть всей правды, но уже гораздо большая. Мы, стражи, знаем еще больше, чем церковники, как бы ни обидно прозвучали для них мои слова. И вновь: наше знание о богах тоже далеко не полное. Некоторые богословы утверждают, что и боги не знают всего, только Высший Ум, или верховное божество, ведает все. Эта сущность настолько безгранична и всезнающа, что наши попытки хотя бы понять его природу — лишь жалкие потуги на абстрактное мышление. Также существует мнение, что богов создали сами люди. Что боги выполняют то, чего мы от них ожидаем, и именно поэтому их такое множество. Трудно представить себе существо, которое в одиночку отвечало бы за все происходящее в этой вселенной и в остальных известных и неизвестных нам мирах. Поэтому человек создал богов всевозможных назначений. Не знаю, правда ли это, но то, что у каждого бога есть своя четко определенная роль, совершенно точно. Над всеми менее значимыми богами стояло семь высших.
— Я думал, что их всего пять, — перебил Самаса Каспар.
— Верно, сейчас только пять. Но до Войн Хаоса их было семеро. Один погиб во время тех войн, это была Арх-Индар, богиня добра. Ее гибель немедленно нарушила хрупкое равновесие, сложившееся между высшими силами, поскольку некому стало противостоять богу зла. Имя последнего никогда не называют вслух, ведь даже мысль о нем привлечет к тебе его внимание, и ты сделаешься его приспешником.