– Кажется, здесь где-то?
– Смотри указатели… Точно! Вон стоит, у развилки.
Освальд лихо, с разгону припарковался вплотную к залепленной грязью «ниве». Машина выглядела, конечно, поприличнее, чем то транспортное средство, которым пользовался старший научный сотрудник, – но и она явно не свидетельствовала о достатке владельца.
– Здрасс-сте!
– Привет, привет… Все в порядке?
– Без проблем, Владимир Александрович.
Один из встречавших остался сидеть, другой перебрался на место Освальда:
– Отдохни… гонщик! – По документам он числился каким-то начальником в автохозяйстве главка, и его возвращение в город за рулем милицейского автомобиля никаких вопросов вызвать не могло.
– Я не устал.
– Зато я устал – после твоих художеств технику ремонтировать.
– Только не бей его по дороге, ладно? – пошутил на прощание Виноградов. Он уже успел перегрузить снаряжение и теперь с наслаждением выворачивал затекшие суставы.
– Да чего – оплачено же все! – продолжая затянувшийся спор, подал голос Освальд. – Долларами, между прочим.
– Слушай, если бы не Саныч… Ладно! Садись, поехали.
– Счастливо, Владимир Александрович. Ни пуха вам!.. – На людях снайпер всегда обращался к Виноградову с подчеркнутым уважением.
– К черту… Значит, договорились.
– Да, мы будем на связи постоянно.
«Нива» была непростая – сам начальник радиослужбы Асакаев оборудовал ее специально для такого случая системой приема, записи и передачи информации в различных диапазонах частот. Замаскированная под обычную автомобильную магнитолу, система выполняла и свое прямое назначение, оглашая окрестности воплями из четырех колонок.
– Кстати! – Майор достал рацию и, прежде чем отдать ее, запросил город: – Диспетчер, это я опять. Как там с доставкой?
– Нормально… Только что выехал из квадрата «Е-пять», «Евгений-пять», и движется вслед за вами.
– Отрегулировали, значит, карбюратор… – прыснул в кулак неизвестно отчего развеселившийся Освальд. – Больше атмосферу не загрязняет!
– Держи, юморист. Часа полтора в запасе имеем…
Когда из-за деревьев, рыча и отплевываясь, выкатился «москвич» Шерешевина, часы Владимира Александровича показывали почти семь. В длинном ряду машин перед забором свободного места практически не оставалось.
– Подожди! Я откачусь, попробуешь втиснуться… – Водителя, который привез Виноградова, звали Вадимом, и пахло от него свежеупотребленной «Синопской».
– Вы уезжаете? – поинтересовался Шерешевин.
– Куда это я поеду? – удивился Вадим. – Выпивши-то? Нет, пьяный за рулем – преступник! – Он от души матюгнулся, сел за руль и, перегазовывая, сдал назад: – Заползай…
– Спасибо! – Медленно, на первой передаче, Аркадий Борисович занял освободившееся пространство между автобусом Строительного управления и «нивой». – А вы?
– Я завтра с утра, все равно раньше всех. – Теперь машина, на которой приехал Виноградов, наглухо загораживала «москвичу» выезд.
Майор улыбнулся – с первой задачей водитель справился великолепно.
– Здравствуйте… Вадим, где помидоры?
– Я же тебе отдал!
– Нет – соленые, в банке? – Владимир Александрович поскользнулся и неловко задел приподнятую крышку соседского багажника: – Ой, простите… С наступающим!
– Ничего страшного. Вас также – с праздничком! – В полночь открывался сезон, этого дня представители значительной части мужской половины человечества ждут месяцами.
– Ишь, спаниели… – с добродушным пренебрежением сплюнул Вадим. – Птичек вам не жалко!
– А вы не охотник? – удивился Шерешевин. Он уже запер машину и стоял, как навьюченный корабль пустыни.
– Еще чего! Рыбак я… Это вон – Вовка любитель.
– Володя! – представился майор. – А это – Вадим.
– Аркадий… очень приятно.
Руки не подал – за неимением таковой в свободном состоянии.
– О, Борис-сыч-ч… – Первый, кого они встретили на территории базы, был, конечно же, егерь. И конечно же, пьяный в дымину. – С друзьями? Путевки давайте.
– Дядя Леша! – поддержал норовящего рухнуть мужика Виноградов, – Ты чего – совсем ку-ку? Мы же уже отметили!
– А по пла… плот… полтинничку?
– И по полтинничку пили, и по второму… – Владимир Александрович покачал головой и доверительно сообщил новому знакомому: – Ну ваш дядя Леша дает! В обед он еще соображал что-то…
– А вы давно здесь? – поинтересовался по пути к вагончикам Аркадий Борисович.
– Давно… Днем приехали.
– Нет, я имею в виду – вообще. На этой базе?
– Да первый раз! – Виноградову было известно, что Шерешевин со своим институтским другом охотились на этом месте испокон веков. При них сменились пять егерей и два лесника – безусловно, все завсегдатаи были наперечет и блефовать не имело смысла. – Раньше на Раковые озера ездили. Приходилось?
– Нет, но говорят, что там классно…
– Еще бы. – Майор мечтательно закатил глаза. – Утиный рай. Но в этом году опоздали маленько: звоним, а все уже занято! Говорят – послезавтра пожалуйста, но на открытие сезона… Хорошо хоть Андрюха Власенко помог – сюда устроил.
Аркадий Борисович удовлетворенно кивнул – обычное дело, все по блату! Тем более что упомянутая фамилия ему была знакома и отрицательных эмоций не вызвала.
– Здесь тоже нормально…
База принадлежала обществу охотников и рыболовов – не самая престижная в области, но одна из самых старых. Под вечер, в самый канун открытия сезона, она напоминала нечто среднее между партизанским лагерем и походной стоянкой княжеской дружины. Цивилизация оставалась снаружи, за калиткой, вместе с автобусами и машинами. Внутри же, на огороженном символическим забором пространстве, дымились костры и по узким тропинкам между строительными вагончиками туда-сюда сновали мужчины – с охапками валежника, с веслами наперевес, с какими-то ведрами и котелками.
Пахло вовсю уже заработавшей рыбацкой коптильней – для любителей «тихой охоты» строгих временных рамок практически не существовало, и они уже пожинали плоды трудов своих. Те же, кто приехал пострелять, или занимались обустройством, или, успев употребить положенные граммы, травили повторяющиеся из года в год байки.
Никто не расставался с оружием – причем иностранного почти не было, в основном отечественные «тулки» да «ижаки». Пижоны с карабинами и помповыми ружьями выезжали обычно в другие места.
У кромки воды, в стороне, упражнялся по банкам из пневматички пацан лет двенадцати. Судя по результатам, у него было большое будущее.
Под ногами суетились радостно-возбужденные, под стать хозяевам, собаки. Вырвавшись за город, они то и дело взлаивали от полноты чувств – и затевали короткие, без крови и злобы, потасовки с местными четвероногими собратьями за внимание по уши грязной спаниелихи.
– Саныч! Толкнись-ка… – Вадим уже сидел в лодке, прилаживаясь к уключинам. На корме, ничем не прикрытая даже для приличия, зеленоватой кучей распласталась сеть.
– Где взял? – удивился Виноградов.
– Привез. На всякий случай.
Для конспирации это было идеально, но неприятности с рыбнадзором в задачу Владимира Александровича не входили.
– Может, не стоит?
– Ерунда… – Действительно, на волнах везде, куда хватало глаза, покачивались чьи-то вешки и белые пенопластовые поплавки.
– А, была не была! – Соблазн оказался сильнее чувства долга. Уперевшись резиновыми сапогами в песок, он успел запрыгнуть в тронувшуюся с места лодку. – Дай, я погребу…
– Только пошустрее, ладно? А то надо еще до темноты успеть. – Здесь существовала своя иерархия, как в бане, поэтому водитель без возражений уступил непрестижное место за веслами.
Ладога равнодушно перекатывала из-за горизонта однообразные и неповторяющиеся одновременно шеренги волн. То и дело повсюду на серой поверхности озера вспыхивали короткие стрелки пенных гребней. Небо к вечеру стало серым и низким – как раз на птичий перелет… Пахло водяными брызгами и ветром.
…Каждый по отдельности старался вести себя потише, но все равно база гудела, как поднятая по случаю приближения шведов рать Александра Невского. Впечатление усиливалось лязгом металла и похмельным рычанием окружающих.
– Вставай, Саныч! Зорьку прозеваешь.
– Который час? – За окном еще не было и намека на рассвет. Виноградов посмотрел на пустую койку Шерешевина, перевел взгляд на склонившегося рядом Вадима: – Давно?
– Только что… – Хотя больше в протопленном за ночь помещении никого не было, оба старались говорить шепотом. Из доклада водителя следовало, что «объект» взял только самое необходимое: ружье, патронташ, самопальный ножик. Запихнул в рюкзак что-то из еды и солдатский ватник – остальное оставил.
– Должен вернуться. – На одеяле горкой лежали различные мелочи далеко не первой необходимости. – А я так и спал?
– Что же, после вчерашнего-то…
Они не то чтобы перебрали вчера – но выпить пришлось по традиции много: за открытие долгожданного сезона, за здоровье егеря, отдельно – за первый выстрел… Одних только обязательных тостов набралось около полудюжины. Приняли их в соседскую компанию удалых пенсионеров Асфальто-бетонного завода – Шерешевин же резвился в другом вагончике и лег только во втором часу. Вообще, несмотря на соблазн постоянно находиться рядом, Владимир Александрович старался свести их общение к минимуму.
– Ты куда сейчас? – Спали, естественно, без постельного белья, поэтому времени на одевание тратить не пришлось. Сунул ноги в болотники – и готов!
– Сетку сниму… Это недолго.
– Хорошо. Знаешь, что делать, если клиент раньше срока вернется?
– Как договаривались… Техника готова. А вы куда?
– В камыши. Постою маленько, вдруг повезет. – Голос майора звучал несколько виновато: по идее, следовало находиться на базе и ждать Шерешевина. Но соблазн был велик, а человек слаб. Тем более, если верить психологам-аналитикам и личным наблюдениям Виноградова, их клиент сейчас тоже не мог удержаться, чтобы не постоять на зорьке с ружьишком в ожидании «налета». – Нет, он раньше десяти не вернется!