В испытательном блоке компании, как и сказал её представитель, все были на месте. О проведённом тестировании оборудования наглядно говорили самые разные приборы и стенды, с помощью которых были проверены параметры всех агрегатов. На многих стендах ещё светились и мигали разноцветные лампочки. Через стеклянную дверь огромного цилиндра Моримура увидел покрашенные жёлтой краской электрические двигатели от лазерной буровой установки. На стенках одной камеры лежал толстый слой инея.
В отличие от того, каким Моримура представлял себе инженера Исикаву, им оказался крупный мужчина с ежиком седеющих волос на голове. Несмотря на свою комплекцию, он был очень подвижен и в меру услужлив. На спине его спецовки крупными буквами было выведено название компании, ниже – буквами поменьше – инженер Исикава.
– Перед вами весь горнопроходческий комплекс в той комплектации, в какой вы заказывали, – после знакомства стал обстоятельно рассказывать Исикава. – От серийной модели его отличает облегчённость конструкций и высокая производительность. Например, масса вашего лазерного бурового станка на полтонны меньше серийного. Облегчения веса всех конструкций мы добились за счёт применения новых сплавов титана и других металлов. При этом надёжность и высокое качество, присущее всей продукции нашей компании, полностью сохранились. Вот в этом и заключается свой особый стиль работы «Продакшн Индастри».
Последние слова он сказал с особой гордостью, и Моримура понял – это не фальшивые напускные слова, а внутреннее убеждение инженера. И основано оно только на высоких результатах работы его компании.
– Электродвигатели испытаны в холодильной камере. Вы их могли видеть в этом модуле, – инженер показал на огромный термостат.
Исикава подробно рассказывал о каждом блоке и при этом, как настоящий менеджер, не забывал рекламировать продукцию своей компании.
– Эта новая разработка нашей компании выполнена в самые сжатые сроки. Такие темпы под силу только «Продакшн Индастри», в которой, как вы, наверное, уже обратили внимание, есть самые совершенные испытательные модули и прекрасные специалисты, которые их обслуживают. К вашему сведению, такого оборудования нет ни у кого в мире. Вы совершенно правильно поступили, господин Моримура, выбрав нашу компанию.
Исикаву несколько раз отрывали по каким-то сложным вопросам, которые решить мог только он один. Каждый раз он извинялся, быстро давал распоряжения и, не теряя нити разговора, продолжал:
– Весь комплекс состоит из отдельных блоков. В приложение к нему идут дополнительные комплектующие, облегчающие работу в разных физических и природно-климатических условиях проходки скважин. В общей сложности их масса не превышает трёх тонн.
От его слов Моримура весь задёргался. У него перекосилось лицо, как от зубной боли.
– Да вы что, смеётесь? Я же вам говорил, господин Исикава, что всё оборудование должно войти в один вертолёт.
– В разобранном виде оно полностью войдёт. Вы видите, оборудование всё разборное.
– Я имею в виду массу. Предельная загрузка вертолёта составляет всего пять тонн. Ни грамма больше они у нас не возьмут, поэтому надо выдержать все требования авиакомпании.
– Об этом мне никто не доложил, – сказал Исикава. На его лице появилась мимика, показывавшая удивление и даже растерянность, но он быстро пришёл в себя. – Прошу прощения, господин Моримура. Я ничего не знал.
Строго посмотрев на Исикаву, Моримура сказал:
– Ну, тогда я поставлю задачу так. Нужно срочно отобрать только то, без чего комплекс не сможет работать в условиях вечной мерзлоты. При этом исключить минимальный риск его поломки, а если что-то выйдет из строя, его нужно будет очень быстро отремонтировать прямо на месте.
После некоторых расчётов Исикава показал на один большой ящик и агрегат.
– При определённом режиме работы всё оборудование выдержит без профилактики восемь месяцев. Желаю вам удачи.
На предложенных Моримурой условиях Исикава согласился участвовать в экспедиции по извлечению и доставке мамонта. В тот же день был решён вопрос с переводчиком, который одновременно становился гидом и деловым представителем мамонтовой экспедиции.
Глава 5. Задание высшего разума
На небе горело зарево. С одной стороны от поднимавшегося вверх пепла оно было кроваво-черным, с другой – багровым. Когда ночь поглощала землю и, казалось, так будет всегда, откуда-то сверху пробивался узкий луч света, ночь отступала. Видны были очертания гор. Скользнув по земле, луч выхватывал из непроглядного мрака долину реки или камни, лежавшие на склонах гор, бежал по степи. На небе появлялось серое окно, которое вселяло надежду на продолжение дня, но только жизнь начинала прорезаться во всей своей полноте, как чёрные тучи снова смыкались, и на земле опять наступала тьма.
Степан потерял счёт времени. День это или ночь, он уже не знал. Чтобы не повторить участь погибшего мамонта, надо было где-то спасаться. А где? Отовсюду исходила угроза жизни.
Перебираясь с места на место, Степан уже не раз пожалел, что не остался с охотниками.
«Они пережидают где-нибудь в безопасном месте, а я мечусь, как загнанный зверь, – корил себя Степан. – Здесь недолго и голову потерять».
В воздухе висел смог, пахло гарью и серой. От этого едкого запаха слезились глаза, першило в горле и временами у него кружилась голова. Степан старался не обращать внимания на слабость. Однако его повсюду преследовал этот зловонный запах серы. Особенно он донимал в низинах.
Нагромождение камней возникло на месте приметной вершины, совсем недавно возвышавшейся в горной цепи. Узкий горный хребет с этой вершиной находился в стороне от Степана, протягиваясь с запада на восток. В одночасье высокая гора осела и, превратившись в груду камней, сравнялась с окружавшими её возвышениями. От страшного грохота заложило уши, пылью накрыло всю местность. Степан невольно присел, ему захотелось посильнее вжаться в землю и даже совсем раствориться среди камней. Инстинкт самосохранения сработал мгновенно: когда пыль стала оседать, он вскочил и, мысленно определив самое безопасное место, побежал.
Впереди лежали только камни, потом горный пейзаж сменился холмистой местностью, пошла скудная растительность. Степан долго бежал по течению какой-то реки, вплавь перебрался на другую сторону. Там перед его глазами явилось какое-то чудо, похожее на сказку. Совсем рядом гремело, как на войне, рушились горы, багровым закатом закрыло полнеба, а здесь, будто в Зазеркалье, полная идиллия. На открытой поляне ветер лениво шевелил листья экзотических растений и слегка прибитые пылью и пеплом полевые цветы. Спокойно текла чистая река, стоял запах разнотравья, какой бывает на лугу в середине лета. Повсюду заливисто пели птицы, летали дикие пчёлы, порхали разноцветные бабочки. Вызревшие травы давно ждали косарей. Объяснение этому феномену было простое: со всех сторон поляну обступали высокие горы, и ветер пронёс стороной вулканический пепел.
Степан вдоволь напился воды из реки, а после этого стал плескаться. Холодная вода обжигала, в разные стороны летели брызги, а он всё не мог нарадоваться. Его поражала изумрудная зелень травы, на которой он видел божьих коровок и муравьев, а обычная полевая ромашка приводила в неописуемый восторг. Степан долго лежал на полянке, смотрел на небо, прорезанное высокими пиками гор, любовался первозданной природой. Сильно хотелось есть, но, кроме каких-то золотистых корней и травы, ничего съедобного он не нашёл. Едва он съел корешки, откуда-то сразу вернулись силы, ясность ума позволила ему оценить сложившуюся ситуацию. После этого он впрок накопал этих корней и пошёл дальше.
Неожиданно раздался грохот, снова задрожала земля. Степан вскочил. Цветущая поляна прямо на его глазах покрывалась сетью мелких трещин, расползалась на отдельные куски. Там, где только что лежало поле восхитительных цветов, образовались мелкие островки, расчленённые глубокими бороздами. Всё повторялось, как в первый день землетрясения.
Степан упал на колени и, подняв руки к небу, запричитал: «Господи, я ни в чём перед тобой не виноват, я никому не причинил вреда, не сделал ничего плохого. За что ты меня мучаешь? Шаман Орочон, зачем ты меня сюда отправил? Я не хочу здесь оставаться. Забери меня назад. Высший Разум…»
Его слова поглотил грохот падающих камней.
Широкая трещина отделила Степана от реки. Послышался гул сливаемой воды, река прямо на глазах стала мелеть, и вскоре показалось песчаное дно. Большая река, которую он недавно преодолел вплавь, перестала существовать – целиком ушла под землю. Оставаться здесь было опасно.
Как уже было не раз в трудные минуты его жизни, решение пришло само собой. Впереди, возле пологого склона, виднелась невысокая скала. Волна землетрясения её не разрушила, и скала стояла целым массивом, напоминая неприступную крепость. Степан бросился вперёд. Под ногами застучали камни, а впереди пугающе зияли глубокие трещины. Какие-то провалы он перепрыгивал, а если не мог их преодолеть, шёл вниз. Перед самой скалой земля разошлась в стороны, образовав глубокий каньон. Спускаться вниз Степан не рискнул: трещина жила своей жизнью, о чём говорил шум, доносившийся снизу, и ясно слышимое клокотание. В одном месте из-под камней шёл пар, белое облако расползалось во все стороны. Камни, как после дождя, стали мокрыми. Ему пришлось идти вдоль трещины в обход.
Когда он отошёл от спасительной скалы, трещина снова ожила, раздался страшный грохот, исходящий из глубин Земли. Противоположные кромки каньона стали быстро сжиматься и скоро плотно сомкнулись, но их движение не остановилось: надвигаясь друг на друга, камни дыбились, поднимались вверх, раскатывались по сторонам. На месте шва, по которому только недавно сомкнулись два берега, стал расти хребет. Вначале это был узкий каменный вал, который Степан мог бы легко перешагнуть. Однако вскоре этот вал стал стремительно подниматься вверх, и Степану пришлось карабкаться по вертикальной стенке. К горному хребту, как по льду, подъехал каменный массив, в разные стороны посыпались серые камни. Ветер принёс облако пыли, закрывшее горный хребет. Степан в ужасе побежал назад.