з этого предполагал, что за мной теперь будут пристально наблюдать. Причём не только лейтенант. Соглядатаи найдутся и среди сослуживцев, и среди замковой прислуги, и среди легионеров. Я привлёк лишнее внимание, и от этого теперь никуда не деться.
Впрочем, это действует одинаково для всех выдающихся личностей, во все времена. Если кто-то выделяется из толпы, из серой массы, это всегда привлекает внимание со стороны окружающих, как маяк, как огонь в ночи, на свет которого слетаются мотыльки. И не всегда это внимание приносит пользу. Лично я предпочёл бы оставаться в тени как можно дольше.
Но раз уж я уже наследил с этим разрывом, то мне и отвечать. Не думаю, что маги четвёртого легиона заберут меня на опыты и начнут препарировать заживо, пытаясь докопаться до сути. Вот в схоларии некоторые личности могли бы. А в армию маги шли неохотно, а те, кто всё-таки вступал в легионы, делали больше упор на боевую составляющую магического искусства, а не на исследование загадок мироздания или научную работу.
Я вышел во внутренний дворик крепости, некоторое время понаблюдал за тем, как сержант, брызгая слюной, гоняет несчастных рекрутов по тренировочной площадке, сходил на кухню, где с помощью небольшой иллюзии отвлёк поваров и спёр несколько пирожков. До ужина ещё долго, а жрать хотелось уже сейчас. Ха, кто бы мне сказал, что я буду использовать магическое искусство, чтобы красть пирожки — я бы растёр того в порошок за такую дерзость.
Но я прошёл в казарму, стараясь не попадаться на глаза начальству, и улёгся на свою кровать прямо в сапогах, выданных прижимистым интендантом перед тем, как мы отправились в Речной Камень. Завтра снова в поход, и я хотел немного отдохнуть перед тем, как снова шагать по пыльным дорогам под палящим зноем. В жизни столько не ходил, сколько делаю это сейчас, и ноги после таких переходов гудели, как артефакт с запечатанной молнией.
Меня во время таких походов даже посещали мыслишки поменяться местами с Джагом, чтобы такую рутину он брал на себя, но это всё же оставалось очень и очень опасной затеей. Лучше мне лишний раз не покидать это тело. А значит, снова придётся делать всё самому.
Глава 12
На следующий день утреннее построение для меня закончилось тем, что лейтенант Рейнард будто бы наугад выбрал четверых бойцов для того, чтобы сопроводить его в расположение четвёртого легиона. Само собой, никого наугад он не выбирал, зная заранее, кого следует взять, а кого оставить, и вместе со мной в этот походотправились Белл, как самый сильный, Ялмар, который, судя по всему, должен будет за мной приглядывать и докладывать лейтенанту, и Вик, бывший извозчик из столицы, хорошо знающий здешние места.
И, разумеется, мы снова отправились пешком в самый разгар дневной жары. Я страстно желал призвать хотя бы небольшую тучку, чтобы она хоть ненадолго прикрыла палящее солнце и оросила страдающую землю дождём, но увы, провести такой ритуал, не раскрыв при этом своих способностей, я не мог. Поэтому приходилось спасаться лишь широкополыми соломенными шляпами, закрывающими лица и плечи, и делающими нас похожими на обычных крестьян, а не на имперских ловчих.
Один только лейтенант Рейнард предпочитал потеть в своей неизменной кольчуге, но это был его сознательный выбор. Других таких дураков не было. С другой стороны, я его тоже понимал. Лучше уж терпеть лишения, будучи защищённым, нежели оказаться застигнутым врасплох.
Шли практически той же дорогой, что и в Речной Камень, разве что на одной из развилок пришлось повернуть в другую сторону. Шли по дорожным указателям, натыканным на каждом перекрёстке, и мимо Линдера, в котором располагался один из легионов Империи, мы бы не прошли. Линдер гордо именовался городом, и, чтобы соответствовать этому званию, даже выстроил каменные стены вокруг.
Цивилизация, какая-никакая. Не столица, конечно, но и не затерянная глухомань высоко в горах. И я предвкушал своё возвращение к цивилизации. Но пока мы шли, взбивая выгоревшую пыль сапогами, и тоскливо глядели на иссыхающие виноградники и пшеничные поля с поникшими жёлто-рыжими колосьями. Иногда можно было заметить крестьян, вручную таскающих воду на поля, но толку от этого, скорее всего, получалось немного.
Маги-погодники, наверное, все свои ингредиенты на ритуалы дождя извели, пытаясь противостоять этой аномальной засухе. Разумеется, тщетно. Как говорят крестьяне, плетью обуха не перешибёшь, и мелкими ритуалами на соли и рыбьей чешуе ситуацию исправить не получится. Возможно, если бы совместный ритуал провели Архимаги и Магистры, то проклятье бы ненадолго отступило, но я попросту не верил, что маги Империи сумеют о таком ритуале договориться.
В этом и заключалась огромная проблема имперских магов, даже объединённые в схоларии маги друг с другом сотрудничали крайне неохотно, чтобы не раскрывать своих секретов и не показывать сильные и слабые стороны. Не говоря уже о Магистрах и Архимагах, предпочитающих действовать в одиночку, или на крайний случай, с одним единственным учеником. И то, я думаю, предательство Сола внесло в магическое сообщество ещё один фактор неопределённости, и маги стали доверять друг другу ещё меньше, чем прежде.
Стены Линдера показались на горизонте только к вечеру, но мы всё же сподобились успеть до темноты. И добраться до города, и до расположения четвёртого легиона. Нас даже накормили холодным ужином и разместили в казарме, лейтенант Рейнард сумел обо всём договориться. Жаль, что вырваться в город не удастся, мне было бы интересно побродить по тесным улочкам в неблагополучных районах, поглядеть на местные трущобы и ночные заведения. Пора уже, наверное, выбираться на свободу, на вольные хлеба, но пока пребывание в числе имперских ловчих играло мне на руку. Хотя очень скоро, наверное, придётся уходить.
Утром нас подняли вместе со всеми остальными легионерами, и я ждал, что меня снова вызовут на допрос или беседу в присутствии мага или церковника, но нет, лейтенант Рейнард сходил в штаб, а потом вернулся за нами.
— Поднимайтесь, бездельники, — скомандовал он. — Для нас есть работа.
— Будем тут плац теперь подметать, — тихо буркнул Ялмар, так, чтобы не услышал лейтенант.
Но он оказался не прав. Работёнка досталась нам самая подходящая для имперских ловчих. Нас прикомандировали к легионерам, которых отправляли на зачистку логова, открывшегося в окрестностях Линдера. Две контубернии легионеров, двадцать человек, плюс один маг в ранге Адепта, но зато смотрящий на всех вокруг с таким гонором, будто он делает великое одолжение, услаждая взор легионеров своим присутствием.
Этого мага я не знал, да и не мог знать. Я, как архимаг Высшего Круга, редко общался с Адептами и прочими слабосильными выскочками, которым от меня требовался только секрет успеха, рекомендация, мудрый совет или секретный ритуал.
— Легионеры! — сотник построил нас перед казармой всех вместе, и легионеров, и ловчих. — Ваша задача — зачистить логово тварей, обосновавшихся в Линдерской роще! В усиление вам направлены опытные ловчие под началом лейтенанта Рейнарда, старшим на время операции назначается он! Адепт Галлиен обеспечит магическую поддержку!
Легионеры косились на нас, «опытных имперских ловчих», два из которых были безусыми мальчишками, а два других — едва обученными простолюдинами. Я не обращал никакого внимания на эти взгляды и смешки, мнение солдатни интересовало меня меньше всего. Я не метил в императоры, чтобы тратить время на завоевание авторитета в легионах.
И сразу после завтрака нас отправили к Линдерской роще, которая раскинулась к югу от города и в которой раньше линдерская молодёжь назначала свидания и дуэли.
— Это что, в ловчие совсем кого попало теперь гребут? — послышался хриплый голос одного из легионеров у меня за спиной, пока мы шагали к южным воротам города.
— Скажи спасибо, что не к нам в легион, — хмыкнул другой легионер. — У нас детишки бы не выжили.
— И это они опытных прислали, да? — спросил третий. — С опытом в чём? Сосать мамкино молоко?
— Завалите-ка вы свои хавальники, господа легионеры, — обернулся к ним Белл.
Среди двух десятков легионеров были и молодые, и старые, и новобранцы, и седые ветераны, но всё же от нас их выгодно отличало единообразие формы и вооружения, отчего они в своих кожаных доспехах, со щитами и короткими мечами, выглядели настоящими воинами, а мы — едва ли не бандитами с большой дороги, где все снаряжались чем попало.
— А ты не оборзел так… Ай, твою мать! — легионер начал отвечать и вдруг споткнулся, подвернув ногу.
— Гай, ты чего? — забеспокоился его сосед.
— Камень подвернулся, мать его… — буркнул легионер, прыгая на здоровой ноге и пытаясь унять боль.
Незаметно передвинуть камешек на дороге мне удалось, затратив немного энергии, но болезненный вскрик легионера заставил меня улыбнуться, и это того стоило. Главное, чтобы Адепт, которого несли в паланкине четверо легионеров, не почувствовал движения энергий, но он, похоже, был занят вдыханием собственного пердежа и прочими ежедневными ритуалами самовлюблённого неумехи.
На границе Линдерской рощи, к которой мы подошли чуть раньше полудня, лейтенант приказал остановиться. Роща, ещё недавно представлявшая собой светлый и гостеприимный лесок, зелёной прохладой встречающий всех гостей, теперь выглядела как искажённая пародия на саму себя. Деревья искривились и высохли, листья пожелтели и опали на землю, густым гниющим ковром покрывая тропинки и дорожки.
В отличие от Речного Камня, тут чувствовалось чьё-то присутствие, а высоко над лесом кружили какие-то чёрные тени, пронзительно крича и изредка спускаясь к деревьям.
— Колдун, я туда не полечу, — заявил Джаг.
Благоразумно.
— Да, лучше не стоит, — согласился я. — Жди в городе.
Мальчишка, везде меня незаметно сопровождающий в виде птицы, полетел к стенам Линдера, а мы направились вглубь рощи после небольшой передышки. Паланкин пришлось оставить тут, на опушке, Адепт Галлиен вынужден был шагать самостоятельно, причём место он занял в середине строя, самое безопасное.