КРЕЧЕТЪ
Потом сердито стер надпись и сказал:
– Чепуха какая! Из-за одной буковки…
– Буковка не чепуха, – возразил дядя Миша. – Их в русском языке всего-то тридцать три. Ни одну из слова не выкинешь и зря не вставишь. Правила – штука серьезная.
Владик думал минуты две. Мысли его были грустные, но не беспомощные. Не глядя больше на дядю Мишу, он медленно и упрямо сказал:
– Ладно. Тогда я сам построю корабль. И напишу название так, чтобы узнал Гоша.
Дядя Миша вздохнул:
– Зря ты обиделся. Я ведь в самом деле не знаю, как помочь.
– Я не обиделся. Просто…
Просто не о чем было больше говорить. Не имело смысла. Владик рассеянно сказал «до свидания» и пошел от форта.
Он шел и думал, что для постройки корабля нужно время и нужны помощники. А откуда эти помощники возьмутся?
Конечно, проще всего рассказать о «Кречете» ребятам в классе.
Проще-то проще, а что получится?
Сегодня на классном часе, когда его ругали за субботний прогул, Владик пытался рассказать, что его унесло штормом. Кое-кто сперва поверил, но звеньевая Люська Башбицкая сморщилась и сказала:
– У Арешкина всегда фантазии.
И все захихикали.
Расскажешь про Гошу, а они опять захихикают. Да и легко ли рассказывать трем десяткам человек, как из-за твоей глупости сгинул корабельный гном?
А кроме того, корабль строить – не металлолом собирать. Нужна не толпа, а несколько надежных и упорных людей. Для начала хотя бы один верный друг. Тот, кто все поймет, поможет советом и делами.
Но бывший друг Витька – он и есть бывший. Сегодня на классном часе встал и высказался:
– Хоть Арешкин и не считает меня другом, но я его считаю и потому скажу правду в глаза: ты нам городишь всякие небылицы, потому что не уважаешь товарищей. Ты зазнался. А зазнался ты потому, что у тебя в «Пионерской правде» напечатали фотографию…
А Владик и думать-то забыл про эту фотографию! Разве теперь до нее?..
Витька просто бестолочь непрозрачная… Это Тилька так ругается. Кого это он так назвал? А, ту девчонку с рогаткой, Нику. Такая вредная девчонка… В драку полезла ни с того ни с сего… Хотя потом вроде бы сама пожалела…
И пошла с Владькой.
И говорит: «Скажу родителям, что зонтик я сломала. Чтобы тебе не влетело…» Значит, честная.
И смелая. Глаза у нее решительные.
Раз пошла заступаться, значит, не такая уж вредная.
Может быть, даже добрая?
Зачем-то приснилась в позапрошлую ночь. Ха, жених и невеста! Невеста ни при чем, а помочь ему в деле она, пожалуй, смогла бы. По крайней мере, толку от нее было бы в тыщу раз больше, чем от Витьки Руконогова.
На этот раз Владик отыскал площадь с водокачкой быстро. И сразу увидел знакомых – рыжего Костика в мешковатых штанах и юркого белобрысого Матвейку. И еще нескольких мальчишек. И сердитых женщин, которые за мальчишками гонялись.
Короче говоря, на маленькой заросшей площади разгорался скандал. Женщины отчаянно кричали и пытались помешать ребятам, которые отвязывали от врытых столбов бельевые веревки.
– Хулиганы! – голосили женщины.
– Не ваша площадка! Мы тут играем! – вопили в ответ мальчишки. Справиться с ними было трудно. Их было больше. Пока грузные тетушки бежали к одному столбу, мальчишки успевали сбросить веревки с двух других.
Наконец могучая тетя в клеенчатом переднике ухватила рыжего Костика за лямку. И обрадованно поволокла на расправу.
– Не уйдешь, паршивец!
Но Костик ушел. Скинул лямку с плеча и выскочил из штанов, как заяц из мешка. И помчался по цветам сурепки. В красной просторной футболке и красных трусиках он был похож на летящий флажок для морской семафорной азбуки.
– Эй! – окликнул Владик.
«Флажок» подлетел.
– Что тут у вас? – озадаченно спросил Владик.
– Бой с веревочницами! – В глазах у Костика сверкали отблески битвы.
Тетка в клеенчатом переднике бежать не могла – запыхалась. Она только сипло вскрикивала и размахивала взятыми в плен штанами. Потом швырнула их и принялась яростно топтать.
– Она же их в клочья раздерет! – воскликнул Владик.
– Ага, – злорадно сказал Костик. – У меня там в кармане разрывные снаряды. Смотри сейчас…
Он не договорил. Из-под тетки рванулся клуб зеленого дыма. Ее отнесло в сторону. Мальчишки захохотали. Веревочницы гневно заголосили и начали сами срывать веревки. Видно, поняли, что пора отступать. Веревки со столбов слетали с такой скоростью, что длинные тени не успевали за ними и оставались качаться на цветах и листьях сурепки. Но на это никто пока не обращал внимания.
– Ура! Наша победа! – орали мальчишки. Похожий на флажок рыжий Костик тоже орал и прыгал.
– А где Ника? – спросил Владик.
– Она в Канатном переулке, в засаде. Но теперь засада не нужна. Позвать?
– Ага… – сказал Владик.
Костик опять кинулся через площадь. За что-то запнулся, полетел в траву, но тут же вскочил и помчался дальше.
Веревочницы исчезли. Взъерошенные мальчишки-победители обступили Владика и с молчаливым любопытством поглядывали на него. Они были маленькие, но их было много.
– Я Нику жду, – на всякий случай сказал Владик.
– Вон она идет, – сказал Матвейка.
Ника подошла вместе с Костиком. Наклонила голову. Хлестнула по траве распущенной рогаткой. Спросила не очень приветливо, но и не сердито:
– Чего надо-то?
– Дело есть, – сказал Владик. – Долгий разговор… – Он глянул на мальчишек. – Отойдем в сторонку.
– Секрет, что ли?
– Вроде…
Ника подумала. Мальчишки открыли рты и развесили уши – ждали секрета. Ника вздохнула:
– Здесь не поговорить. Подожди меня две минуты.
Она скрылась за ближней калиткой и скоро появилась совсем другая. Не в наряде маленькой разбойницы, а в белом платьице и новых туфельках из серебристых ремешков. И даже с крошечными голубыми сережками в ушах. Только свежая ссадина у левого локтя говорила о недавнем боевом прошлом.
Мальчишки примолкли. Ника прикусила губу, мельком глянула на Владика и быстро сказала:
– Пошли куда-нибудь.
– Куда?
– Ну хотя бы на Приморский бульвар… – Потом она хмуро посмотрела на своих подчиненных: – А вы оставайтесь в карауле. А то веревочницы опять захватят территорию.
Мальчишки недовольно зашептались, но следом за Никой и Владиком не пошли.
5
Печальную историю Ника выслушала серьезно. Не перебила ни словечком. Они сидели на бульваре, на скамейке позади киоска с мороженым, и Владик говорил, а Ника медленно кивала и осторожно трогала свои сережки. Над скамейкой рос большой каштан. С него иногда падали и лопались колючие шарики. Ника не обращала внимания. Владик тоже.
Когда Владик закончил рассказ, Ника покачала головой и проговорила:
– Дядя Миша правду тебе сказал: ты очень легкомысленный.
– Хватит уж об этом, – насупился Владик.
– Ничего не хватит. Ну, полез на балкон, потому что не подумал. А почему ничего не сделал, когда Гоша упал?
– А что я мог сделать? Я же не знал, как помочь!.. Разве я виноват? Вот когда Тилька разбился, я сразу побежал! Потому что знал, как его спасать…
– А как? – спросила Ника.
Владик рассказал про стекольного мастера.
– Сплошные сказки, – задумчиво сказала Ника.
– Значит, не веришь… – вздохнул Владик.
– Почему? Я верю. Честное железное-якорное слово. Я сказки люблю… Только я не могу тебе помочь.
– Не хочешь?
– Хочу, но как? Я не знаю… Корабль нам ни за что не построить.
– А если совсем небольшой? Только чтобы трюм для Гоши был… А?
– Небольшой – это все равно настоящий. Мастера даже маленькие модели годами делают.
– Ну уж… – сказал Владик.
– Вот тебе и «ну уж». Спроси своего знакомого.
– Какого?
– Ну, того гнома на пароходе. С моделью в бутылке…
– Так мы же не в бутылке будем строить!
– Да! И не модель, а громадину! А мы умеем? А из чего строить? А где чертежи?.. А… почему не в бутылке?
– Что? – сказал Владик.
– Сейчас, – сказала Ника, морща лоб. – У меня мысль…
– У меня тоже… – прошептал Владик.
– Если в бутылке… кораблик…
– Маленький «Кречет»…
– А бутылку попросить у стекольного мастера… Да, Владик?
– Да! Как ту, в которой Тилька… Ника!
– Что?
– Как здорово, что я догадался тебя разыскать! – восторженно сказал Владик.
Она улыбнулась и опять потрогала свои сережки. Но тут же сказала:
– Подожди, подожди. Здесь еще столько непонятного…
– Чего?
– А вдруг эти бутылки корабли не увеличивают? Может, они только для стеклянных человечков.
Владик приуныл:
– Тогда все пропало…
– Да подожди… Что ты за нытик, честное слово! Надо все выяснить. Надо пойти к стекольному мастеру и про все расспросить.
– Так он тебе и скажет, – вздохнул Владик. – Начнет кричать, какие мы ужасные дети…
– Все равно без мастера не обойтись.
– Конечно. Только зачем лишний раз рисковать? Давай лучше спросим Тильку! Он про эти волшебные бутылки, наверно, тоже знает.
Но Тильку надо было еще найти!
День стоял сухой, луж не было, и где могли прятаться стеклянные музыканты, Владик и Ника понятия не имели. Они обошли полгорода и успели два раза поругаться. Потому что один раз Владик сказал, что все бесполезно, а Ника снова назвала его нытиком. А второй раз у Инки выпала из уха сережка, и ее долго пришлось искать в траве в Историческом парке, и Владик говорил, что все девчонки воображалы и модницы. Приходится терять столько времени из-за ерунды!
Но зато здесь же, в Историческом парке, где плескался фонтан с маленькими водопадами на зеленых ступенях, Владик заметил среди струй крошечных прозрачных плясунов со скрипками и флейтами.
Конечно, это мог быть совсем другой оркестр. Но Владик пригляделся и позвал:
– Тиль!
И стеклянный барабанщик прыгнул ему на ладонь.
Увидев Нику, Тилька сердито прозвенел:
– А з-зачем она здесь? Прогони!