Алекс поняла, что ответила на собственный вопрос, не дававший ей покоя уже долгое время.
– Алекс? Алекс? – раздался вдруг знакомый голос. Алекс огляделась, но не поняла, откуда доносится голос.
– Что происходит? – спросила Алекс девочек, но они пропали.
– Алекс! Тебе больно? Очнись! – умолял голос, и с каждым звуком очертания пещеры таяли.
Алекс очнулась на земле. Она увидела небо и кроны деревьев, а ещё обеспокоенное лицо склонившегося над ней мужчины.
– Боб? – Алекс села.
– Ты жива! – у Боба на глазах заблестели слёзы, и он сгрёб Алекс в объятья. – Это чудо какое-то! Я видел, как ты падала сверху! У тебя, наверное, шок… – Боб взял её руку и проверил пульс. – Хотел бы я знать, есть ли тут отделение интенсивной терапии…
– Боб, я в порядке… гляди! – воскликнула Алекс. Она до сих пор сжимала в руке жезл. – Чудотворный жезл! Я держала его в руке, и он меня спас!
Боб посмотрел на девочку так, будто она говорила на другом языке.
– Наверно, пора бы уже перестать удивляться?
Алекс поднялась на ноги. Вдалеке виднелась колонна Колдуньи. Небо над ней всё чернело и чернело от дыма.
– Мне нужно обратно, – сказала Алекс.
– Туда?! – оторопел Боб. – Погоди… хочешь сказать, ты свалилась оттуда?
– Да, и мне нужно туда вернуться, – сказала Алекс, – но у меня нет времени идти пешком.
– Тогда как ты туда заберёшься? – недоумевал Боб.
Алекс посмотрела на жезл, а потом на Боба.
– Кажется, придумала, – сказала девочка, лукаво улыбаясь.
Боб попятился.
– Ох, не нравится мне, куда ты клонишь…
Глава 28Самая сильная магия
Колдунья расхаживала перед троном, кипя от злости. Волосы яростно развевались у неё за спиной.
– Повтори! – потребовала она.
– Но ведь я уже раз десять повторила! – захныкала Красная Шапочка, до сих пор стоявшая на коленях возле чаши с огнём.
– Ты повторишь сто раз, если я прикажу! – завопила Эзмия.
Шапочка сделала, как ей было велено.
– Я, королева Красная Шапочка королевства Красной Шапочки отдаю тебе своё королевство, – проговорила девушка.
Эзмия вперила взгляд в чашу с огнём, но перемен не увидела: пламя неистово полыхало, но выше не поднялось. Колдунья села на трон и вцепилась руками в подлокотники.
– Что не так? – спросил Румпельштильцхен.
– Не получается! – вскричала она. – Не понимаю… я работала над этим заклятием веками! У меня было всё необходимое.
Шарлотта горько рыдала в клетке.
– Ты… ты… ты чудовище! – всхлипывала она. – Как ты могла убить маленькую девочку?
– Я же сказала тебе молчать! – заорала на неё Эзмия. Мысли метались у неё в голове, колдунья не могла ясно соображать.
Но Шарлотта не успокаивалась. Она думала, что её дочь умерла и никогда не вернётся. А Коннер не верил в то, что видел собственными глазами. Но, глядя на то, как бесится Колдунья, не понимая, в чём причина неудачи, мальчик воспрянул духом.
Чтобы открыть проход в Другой мир, Эзмии были нужны семь смертных грехов и наследница волшебного трона. Возможно, Алекс удалось забрать гордость Эзмии, возможно, – только на секунду допустить эту мысль! – она создала жезл и благодаря ему выжила!
– Наверно, эта ведьма Агата мне солгала! – воскликнула Эзмия. – Пламя должно открыть проход в Другой мир, как только я подчиню себе прошлое, настоящее и будущее и обрету власть над семью смертными грехами: похотью, завистью, ленью, гневом, чревоугодием, алчностью и… гордыней.
Перечислив компоненты заклинания, Колдунья изменилась в лице. Она перевела взгляд на то место, где стояла Алекс, прежде чем её отшвырнуло в небо лучом заклятия.
К всеобщему удивлению, Коннер неожиданно заулыбался.
– Что такое, Эзмия? – издевательским тоном спросил он. – Маленькая девочка забрала у тебя гордость?
Колдунья резко повернула к нему голову, словно волчица, учуявшая добычу.
– Что ты сказал? – бросила она.
– Коннер, что ты творишь? – прошептал Фрогги.
– Не зли её! – тихо сказал Джек.
Коннер пропустил их слова мимо ушей.
– Я сказал, что маленькая девочка забрала у Колдуньи гордость! – громко повторил он во всеуслышание. – Вот поэтому ты не можешь закончить заклинание!
По амфитеатру пронёсся шепоток. Короли и королевы не понимали, что происходит: то ли Коннер пытался задеть Колдунью в отместку за то, что она сделала с его сестрой, то ли говорил правду.
– Молчать! – рявкнула Колдунья. – Если вы думаете, что мою гордость так легко забрать, то выставляете себя глупцами! Принесите мальчика сюда!
Растения снова прижали Красную Шапочку к стене, а её место возле чаши с огнём занял Коннер.
– Нет! – закричала Шарлотта. – Не смей его трогать!
– Сливочный мальчик! – заплакала Тролбэлла.
Но Коннере ни капельки не боялся.
– Что, и меня убьёшь? – поинтересовался он.
– Конечно, – ощерилась Колдунья.
– Давай, валяй, – зубоскалил Коннер. – Надеюсь, тебе полегчает. Убийство ещё одного невинного ребёнка наглядно показывает, как тебя распирает от гордости, могущественная наша!
Колдунья была сыта по горло.
– Скажешь что-нибудь напоследок?
Коннер задумался на мгновение; он хотел, чтобы его слова как следует обидели Эзмию.
– Ты уродливая и от тебя воняет, – сказал он, – а в моём мире все думают, что ты зелёная и с рогами!
Эзмия подняла руку, готовясь поразить Коннера заклинанием. Мальчик собрался с духом.
– Эзмия! Смотри! – закричал Румпельштильцхен, показывая на небо.
К амфитеатру летела белая лошадь с огромными крыльями. Когда она приблизилась, все разом ахнули, увидев всадницу у неё на спине.
– Алекс! – заорал Коннер вне себя от радости.
– Ты жива! – закричала Шарлотта из клетки.
Лошадь приземлилась посреди амфитеатра, и Алекс спешилась. Подняв Чудотворный жезл, она направила его на Колдунью.
– Соскучилась по мне?
Колдунья не верила глазам. Она взмахнула рукой, и растения прижали Коннера к стене.
– Алекс, не трать время на болтовню! – закричал ей брат. – Убей её! Насмерть! – Тут Эзмия снова взмахнула рукой, и растения закрыли Коннеру рот.
Колдунья пристально посмотрела на Шарлотту в клетке, и тут её осенило: эта женщина – не внучка Феи-крёстной! Эзмия приблизилась к Алекс, осматривая её как интересный экспонат в музее.
– Так, значит, ты настоящая внучка Феи-крёстной? – протянула Колдунья, обходя её кругом.
Алекс не опускала жезл. Она была готова поразить Эзмию в любую секунду, если та вздумает напасть.
– Забавно, что у нас столько общего, – произнесла Эзмия. – Мы обе из Другого мира, у обеих в жилах течёт волшебная кровь, у обеих выдающиеся способности в…
– Нет у нас ничего общего, – отрезала Алекс. – Я бы никогда не сделала то, что сделала ты.
На лице Эзмии мелькнула улыбка.
– А вот тут ты ошибаешься. Видишь ли, когда я оказалась в этом мире, то была такой же, как ты: предвкушала уготованную мне жизнь и подавала большие надежды. Мне так хотелось нести добро людям, помогать им и отдавать всю себя тем, кому я нужна. А потом я усвоила жестокий урок: не делай людям добра – не получишь зла.
Я не исключение из правил, а такая, как все: жестокая, несправедливая и несчастная. Люди не рождаются героями или злодеями – они ими становятся из-за тех, кто их окружает. Настанет день, когда ты хлебнёшь горя, и в этот миг гнев и обида пустят корни в твоём сердце. И вот тогда ты поймёшь, что ничем от меня не отличаешься, и до смерти испугаешься.
Алекс покачала головой и крепче сжала жезл.
– Нет, Эзмия, я не стану такой, как ты. Уж лучше ничего не иметь, но быть добросердечной, чем иметь всё, но стать бездушной.
В амфитеатре воцарилась тишина. Волосы Эзмии яростно развевались у неё за спиной.
– Так тебе! – закричал Коннер. – Что, больно? Может, мазью помажешь?
Колдунья взмахнула рукой, и растения снова закрыли Коннеру рот.
– Ты очень храбрая с этой палочкой в руке, – усмехнулась Эзмия. – Но чего ты стоишь против меня один на один?
Алекс поняла, что всё сейчас зависит от неё: если она хочет победить Колдунью раз и навсегда, возможно, это её единственный шанс.
– Ладно. – Алекс бросила жезл на землю. – Он мне не нужен.
Все ахнули.
– Алекс, ты спятила?! – заорал Коннер через растения, закрывшие ему рот. – Подними сейчас же! Подними!
Колдунья расхохоталась, потешаясь над беспечностью Алекс.
– Глупая девчонка! – процедила она. – Говори своё предсмертное желание!
– Мне не нужен жезл, чтобы победить тебя, Эзмия. Течёт в моих жилах волшебная кровь или нет, во мне всегда будет самая могущественная сила – сострадание. И для тебя оно тоже есть.
– Что? – спросила Колдунья, потрясённая её безрассудством.
Алекс набрала в грудь воздуху, отчаянно надеясь, что у неё получится навсегда отнять силы Эзмии.
– Эзмия, от имени всех присутствующих я прошу у тебя прощения за то, что тебе сделали люди, и я прощаю тебе все ужасные поступки, которые ты совершила, пытаясь залечить раны. Мне жаль, что твою семью убили, когда ты была маленькой. Жаль, что никого не было рядом, чтобы утешить тебя, когда тебе снова и снова разбивали сердце. Я сочувствую, что феи никогда не относились к тебе по-доброму, как к другим. И мне жаль, что месть оказалась единственным способом, который ты выбрала, чтобы исцелиться.
Все переводили взгляд с Алекс на Эзмию, с Эзмии на Алекс, будто бы наблюдая за теннисным матчем. Коннер зажмурился в страхе, что Колдунья убьёт его сестру, но на этот раз взаправду.
Слова Алекс застигли Колдунью врасплох: она совсем не ожидала, что девочка скажет такое. И Колдунье не пришло в голову ничего лучше, кроме как рассмеяться Алекс в лицо.
– Извинения не приняты, – жёстко сказала Эзмия. Она направила палец на Алекс, чтобы сразить девочку заклятием, но ничего не произошло. Она попыталась снова – ни единой искры не слетело с её пальца. Эзмия попробовала другой рукой, но ничего не вышло.