— Я всегда был верен тебе, твое величество. И всегда буду.
«Неужели ты простишь меня?» — думал изумленный Корин. Он протянул руку и помог Калиэлю подняться и тут же подхватил, когда у Калиэля подогнулись ноги. Сквозь тунику он почувствовал, как исхудало тело его компаньона, услышал сдавленный стон боли, когда его рука коснулась спины Калиэля. Клочки волос на месте обрезанных воинских кос выглядели теперь как насмешка над ним, Корином…
— Прости меня, — прошептал он так тихо, что услышать его мог только Калиэль. — Я так виноват…
— Не надо! — Пальцы Калиэля сжались на плече Корина. — Прости, что дал тебе повод усомниться во мне.
— Все забыто. — И, обернувшись к тем, кто в изумлении смотрел на них, Корин резко произнес: — Лорд Калиэль искупил свои ошибки. Отныне он и Танил — снова компаньоны. Албен, Урманис, приветствуйте своих братьев. Устройте их получше и найдите им оружие.
Компаньоны осторожно отвели Калиэля к ручью, помогли сесть. Танил остался рядом с Корином, но его взгляд то и дело обращался к Калиэлю. Мориэль тоже болтался поблизости, и Корин заметил полный неприкрытой ненависти взгляд Калиэля, брошенный в сторону новоиспеченного компаньона. Впрочем, Мориэль ответил ему не меньшей ненавистью.
— Мориэль! — прикрикнул на него Корин. — Поди присмотри за лошадьми!
Глава 50
С самого рассвета Тамир была на ногах, проверяя, все ли готово к подходу Корина, Ки неотступно следовал за ней. К полудню туман рассеялся, но тучи висели низко, и дождь беспрестанно моросил, не давая просохнуть одежде и заставляя костры дымить и гаснуть. Лучники проверяли свои луки, натягивая тетиву и натирая ее воском.
Вся армия Тамир продвигалась к северу, группируясь на краю открытого пространства, выбранного ею. Ки и несколько лучших лучников Нианиса поднялись на гребень холма и пустили стрелы через равнину к другому ее краю, чтобы прикинуть расстояние удара. Другие компаньоны тщательно отметили, где приземлились стрелы, и Тамир рассчитала, где им лучше всего встать.
— Не забывай, Корин слушал те же самые уроки, что и мы с тобой, — напомнил ей обеспокоенный Ки. — Неужели ты думаешь, он не сообразит, почему ты даешь ему такое преимущество?
Тамир пожала плечами.
— Мы просто займем свою позицию и будем ждать, когда он подойдет.
Собрав командиров у ручья, она взяла длинную палку и начала чертить на влажной земле план.
— Мы должны завлечь его сюда.
Она вызвала подкопщиков с мотыгами и лопатами, приказав им выкопать канавки и ямы, в которых увязали бы копыта лошадей кавалерии Корина, и еще было велено прорыть канавы от Ручья, чтобы отвести воду и сделать почву более мягкой. Лучников отправили в лес за кольями.
К полудню Ки заметил, что Тамир все чаще поглядывает на юг, явно ожидая тех наблюдателей, которых она оставила у Ремони. Но от ауренфэйе до сих пор не было никаких вестей.
Они разговаривали с подкопщиками, когда несколько человек вдруг громко вскрикнули и показали вверх, на холм. Ки успел заметить всадника, прежде чем тот развернул коня и исчез из вида.
— Это кто-то из разведчиков Корина, — сказал Ки.
— Твое величество, догнать его? — крикнул Нианис.
Тамир усмехнулась.
— Нет, пусть уходит. Он избавил меня от необходимости посылать гонца. Никидес, приготовь свое перо и позови герольда. Лута, вы с Бареусом скачите к наблюдателям. И скажите Аркониэлю, что мне нужно поговорить с ним.
— А они неплохо держатся, — пробормотал Ки, наблюдая за тем, как эти двое вскочили в седла и галопом умчались прочь.
Лута как раз этим утром позволил Ки осмотреть свою спину. Следы плети почти зажили, но несколько самых глубоких рубцов снова открылись и кровоточили после тяжелого и долгого перехода через горы. Да и состояние Бареуса было не лучше. Но оба они остались такими же упрямыми, как всегда, и предпочли бы вынести еще одну порку, чем позволили бы себе пожаловаться.
Тамир тоже проводила их взглядом.
— Какой же Корин дурак! — негромко сказала она.
Солнце то и дело пряталось за облаками, и время от времени проливался дождь, когда Корин подошел к тому месту, где расположилась армия Тобина. Несмотря на слабость, Калиэль настоял на том, чтобы быть рядом с Корином. Танил, хотя еще и плохо соображал после того, что сделали с ним пленимарцы, оказался не менее упрямым.
Корин отдал приказ остановиться и выехал вперед с Ветрингом и стражей, чтобы подняться на холм.
Добравшись до гребня, он увидел армию Тобина примерно в миле от себя, между утесами и лесом.
— Как их много, — пробормотал он, пытаясь оценить силы противника.
Это было довольно трудно, косые лучи солнца слепили глаза, да и солдаты на другой стороне равнины сбились слишком плотно, но все же войско Тобина оказалось намного больше, чем ожидал Корин.
— Лошадей у них не так много, — сказал Порион. — Если ты используешь это возвышение, у тебя будет преимущество.
— Тамир, взгляни туда! — Аркониэль снова показал на холм.
Даже сквозь дождь Тамир узнала Корина — не столько по знамени, развевавшемуся за его спиной, сколько по манере держаться в седле. Калиэля она тоже узнала. Поддавшись безотчетному порыву, она подняла руку, чтобы помахать им. Она понимала, что Корин не может ее видеть, ведь она стояла среди других воинов, а не сидела в седле. И все равно ее сердце кольнуло болью, когда Корин развернул коня и исчез за гребнем холма. Она закрыла глаза, охваченная бурей разноречивых чувств. Глубокая печаль и чувство вины, воспоминания о тех счастливых годах, которые они провели рядом… И чем все это кончилось!
Теплая рука коснулась ее ладони, и, оглянувшись, Тамир увидела рядом Аркониэля: он прикрыл ее собой от посторонних взглядов.
— Мужайся, твое величество! — прошептал он с понимающей улыбкой.
Тамир почувствовала, как силы возвращаются к ней, хотя и не знала, в чем их источник — в дружеском участии или в магии.
— Да. Спасибо. — Она расправила плечи и подозвала герольда. — Мой кузен, принц, наконец прибыл. Отвези ему послание и возвращайся с ответом.
Корин и его генералы сидели на лошадях, остановившись у опушки леса и наблюдая за тем, как кавалерия распределяется вдоль края равнины над морем. Вдалеке, над заливом, из низко нависших туч вылетела молния, ударив в воду. Мгновением позже до них докатился далекий раскат грома.
— Не слишком удачная погода для начала битвы, тем более что скоро стемнеет, — сказал Порион.
— Ты прав. Прикажи разбить лагерь.
Из сгущавшихся сумерек вырвался одинокий всадник в бело-голубом плаще герольда, над головой он держал белый жезл. Албен и Мориэль поскакали навстречу вестнику и проводили его к Корину.
Герольд спешился и низко поклонился Корину.
— Я привез письмо от Тамир, королевы Скалы, к ее возлюбленному кузену Корину из Эро.
В ответ на его слова Корин нахмурился.
— И что хочет сказать эта поддельная королева?
Герольд достал из-под плаща письмо.
— «Моему кузену Корину от Тамир, дочери Ариани, истинной наследницы Скалы. Кузен, я готова к сражению с тобой, но я знаю, что должна сделать тебе это последнее предложение о прощении. Остуди свой гнев, оставь оружие. Откажись от своих притязаний на трон, и мы снова станем друзьями. Я даю тебе самые священные клятвы, клянусь Сакором, Иллиором и всей Великой Четверкой, что ты, твоя благородная супруга и дитя, которое она носит в своем чреве, получите самое почетное место при моем дворе как родственники королевы. К лордам, которые последовали за тобой, будет проявлено милосердие, они сохранят свои титулы и земли. Взываю к тебе, кузен, оставь свои незаконные притязания и позволь миру установиться между нами».
Герольд подал письмо Корину. Корин вырвал из его руки пергамент и прикрыл его краем плаща, защищая от дождя. Это, безусловно, был почерк Тобина, и печать тоже была его. Корин посмотрел на Калиэля, ожидая каких-то объяснений, но его друг отвел глаза и ничего не сказал.
Корин покачал головой и уронил пергамент.
— Вот мой ответ, герольд. Передай моему кузену, я встречусь с ним завтра утром, на рассвете, и мы будем биться. И все, кто станет сражаться на его стороне, будут объявлены предателями и изменниками, они будут лишены титулов, земель и самой жизни. Никакой пощады никому не будет. Скажи ему также, что я пришел без чародеев. И если он не потерял честь, он не станет использовать своих магов против меня. И наконец, передай ему мою благодарность за то, что позволил лорду Калиэлю и моему оруженосцу вернуться ко мне. Они будут сражаться на моей стороне. Скажи ему, что это послание Корина, короля Скалы, сына Эриуса, внука Агналейн.
Герольд повторил послание слово в слово и умчался.
Корин, поплотнее запахнув плащ, повернулся к Пориону:
— Передай всем приказ поставить шатры и приготовить горячую еду. Надо как следует просохнуть.
Тамир собрала генералов и капитанов перед своим шатром, чтобы они услышали ответ Корина. Когда герольд закончил, все довольно долго молчали.
— Калиэль не в том состоянии, чтобы драться! — взволнованно воскликнул Лута. — А Танил? О чем он вообще думает?
— Это от нас уже не зависит, — вздохнула Тамир, точно так же ужасаясь при мысли о том, что им, возможно, придется столкнуться с Калиэлем или Танилом в битве. — Теперь я жалею, что не заперла их в Атийоне до тех пор, пока все это не кончится.
— Но ты сделала для них все, что могла, — возразил Лисичка. — Они там, где хотели быть. На остальное — воля Сакора.
— Ты веришь, что у него нет волшебников? — спросила Тамир Аркониэля. — Я просто поверить не могу, что он мог оставить Нирина в Сирне.
— Мы его не видели, и никаких признаков магии поблизости от Корина не заметили, — ответил Аркониэль. — Погоди! Ты ведь не собираешься принять это его требование?
— Собираюсь.
— Тамир, нет! У него намного больше воинов…