— Отходим! Отходим! — закричал я, быстро как мог, расталкивая своих товарищей…
В сражениях целых групп настоящих чародеев, таким как мы пока что просто не было места! На таких скоростях кто-то вроде нас, чародеев деревянного ранга, скорее сам подставит под удар свою голову просто пытаясь уклониться даже не видя от чего, нежели действительно избежит попадания. Да и как от поддержки, толку от нас немного! Эти люди в чёрном, судя по тому, что я видел, могут буквально вальсировать вокруг выпущенного мною огненного шара, а затем порубить меня на мелкие кусочки ещё до того, как он взорвётся об землю.
Как-то за всеми случившимися в последнее время событиями, я даже начал забывать, что помимо «Мисахики», все остальные известные мне атакующие чары по сути — заклинания школьного уровня! Тот же «Огненный шар», прекрасно зарекомендовавший себя в моих сражениях, по сути, просто игрушка в глазах настоящих воинов. И пусть используя свои знания и умения я и одолел в прошлом парочку взрослых чародеев, они были либо очень низкого ранга, либо как тот же Шнуровски-старший просто не относились к боевому типу!
— К лесу, за деревья! — быстро сориентировалась Дашка и мы всей группой рванули в сторону Запретной Зоны, потому как выбора у нас особо-то и не было.
Конечно, сражение вполне может привлечь к себе опасных чудовищ из местных трущоб, но с другой стороны дороги располагалось самое что ни на есть обычно поле на котором росли редкие тщедушные деревца, да кустарник, который ну ни как не мог послужить нам укрытием. Тем более, что противники начали применять друг против друга мощные чары и если толстые стволы, ещё могли послужить хоть каким-то укрытием, то в противном случае оставалось только надеяться на чистую слепую удачу.
— Денки но дзюцу: Сурудори имазума! — донёсся до нас рычащий голос говорящий на незнакомым инополисном языке и едва ли в паре метрах от бегущего чуть сбоку на максимальной для него чародейской супер-скорости Борислава, по земле, с шипением прочертив оплавленную линию, пробежал луч словно бы состоящий из молний.
— Дыхание жар-птицы: Активация! — рявкнул в ответ Андрей Емельянович и рёв вырывающегося из его рта пламени на мгновение заглушил все остальные звуки набирающей обороты битвы.
— Быстрее!! — крикнул я, в последний момент схватив за рукав и затянув в укрытие не самую атлетичную среди нас Машку, прежде чем в ствол дерева, там где она только что находилась, ровной линией, глубоко впились несколько не длинных стержней квадратного профиля, явно выкованных из довольно дрянного железа.
— Что будем делать? — тяжело дыша спросил Борислав, как и все остальные внимательно наблюдая за битвой.
— Наблюдать, — ответил я с прищуром вглядываясь во всё набирающее обороты сражение. — А если всё станет плохо, то попробуем как и приказано, отступить к Полису. Возможно, прямо через Запретную Зону!
— Мы… Мы им не поможем? — чуть запинаясь спросила раскрасневшаяся Нинка.
— Чем? — довольно грубо ответила ей Дашка.
— Не знаю! — признала Ефимова.
— Вот и я не знаю! — чуть спокойнее согласилась с ней Светлова. — Уверена только в том, что меня выпотрошат быстрее, нежели я смогу об этом подумать.
— Антон — прав, — вставил свои пять копеек Борислав. — Максимум, что кто-то вроде нас, может сделать в подобной ситуации это постараться увидеть, что происходит, а затем, если противник будет побеждать, выполнить приказ и отступить к своим. Предупредить Полис и кланы, о том что в этом районе действует очень опасная группа вражеских чародеев.
— Ну… В конце-концов, именно это и входит в наши задачи при патрулировании, — поддержала его Сердцезарова.
— Мне только интересно, откуда здесь взялась московская боевая группа, да ещё с таким составом… — пробормотал Борислав, потирая подбородок.
— Глава клана, пару недель назад чуть не погибший во время массовых беспорядков, три наследницы и парень по которому сохнет одна высокопоставленная в своём клане кудрявая брюнетка, в наше беспокойное время выходят на своё первое одиночное патрулирование за стены Полиса… — довольно язвительно ответил ему я. — Тебя действительно удивляет, что наши старейшины связались друг с другом и выслали по пятам манёвренно-охранную группу? Нужно ли объяснять, почему нас об этом не предупредили? Да к тому же, Манька, вон пару раз предупреждала, что ощущает кого-то следующего за нами на самом пределе своего восприятия.
— Не стоит… — покачал головой Борислав. — Действительно глупость спросил…
— Ты лучше выставь побольше своих дымных кукол в охранение, — предложил я. — Что бы покуда мы тут на врага пялимся, к нами кто-нибудь из леса закусить не явился.
— Сделаю… — кивнул белградец.
В то же самое время, бой из одиночных сражений, вдруг окончательно перешёл фазу противостояния двух групп. И пусть мы успели отбежать на довольно приличное расстояние, обзор у нас с этого места был довольно хорошим. Пусть и хотелось бы иметь в своём распоряжении бинокль или что-то типа того.
За то и дело грохочущими взрывами и яркими вспышками чар, трудно было сосредоточиться на самом сражении, а из-за скорости противостоящих друг-другу чародеев, не получалось полностью охватить картину не сосредотачиваясь на ком-то конкретном. Можно было только с уверенностью сказать, что бой затягивался и силы противников казались примерно равными.
Нет, не было ничего удивительного в том, что чародеи могли сражаться друг с другом часами, однако так обстояли дела в основном при не летальных поединках, когда противники просто не ставили перед собой задачу как можно быстрее прикончить соперника. Либо при боях между опытными и сильными одарёнными «один на один».
С увеличением же количества вовлечённых в битву чародеев, соответственно увеличивался и риск совершить хоть кукую-нибудь оплошность, которой немедленно воспользуется враг. Так собственно и получилось… я наблюдавший всё это время то за Андреем Емельяновичем и тёткой Марфой, даже не заметил этого момента, в отличии от радостно вскрикнувшей Машки.
Как оказалось, ей соклановец, в какой-то момент оказавшись на удобной позиции, смог наложить сковывающее проклятье на массивного, а потому не очень поворотливого противника чародейки Светловой. Которая тут же этим воспользовалась и ударом ноги проломила ему грудину.
Примерно в то же самое время, наша одноглазая наставница вдруг бросив своего соперника, во вспышке зелёного пламени появилась за спиной у мечника сражавшегося с капитаном бажовской Гвардии и вогнала ему в затылок «Мисахику», начисто снеся мужику голову. Андрей Емельянович, же в свою очередь, в «Пушечном выстреле», на лету рассёк мечом ещё одного человека в чёрном, незащищённый торс собравшемуся сотворить какие-то чары в незащищённую спину Марфы Александровны.
В это время, чародей из Ефимовых прорвал наконец оборону своего противника и эффектно спалил его в чарах показавшихся издалека похожими на водоворот алого пламени. Последние же двое, явно мужчина и женщина, резко разорвав дистанцию быстро переглянулись, а затем, молниеносным движением выхватив из-за спины что-то вроде коротких кривых кинжалов, резко воткнули их в себе в живот.
— Они… убили себя? — пробормотала нахмурившись Нина, глядя как эти двое, вспоров себе брюшину, дружно завалились набок, при этом, чародей из Сердцезаровых двинулся было к ним, но затем резко отскочил спиной назад.
И вовремя. На том месте, где лежали два тела самоубийц, совершенно внезапно прогрохотал мощный взрыв. И когда дым и пыль рассеялись, мы увидели как коротко переговорив друг с другом Андрей Емельянович и чародейка из Сердцезаровых, вдруг резко сорвались со своего места и ринулись куда-то в чащу Запретной Зоны.
— Пойдём что ль к ним? — как-то не уверенно спросил Борислав, оглядываясь в сторону леса. — А то там живность шнырять начала…
— Нет подожди… — остановил его я. — Даша, ты можешь создать перед ними мираж и на языке жестов запросить новый приказ?
— Ага, — кивнула девушка и сосредоточилась.
Тёмная фигура с накинутом на голову капюшоном медленно вышла из небольшого, лишённого окон садового домика, быстро вытирая руки о ветошь, а затем в раздражении откинула окровавленную тряпку в массивную каменную урну для мусора, установленную неподалёку. После чего, запахнувшись в своё плащ, прячась от сильного на такой высоте, пробирающего до костей ветра, быстро зашагала по дорожке, ведущей прямиком к главному зданию усадьбы.
Впрочем, пройдя ещё несколько метров, человек в нерешительности остановился прямо на развилке, а затем повернув, зашагал прямо через парковые насаждения, прямиком к внешнему ограждению. От которого открывался прекрасный вид как на панораму Москвы, так и на громаду Кремля, высившуюся прямиком в центре города. После чего, откинул капюшон, под которым скрывалась искусно сделанная и гравированная золотом костяная маска работы мастеров Венецианского Полиса. Отороченная пушистым рыжим мехом, покрывающим голову и уходящим на плечи под плащ, она выглядела как искажённое, но всё-равно милое кукольное личико, которому создатель наряду с торчащими сверху острыми ушками, постарался придать схожесть с хитро улыбающейся мордочкой какого-то животного из семейства псовых.
Здесь, в усадьбе, расположенной на вершине княжеского Лубянского небоскрёба, наверное самого таинственного и жутковатого здания во всей Москве, мало кого мог удивить столь эксцентричный внешний вид этого, скрывающего своё лицо человека. Когда-то именно здесь базировалось легендарное «Семицветье», которого до дрожи в коленях боялись во всём Полисе, а после жуткого пожара, якобы уничтожившего всё, что хранилось во внутренних помещениях, по повелению молодого тогда ещё Князя, в небоскрёбе была организована крупнейшая в городе психиатрическая лечебница.
И пусть всё здание, от самого цоколя и до верхних этажей было буквально забито самыми настоящими психами, его главный и самый именитый и тайный обитатель, жил именно здесь. В собственном громадном особняке, тонущем в безвкусной роскоши в самом центре разбитого на крыше небоскрёба элегантного парка. Человек же в маске, ныне был не только его временным гостем, потому как о том, что «он», а точнее она, ибо это была женщина, со своими спутниками вообще сейчас находилась в Москве знать не следовало никому постороннему.