По данным, которые стали достоянием редакции, – писал далее Савилов, – пропавший мамонт был исключительной сохранности. Равных ему до этой находки не было и, по заключению наших экспертов, возможно, никогда больше не будет. Наша страна потеряла великолепной сохранности ископаемое животное. В настоящее время этот мамонт нелегально вывезен за пределы страны. Куда именно? – вправе спросить читатель. Точных данных у нас пока нет, но предположительно можем сказать: в Страну восходящего солнца. Да, возможно, именно Япония стала незаконным обладателем уникальной исторической находки. Цена вопроса, по нашим сведениям, не менее одного миллиона долларов. Во столько оценил этого мамонта наш независимый эксперт. Эти деньги могли бы пойти на развитие науки или на другие нужды, а их положила в свой карман группа жуликов.
«В вопросе с мамонтом материальная сторона – ещё не самое главное зло, – развивал свою мысль Савилов, – главное заключается в том, что мы потеряли раритет мирового значения, какого до сих пор не знало человечество. В редакцию газеты учёный Кусов прийти отказался, ссылаясь на свою исключительную занятость, которая якобы связана с этим же мамонтом. В телефонном разговоре со мной свою вину в деле с мамонтом он не признаёт. Кусов также категорически отказывается и от обвинения в сговоре с покупателем. “Я учёный, – заявляет он, – и для меня главное – наука. А такими тёмными делами, в которых вы меня обвиняете, я никогда не занимался, ни одной копейки за мамонта не получил. Поиски пропавшего мамонта – компетенция правоохранительных органов, а не случайных людей, в том числе журналистов. Считаю, что каждый должен заниматься своим делом. Конечно, очень обидно, что мамонт нам не достался, но зато благодаря этой находке мы сделали крупное научное открытие, которое можно рассматривать, как прорыв в науке”.
Об этом учёный обещает рассказать читателям нашей газеты в одном из ближайших номеров. Ну что ж, как говорится, ловим его на слове. Будем ждать сообщения и надеемся, господин Кусов сам подробно осветит тот нелицеприятный случай с мамонтом, в котором замешан.
А пока я хочу привлечь внимание правоохранительных органов к этой проблеме. Думаю, они должны незамедлительно подключиться к расследованию о хищении бесценного раритета. Будем надеяться, наши блюстители порядка проведут расследование, найдут и накажут виновных. Я уверен, все честные люди меня поддержат: воров надо останавливать на месте, нельзя им позволять растаскивать наши богатства. Если сегодня мы не дадим должной правовой оценки этому беспрецедентному случаю, то завтра другие будут разворовывать и продавать сокровища наших музеев и библиотек. Всё это рекой поплывёт за рубеж. А мамонта нужно вернуть нашей общественности – наши люди заслужили того, чтобы своими глазами посмотреть на это доисторическое животное».
На следующий день после выхода этой статьи Кусова вызвали в отдел по борьбе с экономическими преступлениями. Молодой следователь прямо с порога, даже не представившись, стал выяснять, куда он дел мамонта. Кусов сказал, что никакого мамонта он в глаза не видел и вообще попросил его больше не беспокоить.
– Теперь покой вам будет только сниться, гражданин Кусов, – с вызовом в голосе сказал ему следователь. Его вид выражал полнейшую неприязнь к учёному, которого он считал жуликом. – Пока мы не найдём мамонта, вы будете у нас под колпаком. Давайте поступим так, – неожиданно предложил следователь, – вы отдаёте мне мамонта или сдаёте людей, которые его украли, а я закрываю ваше дело. Так сказать, ставим на нём крест и больше никогда к нему не возвращаемся. Идёт?
Он закурил, и скоро всё пространство небольшого кабинета наполнилось дымом, отделившего следователя сизой завесой.
– Отдадите мамонта, будем считать, что наш вопрос исчерпан. Понимаете меня, гражданин Кусов?
Для учёного Кусова это обвинение стало полной неожиданностью и поначалу чуть не привело его в шок. Он мог ожидать чего угодно, но не такого необоснованного обвинения в хищении мамонта, на что у следователя не было ни малейших доказательств. Кусов возмутился, назвав того авантюристом, но следователь будто не слышал. Так ничего не решив, они расстались. Кусов наивно думал, что вопрос с мамонтом для него закрыт, однако он ошибался. Не успел он до конца забыть о встрече с горе-следователем, как ему позвонил неизвестный, представившийся майором Сидоркиным из ФСБ, и предложил встретиться.
Полдня Кусов ломал себе голову по поводу возникшего к нему интереса, но ни к какому выводу не пришёл. Майор Сидоркин заговорил о пропавшем мамонте.
– По своим каналам мы проверили все материалы, касающиеся этого мамонта, и я могу вас обрадовать: ваше участие в его хищении не подтверждается. Вы действительно к этому делу не причастны. Однако в ходе следствия мы узнали очень много интересного, и я хотел бы побеседовать с вами на эту тему, а возможно, и в чём-то даже посоветоваться.
Сидоркин выдержал паузу. Этого времени Кусову хватило, чтобы осознать своё положение в истории с мамонтом и взглянуть на эту проблему по-другому.
«Мамонт не найден, но появились какие-то новые материалы, которые заинтересовали даже это секретное ведомство. Значит, вопрос очень серьёзен. Возможно, сейчас пойдёт разговор о связи с международной мафией».
Кусов был не далёк от истины, после передышки Сидоркин продолжал:
– Первое, что меня интересует, господин Кусов, кто, по– вашему мнению, мог передать злоумышленникам сведения об этой находке? Я имею в виду мамонта, как, вы, наверное, поняли сами.
Кусов собрался уже отвечать, но Сидоркин продолжил. Пришлось закрыть рот и внимательно выслушать.
– Скажите, пожалуйста, как злоумышленники смогли так быстро выкопать мамонта из земли? Насколько я понимаю, здесь были применены новые технологии, которых у нас нет. Ну и, наконец, третий вопрос, на который я бы тоже хотел получить исчерпывающий ответ. Как мамонт мог так быстро покинуть пределы нашей страны? Что это – чья-то помощь или стечение обстоятельств?
После ответов Кусова майор ни с того ни с сего задал ещё один вопрос, показавшийся ему провокационным: «Знает ли он господина Моримуру?»
Никакого Моримуру Кусов не знал, о чём тому так и сказал. А следователь между делом спросил ещё о каком-то Хасэгаве. Его фамилия показалась Кусову очень знакомой, и он вместо ответа стал его расспрашивать: «А кто это такой». Оказалось, что это его коллега из Национального музея естественной природы в Токио. Потом Сидоркин спросил Кусова, был ли он когда-нибудь в Японии?
В Стране восходящего солнца тот никогда не был, но однажды его включили в состав научной делегации, и он должен был уже выезжать, да заболел.
– А как случилось, что вместо вас тогда поехал Мазур? – спросил его Сидоркин. – Он и по служебному положению ниже вас, и вопросы, которые рассматривались на той научной конференции, были не по его профилю. О мамонтах там, кстати, не было ни одного научного доклада.
После этого Кусов понял, что следователь знает всю его подноготную. Между делом Сидоркин незаметно переключился на Мазура. Он расспросил о его деловых связях и даже поинтересовался женой Еленой. Как позже оказалось, какие-то её дальние родственники жили в Израиле, поэтому она представляла определённый интерес для следствия. Интересовало следователя буквально всё, и знал он о мамонтах довольно много.
– Как вы считаете, можно ли мамонта оживить? – как бы между делом спросил Сидоркин. – Или это всё домыслы учёных-фантастов, статьи которых время от времени появляются в печати. И вообще, что можно сделать с телом мамонта, которого у нас похитили?
Кусов рассказал об экспериментах японцев по клонированию, но оказалось, следователь и об этом был осведомлён. Более того, он спросил о новом способе разведения мамонтов, запатентованном учёным Микимото. Об этом Кусов ничего не знал и о проводимых экспериментах даже не слышал.
– Возможно, вы нам ещё понадобитесь, – на прощание сказал Сидоркин, – есть у нас одна задумка, в проведении которой без учёных не обойтись. Надеюсь, наш разговор останется между нами.
После этого следователь встретился с Мазуром и директором института. Всем были заданы похожие вопросы. Через день Сидоркин уже имел полное представление о похищенном мамонте.
Нежданно-негаданно в деревне объявился Степан Горохов. Для всех это событие стало настоящим шоком. Подобное трудно было даже представить: человека считали мёртвым, а он вот тебе на – воскрес. Где он был всё это время, что делал – Степан не помнил. Этот отрезок жизни, – с того самого момента, как сломал свои нарты о мамонтовый бивень, до появления в деревне, – совершенно выпал из его головы. Полнейший провал памяти, так констатировали это явление местные врачи. Настя хотела отправить мужа на обследование в город, да поразмыслив, от этой затеи отказалась.
«Руки-ноги целы, голова на месте да и всё остальное при нём. К тому же Степан ориентируется в пространстве, помнит, что было до своего исчезновения, правда, из его головы вылетел какой-то кусок жизни, который к её семье не имеет никакого отношения, да и бог с ним. Проживём и так».
Но загадка с необычным исчезновением Степана и таким же его возвращением осталась. Целую неделю вся деревня гудела, ни в одном доме не нашлось равнодушных. Самые «продвинутые» говорили, будто бы его забрали инопланетяне. Выжали из мужика все соки, а потом за ненадобностью отпустили. Позаботились и о его памяти: чтобы тот не болтал лишнего, сделали так, что он всё забыл. Ну а более «приземлённые» на эту загадочную историю с его исчезновением смотрели гораздо проще. Нашёл, мол, Стёпка где-то любовницу и всё это время у бабы прокантовался, но, как говорят, хорошего понемногу, пора и честь знать. А то, что пришёл в потёртой одежде, а на охоту уходил в новой, так это всё для маскировки: ради того, чтобы скрыть свои амурные грехи, и не на такое пойдёшь.
Зато Настя встретила его с радостью. Ничего дороже, чем дети и Степан, у неё не было, да и истосковалось женское сердце по мужской ласке. Мужик-то у неё на зависть всем деревенским бабам – и красавец, и удачливый охотник, и руки растут из нужного места. Да ещё ко всему прочему совсем не пьёт.