В этот момент открылась дверь, и в комнату вошел Дэви Маквей, одетый в белую рубашку и бриджи для верховой езды. Однако он счел нужным переобуться: на его ногах болтались старые красные шлепанцы. Манжеты и воротничок рубашки были тщательно застегнуты. Я помню, что обратила на это внимание из-за контраста: рубашка Роя была с короткими рукавами и глубоким вырезом апаш. Один из мужчин выглядел свободным, другой — словно закованный в броню. Сегодня Рой говорил со своим братом спокойно, будто между ними и не возникало ничего похожего на ссору.
— Дэви, ты представляешь! Это мисс Пруденс Дадли — писательница.
— Да, я знаю. — Голос Дэви Маквея звучал уверенно. Гигант приветливо смотрел на меня. В его лице сейчас не было никакой агрессивности.
— Откуда ты можешь знать? Это какая-то ошибка! — Руки мисс Клеверли прекратили свое «вечное движение», ее глаза изумленно остановились на лице Дэвида Маквея.
— Я знаю, потому что читаю время от времени. Как бы это вас ни удивляло, Флора… — Сарказм снова появился в его голосе. — …В коттедже нельзя не читать. Я думаю, мисс Дадли… — он взглянул на меня, — …еще сделает это открытие. — Немного помолчав, Дэвид заметил: — Между прочим, мне так и не удалось прочитать вашу вторую книгу, а первую и третью я читал. Третья мне понравилась больше. В ней меньше жестокости и больше сострадания, если вы позволите так выразиться.
Я и раньше замечала, что люди, сделав даже небольшое замечание, обычно добавляют: «если вы мне позволите так выразиться». Тем не менее, я знала, что сделанное им наблюдение было правдой. К тому времени, когда я написала третью книгу, моя душа несколько смягчилась, оттаяла. Я также знала, что была польщена и удивлена тем, что этот вызывающий у меня внутренний протест человек читал мои книги.
— Я все равно не верю: ты не мог знать, что мисс Дадли писательница, — упрямо твердила Флора Клеверли.
Все посмотрели на экономку с недоумением.
— Если ты знал о мисс Дадли, то почему же ничего не сказал?
Атмосфера в комнате сразу накалилась. Само известие, что я оказалась довольно известной писательницей, в данный момент не имело значения. Существенным было только единственное: Дэви Маквей не посвятил Флору Клеверли в подробности моей биографии.
— А перевернул в коттедже все вверх дном ты тоже для того, чтобы лучше встретить знаменитость? Я уверена, что мисс Дадли была разочарована таким, с позволения сказать, приемом! Разве я не права?
Дэви Маквей пристально смотрел на меня с заоблачной высоты своего роста. Я в полном смятении пролепетала:
— Я нисколько не разочаровалась, мистер Маквей. Коттедж такой славный. Даже беспорядок не может испортить его, поверьте!
— Теперь вы удовлетворены? — Дэви перевел ироничный взгляд на мисс Клеверли.
Я заметила, что она налила ему чашку чая, но не передала. Дэви, ни слова не сказав, сам взял чай со столика, наложил полную тарелку сэндвичей и опустился в кресло по правую руку от тети Мэгги вблизи камина. Отсюда он мог спокойно смотреть на меня.
Рой Маквей сел на диван рядом со мной.
— Я всегда хотел написать книгу, — признался Рой — и тем самым подтвердил мое впечатление о своей ординарности.
Тетя Мэгги пыталась завязать светскую беседу с Дэви Маквеем.
— Я слышала, вы занимаетесь выращиванием грибов.
В ответ прозвучало неожиданное: «О боже, опять!»
Старший Маквей с негодованием смотрел на младшего, а Рой, мертвенно-бледный, отвечал ему полным гнева взглядом, но вспыхнувший было огонь быстро погас. Дэвид Маквей, обернувшись к тете Мэгги, охотно рассказывал:
— Да, мы выращиваем грибы. Именно они приносят нам доход, во всяком случае, должны приносить. — Он сделал паузу, прежде чем спросить: — Мисс Фуллер, вы, случайно, не заглядывали вчера в пещеру, когда осматривали внутренний двор? — Его вопрос было учтиво-многозначителен.
Тетя Мэгги растерянно взглянула на меня.
— Да, заглянули. Мы искали кого-нибудь, кто мог бы объяснить нам дорогу.
— И вы забыли закрыть дверь? — Дэвид улыбался.
Ответила ему я, довольно холодно: разговор принимал странный оборот некоего расследования:
— Нет, мы не закрыли эту дверь не потому, что забыли. Мы специально оставили ее открытой, так как она была уже распахнута кем-то.
Глаза Дэви смотрели прямо в мои зрачки.
— Не беспокойтесь, я вам верю.
— Весьма польщена.
— Чтоб она провалилась, эта дверь. Тебе она все время мерещится, — зло проворчала мисс Клеверли, наливая воду в серебряный чайник.
— Ошибаетесь, Флора! Я не подвержен галлюцинациям! Прежде чем сесть вчера в машину, я проверил эту дверь, и убедился, что она плотно закрыта, а когда вернулся, нашел ее распахнутой настежь. Я разрешил вынести печку из пещеры. — Маквей обратился к тете Мэгги, глядя в ее смущенное лицо. — Если бы погода вдруг изменилась, и пошел дождь, то температура в пещере могла бы резко понизиться. И каких-то нескольких градусов вполне могло хватить, чтобы свести на нет шестимесячную работу. Эта катастрофа грозила бы мне окончательным разорением. — Он горько усмехнулся. — Никогда не связывайтесь с выращиванием грибов, мисс Фуллер, если только вы не очень богаты. Это опасное увлечение.
— Вы уже пробовали что-нибудь написать? — спросила я у Роя Маквея.
Мне хотелось разрядить обстановку в гостиной, отвлечь внимание Роя от брата, на которого младший Маквей продолжал вызывающе смотреть. Услышав мой вопрос, Рой повернулся в мою сторону, и я увидела промелькнувшую в его взгляде неприязнь. Закусив зубами нижнюю губу, он отрицательно покачал головой.
— Нет. Пока нет, — ответил он голосом обиженного ребенка.
— Тебе не из-за чего расстраиваться, Рой. Если ты хочешь написать книгу, ты ее напишешь. Ты сможешь все, к чему лежит твоя душа. — Флора Клеверли обратилась ко мне, словно к профессиональному арбитру: — Мисс Дадли, разве я не права?
— Бесспорно. Если человек стремится к цели, я уверена, он добьется желаемого.
Я не была в этом уверена. Я всего лишь говорила слова, которые от меня хотели услышать. В сегодняшней беседе был какой-то неуловимый подтекст, ускользающий от меня. Мирное чаепитие незаметно превратилось в поле битвы, хотя, вероятно, поединок завязался задолго до нашего появления в этом доме. У меня уже сложилось впечатление, что вспыхнувший на наших глазах конфликт является продолжением длительного противостояния несовместимых друг с другом сил. Я поняла, что Флора Клеверли любит одного из братьев и ненавидит другого. И этот другой был Дэвид Маквей.
Обменявшись с тетей Мэгги многозначительными взглядами, мы уже были готовы подняться из-за стола, но вдруг кто-то постучал по стеклу большой двустворчатой двери, открытой из гостиной на террасу. В ее проеме стояла Франни. Я увидела, как Дэви Маквей рванулся к девушке, но у застекленной двери, словно из-под земли, возникла Флора.
— Франни, пойди во двор и там поиграй. Будь умницей. — Экономка, словно скала, преграждала дорогу хрупкому, нежному существу.
— Оставь ее в покое, — властно произнес Дэви Маквей.
Он оттеснил Флору Клеверли, наклонился к растерявшейся девушке и ласково с ней заговорил. Я еще ни разу не слышала в его голосе такой трепетной нежности.
— Где ты была? Мы не видели тебя несколько дней… Что случилось с твоей ручкой?
Дэви Маквей, приподняв руку Франни. что-то внимательно рассматривал. Затем тщательно осмотрел и другую ее руку.
— Кто посмел это сделать?! — прогремел Маквей.
Он бережно ощупал пальцами рассеченную бровь Франни.
— Не трогай ее. Бабушке пришлось ее наказать. — Флора Клеверли безмятежно сидела за столом, отпивая чай маленькими глотками.
— Девица совершенно отбилась от рук, — пожаловалась экономка тете Мэгги. — Она становится просто невыносимой. Ее престарелая бабушка вынуждена прибегать к розгам. Это единственный способ, которым эту безумную можно утихомирить.
Маквей ласково обнял дрожащую униженную Франни.
— Когда-нибудь я заставлю старую перечницу попробовать ее собственное лекарство, — пригрозил он, усаживая Франни на деревянную скамеечку рядом с камином.
— Это не бабушка, — быстро сказала девушка.
— Как? — воскликнул Маквей, изумленно глядя на поникшую головку девушки-ребенка. — Так кто же осмелился?!
Франни молча смотрела в черную пустоту камина.
— Эта притворщица накличет на себя беду, — злобно пророчествовала Флора Клеверли.
Дэви Маквей окинул доморощенную Кассандру взглядом, полным ненависти.
На какой-то миг светловолосый гигант показался мне добрым волшебником. Но мое предубеждение против Дэви Маквея было настолько сильным, что светлое чувство быстро угасло.
Наступившую было тишину взорвали душераздирающие рыдания Франни. Дженни опустилась на колени перед девушкой, приговаривая: «Франни, не плачь. Мы все любим тебя!»
Флора Клеверли бессмысленно заметалась по комнате, гремя посудой. Рой Маквей понурил голову, закусив губу. Я давно обратила внимание на этот характерный для него жест. Дэви Маквей выбежал на террасу, крикнув:
— Франни! Франни, иди сюда!
Девушка покорно встала и, роняя крупные, как жемчужинки, слезы, вышла из гостиной. Дэви Маквей взял ее за руку, и они направились по дороге к нашему коттеджу.
Рой Маквей, сказав: «Прошу меня извинить», вежливо поклонился тете Мэгги и поспешно вышел из гостиной в холл.
Флора Клеверли, уродливо осклабившись, сочла нужным объясниться:
— Я не думаю, что мне следует извиняться. Нет ничего противоестественного в том, что при более близком знакомстве вы узнаете не только хорошее, но и не совсем приятное. Мы не лучше, но и не хуже других семей.
— Не оправдывайтесь, мисс, в этом нет необходимости. — Тетя Мэгги держалась надменно.
— Я и не оправдываюсь, мисс Фуллер, а просто рассуждаю. Но вы со временем во всем разберетесь. Это была бы сказочная семья, если бы она состояла только из святых, и в ней не оказалось бы ни единого мошенника. Ведь это так? — улыбнулась Флора Клеверли, лукаво взглянув на меня.