Поздно вечером Моримура и Хасэгава снова встретились. Вот тут Моримура и назвал ту сумму, в какую он оценивал свою работу. Об этом спросил сам Хасэгава, поставивший вопрос об оплате. Сумма его не удивила. Внимательно выслушав, Хасэгава предложил рассмотреть ещё один вариант, по которому Моримура становился равноправным партнёром по бизнесу со всеми вытекающими отсюда правами. Но для этого он должен был внести в уставной капитал не менее двадцати процентов от общей суммы расходов. Это составляло более четырёхсот тысяч долларов. Таких денег у него не было, но Хасэгава пообещал ему помочь. Под его гарантии в одном влиятельном банке Токио Моримура мог получить кредит. И тогда, при положительном решении вопроса с мамонтом, Моримура мог рассчитывать на приличный доход. То, о чём он всегда мечтал, начинало приобретать реальные черты. Теперь от него требовалось много труда и удачи в проведении этой сложной операции. Зато, если всё получится, он станет обеспеченным человеком.
– Там, на месте – в Сибири, вам, может, удастся сбавить цену, – наставлял его озабоченный Хасэгава. – Учтите, это очень важный момент в нашей операции, так как лишних денег у нас нет. Даже незначительное удешевление проведённых работ резко увеличивает наши коммерческие возможности. Я думаю, когда русские увидят наличные деньги, они отдадут мамонта намного дешевле. А сейчас у них разыгралось воображение, так сказать, жадность их одолела. Им хочется получить как можно больше – вот поэтому появилась такая огромная сумма.
Верхний свет Хасэгава выключил, оставив только боковые светильники. От них стену и потолок кабинета прорезали расходящиеся кверху жёлтые лучи.
– В этой заснеженной Сибири они даже не представляют, что такое миллион долларов, – продолжал Хасэгава. – Я думаю, его там даже не на что истратить. Это им не миллион рублей, на который, как я слышал, даже спичек не купишь. При нищете этих дикарей я был бы рад и тысяче долларов, а то миллион…
Не договорив, он поперхнулся.
– Конечно, с ценой они явно переборщили, – дождавшись, пока тот прокашлялся, сказал Моримура. – Запросы у них, прямо скажем, совсем не сибирские, а, скорее всего, американские. Никакой скромности у этих людей. Заработать все хотят, но не таким же варварским способом.
На его широком лице появилась улыбка. Глаза забегали по столу и остановились на буклете с изображением волка. Не задумываясь, он его открыл, и первое, что бросилось в глаз, было слово «Россия».
«И тут говорится об этой стране, – промелькнула у него мысль. – Это, видно, какой-то рок меня туда зовёт».
– С ними надо хорошо поработать, так сказать, надо узнать их слабости, – донеслись до него слова Хасэгавы. – Этому всегда помогает общение с людьми. Я, господин Моримура, немного психолог, поэтому понимаю человеческую душу лучше других. Можно даже сказать, я экстрасенс, так, кажется, теперь называют людей с необычными психоаналитическими способностями. Скажу вам по секрету, меня иногда посещают духи, и я с ними общаюсь. Они приносят мне такую информацию, которая обычно недоступна никому. А вот здесь вы их опередили. М-м, да-а, опередили. Очень странно! Кроме вас, и правда, мне никто про этого мамонта ещё не говорил.
От услышанного у Моримуры перехватило дыхание, не мигая, он уставился на Хасэгаву. А тот, будто ничего не замечая, продолжал:
– А всё началось с моих занятий палеонтологией. Вначале, когда я был ещё студентом, занимался разными окаменелыми ракушками. Со временем остановился на одном виде: называется он аммонитами. Эти фантастические существа жили миллионы лет назад во всех тёплых морях. Кстати, живут и сейчас, но, что интересно, передвигаются аммониты с помощью реактивного движения. Да-да, реактивного, я не оговорился. О, извините меня, господин Моримура, – спохватился Хасэгава. – Вы это и сами, естественно, знаете: вы же биолог. А потом мои интересы переместились в сторону позвоночных, я работал с археологами в разных уголках земного шара, в том числе на побережье трёх океанов.
На лице Хасэгавы появилась улыбка. В этот момент он, видно, вспомнил о самых приятных днях в своей жизни. Его ощущения передались Моримуре, и тот представил себя на берегу тёплого океана в компании своей будущей жены. Они вместе купались, а потом долго нежились на золотистом песке безлюдного пляжа. Вечером на моторной лодке они возвращались в город и допоздна сидели в тихом ресторанчике на самом берегу океана.
– В то время я раскапывал одно древнее захоронение, – продолжал Хасэгава. – В нём сохранились останки древних людей; там были пять человек и среди них – одна женщина. Умерла она совсем молодой, и на удивление всем сохранилась просто прекрасно. Если бы мы не знали, к какому времени относится это захоронение, можно было бы подумать: это наша современница. Чтобы отмести все сомнения, мы провели комплексные исследования по определению её возраста, в том числе радиоуглеродный анализ. И, вы знаете, они полностью подтвердили наши расчеты. Жила она немногим более десяти тысяч лет назад. Но в данном случае это не главное.
Хасэгава снял очки и, покрутив их в правой руке, левой разгладил морщины под глазами. Без очков его нос показался Моримуре длинным, а глаза неестественно выпуклыми.
– Знаете, во время раскопок мне показалось, что со мной кто-то разговаривает, – надев очки, продолжал Хасэгава. – Тихо так вызывает меня на разговор. Женский голос спрашивает, зачем я их потревожил и какой сейчас год. Внешне я не испугался и шутливо спросил: «С кем имею честь общаться, мадам?» А у самого мурашки побежали по коже, ни с того ни с сего мне стало не по себе. Вокруг на много миль ни одной женщины, а я отчётливо слышу приятный женский голос. Вы представляете, каково мне было в тот момент?
Он грустно усмехнулся. Его состояние невольно передалось Моримуре, и он представил себя на месте собеседника. Холодок побежал по его спине.
«Ужас какой-то. Хорошо, что это был не я».
До его слуха снова долетели слова Хасэгавы, рассказывавшего об общении с женщиной из потустороннего мира.
– Невольно я вспомнил про неприкаянные души, которые никак не могут покинуть этот мир. Представляете, за мгновение передо мной пронеслась вся моя жизнь: счастье, радость, горе – всё слилось в одно целое. И тревога, знаете, меня не покидает, а даже наоборот: с каждой секундой всё учащённей бьётся сердце, гулко стучит в висках. В ответ на свой вопрос я услышал, что это душа женщины, чью могилу я раскопал. Пересилив себя, я спросил, кто она и когда умерла. Женщина сказала, что она из древнего племени охотников на мамонтов. Я примерно подсчитал, и у меня получилась немыслимая цифра. Я ей назвал месяц и год, но на неё это не произвело никакого впечатления, а потом она вдруг просит меня найти какого-то Степана, который от неё ушёл. Замечу, разговор у нас шёл по-японски, хотя эти раскопки мы проводили в Монголии. Среди всех членов международной экспедиции я был один японец. Я её спросил:
– А когда вы его последний раз видели, мадам? Вы, случаем, не вспомните?
– О, это было очень давно, – ответила мне женщина и сказала, когда произошла их встреча. – Сейчас я снова должна встретиться со Степаном.
Она назвала мне дату, которая в то время ещё не наступила. Я хорошо запомнил время их встречи. Она должна состояться двадцать первого октября этого года. В этот день родилась моя жена, и, следовательно, ошибиться я просто не мог. Получается, ровно через четыре месяца она должна с ним встретиться. Вы представляете себе, с тех пор она постоянно со мной разговаривает. Я пытался прервать эту связь, но ничего не получается. Теперь я понял, что это невозможно. От неё я услышал о землетрясении, которое было в тех местах. Геологи подтвердили, что в то время там действительно было мощное землетрясение. Говорила она и о погибших мамонтах, которых изучал тот пришелец из другого времени. Очень странно, но почему-то она его так и назвала. Я не оговорился: «Пришелец из другого времени».
Моримура нервно теребил буклет с изображением полярного волка, и он вскоре превратился в мятый клочок бумаги. Ему стало неудобно, но он не мог остановиться.
– Вам, конечно, моё сообщение может показаться немыслимым бредом, однако всё, что вы от меня услышали, – полнейшая правда, я ничего не придумал. Более того, с тех пор неожиданно для себя я приобрёл дар прорицания. Ничего подобного у меня никогда не было, а теперь вот пришло. Вы, наверное, в этом сами могли убедиться.
Положив мятый буклет на край стола, Моримура быстро заговорил:
– Господин Хасэгава, простите меня за этот, может быть, неприятный для вас вопрос, но не задать его я просто не могу. Неужели вы верите в то, что только что рассказали? По-моему, это действительно какой-то бред. Ничего подобного я ещё не слышал. А вы, учёный человек, всемирно известный эксперт, говорите о…
Светильники в кабинете неожиданно замигали, лучи света побежали по потолку, перешли на противоположную стену, и там, как на экране, появилась женщина в кухлянке из какой-то серой шкуры. С гордым видом она прошла по берегу реки, остановилась у воды и, повернувшись к ним лицом, помахала рукой.
– Я скоро вернусь, – долетело до их слуха. – До встречи.
Появление этой женщины в затемнённом кабинете произвело невероятное впечатление на Моримуру. Его охватило страшное волнение, каждая часть его тела затрепетала сама по себе, как от вибрации. Казалось, ещё немного, и из его груди выскочит сердце или оторвётся голова. У него так стучали зубы, что, наверное, было слышно даже за дверями кабинета Хасэгавы. Моримура хотел выбежать в коридор, но какая-то сила его удерживала на месте, и, хлопая глазами, он сидел как вкопанный. А Хасэгава, словно не обращая внимания на его состояние, продолжал:
– Вот теперь вы оказались в моей шкуре и, может быть, что-то поймёте. По крайней мере, я думаю, вы иначе будете смотреть на нашу проблему. Кстати, многие ваши мысли я прочитал ещё до того, как вы их обратили в словесную оболочку.
Не зная, как реагировать на слова Хасэгавы, Моримура нервно заёрзал в кресле. Как только со стены исчезла незнакомка, дрожь прошла, и теперь уже ничего не напоминало о том состоянии, которое он недавно испытал. Сейчас он понял, почему ему так легко было разговаривать с собеседником. Он заранее знал всё, что тот собирался ему сказать.