Он пытался понять, что же ему хотел сказать мамонт, и ещё долго находился под впечатлением увиденного, а в полдень позвонил Моримуре. После успешной сделки с Микимото их пути разошлись, и они встречались всего несколько раз.
– Мамонт подал мне какой-то сигнал, – поприветствовав компаньона, сразу же сказал Хасэгава.
Компаньон по мамонтовому бизнесу опешил, не зная, как к этому отнестись. А Хасэгава, не обращая внимания на его реакцию, продолжал:
– Возможно, мамонт в беде и просит меня помочь, а может, он просто о чём-то напомнил. Я сейчас же позвоню доктору Микимото и справлюсь о его здоровье, заодно узнаю, когда он собирается начать клонирование.
Моримура вначале выразил сомнение в его догадках, но, вспомнив про необычные способности эксперта Хасэгавы и его умение разговаривать с людьми из потустороннего мира, согласился.
Как в свою первую встречу с Хасэгавой, он сидел за тем же длинным столом в его кабинете. Здесь по-прежнему лежали разные буклеты, но того, с волком на обложке, он не нашёл. Зато увидел новый буклет о Сибирском мамонте. В нём были фотографии мамонта из его компьютера и рассказывалось о том, как его извлекали из мерзлоты. Правда, ни себя, ни кого-то другого Моримура там не увидел, как не нашёл и имён людей, участвовавших в этих исторических раскопках.
Поняв его недоумение, Хасэгава усмехнулся.
– На всё своё время, господин Моримура. Не волнуйтесь, совсем скоро страна узнает своих героев. Не будем опережать события, спешка нам сейчас не нужна.
Тот был согласен и отнёсся к этому с должным пониманием. Действительно, спешка могла навредить Микимото, а в конечном счёте пострадают они.
– Кстати, господин Моримура, наступает час X, – покачиваясь в кресле, вкрадчиво сказал эксперт. – Помните, я вам рассказывал, что двадцать первого октября женщина из захоронения, которое я раскопал в Монголии, должна встретиться с каким-то Степаном. Ну, это так напугавшая вас Роза, – уточнил Хасэгава. – Время подходит, и я почему-то начинаю бояться приближения этого дня. Не знаю, сбудутся ли её слова или это всего-навсего вымысел, рождённый моим больным воображением, однако на сердце у меня очень неспокойно. А в последнее время я ужасно перенервничал, и теперь мои нервы вконец расшатаны.
Как бы в подтверждение сказанных слов ручка в руках Хасэгавы задрожала, рисунок мамонта, который он рисовал на маленьком листке бумаги, стал закрашиваться красными чернилами. От этого мамонт стал кровавым.
– Чёрт знает что, – в сердцах произнёс эксперт и бросил ручку на стол. – Цвет очень нехороший, боюсь я его. Видно, всё к одному: примерно месяц назад я почувствовал в руках слабость, а потом то же ощутил во всём теле. Это не от старости, нет. Мне кажется, что это чей-то сигнал извне, заставивший так отреагировать мой организм. Чувствует моё сердце, с мамонтом не всё хорошо. Что-то с ним случилось, и этот процесс продолжается. Скоро должна произойти какая-то развязка.
Моримура хотел сказать, что это всего лишь плод его необыкновенных фантазий и к мамонту не имеет никакого отношения, а потом решил, что лучше не мешать свободному ходу мыслей учёного.
«Пусть он немного поразмышляет, а я послушаю. Возможно, такого контакта ему как раз и не хватает, иначе бы он меня не позвал. Сейчас выговорится и сразу станет легче».
– Вы понимаете, ничего просто так не приходит, а тем более большие деньги, – после короткого молчания заговорил Хасэгава. – Их надо отрабатывать. Кому-то деньги достаются ценой своего здоровья, а кому-то стоят даже жизни. Вы знаете, я теперь стал смотреть на них философски. Если за большими деньгами не стоит какая-нибудь жизненно важная цель или, скажем, «розовая мечта», то стоит ли так жертвовать собой? Я думаю, не стоит. Скажите, господин Моримура, может, я не прав или в чём-то ошибаюсь?
Моримура закивал головой и тут же произнёс:
– О нет, что вы, господин Хасэгава! Я полностью с вами согласен. При зарабатывании больших денег должна быть такая же большая цель. Вот как у нас, например. Мы своё получили и достигли того, чего хотели. Я наконец-то приобрёл свой бизнес в сфере производства продуктов питания и ещё у меня есть маленькое хобби – торговля экзотическими птицами и животными. А в последнее время меня почему-то заинтересовали пресмыкающиеся. Хочу ими тоже заняться. Вы знаете, оказывается, на них существует громадный спрос. Некоторые люди, когда смотрят на всяких гадов, почему-то успокаиваются. Видно, по сравнению с ними человек уже не кажется таким скользким. О, извините, господин Хасэгава, это, так сказать, всего-навсего мои размышления. Иногда, знаете, посещают меня такие навязчивые мысли. Что к чему, сам не пойму.
Хасэгава задумчиво посмотрел на своего напарника. В последнее время тот сильно изменился. Моримура стал более уверенным и в отличие от него совершенно спокойным. Можно было подумать, будто судьба мамонта его больше не интересовала, а вложенные в дело деньги, в случае провала их контракта с Микимото, он не собирается возвращать.
«А может, у него есть какой-то свободный капитал, – глядя на говорившего Моримуру, размышлял эксперт. – Его деньги уже приносят прибыль. Заработанное он возвратит, но от этого основное дело не пострадает. Нет, это очень большие деньги. Такого капитала у него не может быть, не мог он столько заработать за столь короткий срок», – отмёл он все сомнения.
– Вообще у меня очень серьёзные планы на будущее, – дошло до слуха Хасэгавы. – В ближайшее время я собираюсь открыть Центр по омоложению человека. Буду заниматься профилактикой различных заболеваний. Иными словами, хочу на генетическом уровне продлевать жизнь. Сейчас уже ни для кого не секрет, что в каждом человеке заложен огромный резерв, но мы не можем полностью его реализовать. Беда в том, что при всём нашем желании, пока он не доступен.
Хасэгава только развёл руками. Мол, затеваешь ты что-то такое грандиозное, чего я не могу оценить.
– В бизнесе мне помог этот мамонт. Если бы судьба не свела меня с вами, ничего бы не получилось. Кстати вы тоже, господин Хасэгава, серьёзно упрочили своё материальное положение, – развивал свою мысль Моримура. – И даже, насколько я знаю, помогли своим родным занять достойное место в этой жизни. Разве это плохо? По-моему, прекрасно!
На своём кресле Хасэгава подкатился ближе к столу.
– Мой молодой коллега, у вас всё впереди, а мне время от времени уже приходится задумываться о покое. Прежде всего, я думаю о продолжении своего рода, о благополучии близких. Ибо мой покой в их успешных делах. Об этом я никогда не забываю. Советую и вам прислушаться к моим словам.
На мгновение Хасэгава замолчал. Он смотрел в окно, а перед глазами стояли родные и близкие ему друзья. Он думал о смысле жизни, о своём предназначении на этой земле. Поймав себя на мысли, что не для этого пригласил компаньона, резко встрепенулся:
– Я вам не сказал самого главного: на заработанные деньги я приобрёл несколько выдающихся экспонатов доисторического времени и днями открываю свой музей истории древнего человека. Три картины мне уступил доктор Микимото и среди них – ту самую с красавицей Розой. Мы только что о ней вспоминали. Открытие моего музея состоится двадцать первого октября пополудни. Я вас жду. Приходите, вы не пожалеете. Доктор Микимото тоже приглашён.
Точно по расписанию самолёт «Аэрофлота» приземлился в аэропорту Токио. Российских учёных, прилетевших из Якутска на международный конгресс, посвященный очередному юбилею изучения мамонта, встретил седоволосый пожилой мужчина невысокого роста. Член организационного комитета господин Уэхара неплохо говорил по-русски и быстро разобрался в нештатной ситуации, возникшей не по его вине.
– Господа учёные, я вижу у вас очень представительная делегация. А у нас заявлено только два участника – это профессора Кусов и Мазур. Всех остальных, к величайшему сожалению, в списке у меня нет.
Из группы учёных вперёд выступил высокий молодой человек в светлом костюме и в тёмных очках. Короткая стрижка его отличала от всех остальных.
– Извините, господин Уэхара, два дня назад мы подали дополнительную заявку на доклад Степана Горохова «Путешествие во времени, или, Встреча с живыми мамонтами в естественной среде их обитания», – сказал он по-японски и показал на Степана. – Это сенсационный материал о том, чего наука ещё не знает: рассказ очевидца о жизни и гибели этих животных.
Представитель оргкомитета сначала даже растерялся. Осмотрев с головы до ног молодого человека европейской наружности, он быстро нашёлся и заговорил совсем о другом.
– О-о, это потрясающе, какой у вас великолепный японский! Я с таким встречаюсь первый раз в своей практике, хотя по образованию филолог – специалист по русской литературе. За свою жизнь я видел немало людей, знающих наш язык, но такого…
Он не смог подобрать нужного слова, но почти сразу продолжил. Его голос прозвучал даже уверенней.
– Извините, господин Соколов, за нескромный вопрос, но не задать его я просто не могу. Где вы научились так прекрасно говорить?
Поблагодарив за лестный комплимент, Соколов сказал, что языком он занимается с детства и этим обязан своим родителям.
– Хорошие у вас родители, очень хорошие. Дай Бог им здоровья. Так, кажется, у вас говорят. А эта замечательная русская фамилия вам тоже досталась от родителей? – спросил Уэхара. – Насколько я знаю русский язык, она образована от слова сокол. Первый раз с сильным русским мужиком Соколовым я встретился в рассказе Михаила Шолохова «Судьба человека», а теперь вот вы второй мой знакомый Соколов. Но это, так сказать, небольшое отступление. А теперь о деле. На конгресс приняты только те материалы, которые поступили не позднее шести месяцев назад. В положении о конгрессе был указан последний срок их подачи. Из всех поступивших материалов Оргкомитет отобрал только лучшие работы и для их авторов устроил настоящий праздник науки. А кто не уложился в наш регламент, сюда, естественно, не попал.