Пиппин взглянул в небо. Закатные лучи с трудом пробивались сквозь дымный, пепельно-серый воздух. Краски были багровы и угрюмы.
— Какое гневное небо! — пробормотал хоббит, забыв о своем спутнике.
— Точно. Если я не приду вовремя, гнева будет хоть отбавляй, — отозвался Бергиль. — Идем. Ворота уже закрывают.
Они последними вошли в Город, когда в окнах уже зажигались огни, а на башнях печально звонили колокола.
— До свиданья, — попрощался Бергиль. — Увидишь отца, поблагодари его от меня за нового друга. И приходи завтра опять. Мне уже почти хочется, чтобы не было войны, вот бы мы тогда весело зажили! Сходили бы в Лоссарнах, к моим родичам — там хорошо весной! А может, мы туда еще и попадем. Не победить им нашего Правителя, и отец у меня отважный! До свиданья! Обязательно завтра приходи.
Они расстались в Нижнем Городе, и Пиппин поспешил в Цитадель. Быстро темнело. Идти было далеко, он устал и проголодался и вдобавок опоздал к ужину. Берегонд обрадовался его приходу, поделился своим пайком и стал расспрашивать о сыне, но Пиппин торопился домой. На сердце у него было неспокойно. Хотелось повидаться с Гэндальфом, который все знает и рядом с которым ничего не страшно.
Они вышли на улицу. В небе не было ни звездочки, и Город затопила темень.
— Ты найдешь дорогу? — забеспокоился Берегонд. — Нам приказано не зажигать огня в домах и на стенах. Да, чуть не забыл! Утром тебя призывает Денетор. Похоже, в третий отряд ты не попадешь. Ну, да как-нибудь увидимся. Прощай, друг! Доброй ночи!
В комнате, куда наконец добрался Пиппин, было темно, но на столе горел маленький светильник. Гэндальфа опять не было, и от этого тревога и грусть Пиппина только возросли. Он выглянул в окно — все равно что в чернильницу заглянул. Тогда ему пришло в голову закрыть ставни. Стало немного уютней, он лег и долго прислушивался — не идет ли Гэндальф, да так и уснул. А среди ночи проснулся и увидел мага, меряющего шагами комнату. На столе, среди свитков пергамента, горели свечи. Пиппина разбудило бормотание, но он услышал только, как Гэндальф, тоскливо вздохнув, сказал:
— Когда же вернется Фарамир?
— Ты пришел! — радостно воскликнул хоббит, поднимаясь. — Это хорошо, а то я думал, не забыл ли ты про меня. Такой длинный день был…
— Зато ночь будет короткой, — проворчал Гэндальф. — Я пришел подумать в тишине. Спи, пока еще спишь в постели. На рассвете мы идем к Денетору. Хотя что я говорю! Рассвета не будет. Наступил Великий Мрак!
Глава IIВыбор Арагорна
Когда стих топот копыт Сполоха, уносящего Гэндальфа и Пиппина, Мерри вернулся к Арагорну. Сумку свою он потерял еще в Порт Галене, собирать было нечего — так, кое-какие полезные мелочи с развалин Изенгарда. Леголас и Гимли ожидали только сигнала тронуться в путь.
— Нас осталось четверо, — сказал Арагорн. — Мы будем вместе, но пойдем не одни. После этого крылатого ужаса король решил выступать немедля и возвращаться к холмам под прикрытием ночи.
— А потом куда? — спросил Леголас.
— Еще не знаю. Правитель отдал приказ войскам собраться в Эдорасе на четвертую ночь после этой. Там, я думаю, его ждут вести о войне, и Всадники Рохана двинутся к Минас Тириту. Но у меня другая дорога.
— Я с тобой, — тут же сказал Леголас.
— И я тоже, — отозвался Гимли.
— Мой путь еще темен для меня, — задумчиво ответил Арагорн. — Кажется, наступает час, к которому я готовился всю жизнь. Нам тоже нужно попасть в Минас Тирит, но каким путем мы придем туда, я еще не решил.
— А я? — подал голос Мерри. — До сих пор от меня было немного толку, но я все-таки не какая-нибудь безделушка. Всадникам не до меня, хотя их Правитель и обещал, что мы поговорил с ним о Шире после возвращения.
— Мне видится, что ты должен идти с ним, Мерри, — сказал Арагорн. — И не рассчитывай на веселую прогулку! Теодену долго еще не сидеть в покое Золотых Палат. Немало надежд иссякнет этой горькой весной!
Они отправились затемно. Теоден, с ним двадцать два Всадника, Леголас с Гимли и Арагорн с Мерри. Уже переправившись через Изен, они услышали за спиной топот. Их нагнал Всадник из арьергарда.
— Повелитель, — доложил он. — Нас настигает конный отряд. Мы слышали их от самой переправы, скоро они будут здесь.
Теоден приказал остановиться. Всадники развернулись и взялись за копья. Арагорн тотчас спрыгнул с коня и с мечом в руках встал у стремени правителя. Йомер со своим оруженосцем быстро выдвинулись вперед. Мерри опять остался не у дел и острее прежнего ощутил свою никчемность. Держа в поводу коня Арагорна, он думал, как быть, если на них нападут.
«Будь что будет», — решил он, обнажил меч и поправил пояс.
Заходящую луну заслонило большое облако, а когда снова просветлело, все явственно услышали топот коней и различили темные фигуры, быстро приближавшиеся по тропе от Бродов. Лунный свет поблескивал на копьях. Их было, во всяком случае, не меньше, чем в королевском отряде.
До них оставалось шагов тридцать, когда Йомер властно прокричал:
— Кто вы и что вам нужно в Рохане?
Чужой отряд остановился. Наступила тишина. Один из всадников спешился и медленно двинулся вперед. Он протянул руку ладонью вверх — это был знак мира. Не доходя шагов десяти, человек остановился. Он был высок ростом, и голос его звучал ясно.
— Рохан? Так вы сказали? Приятно слышать! Сюда и торопились мы издалека.
— Вы вступили на земли Рохана, когда пересекли Броды, — сказал Йомер. — Но здесь правит король Теоден, и воины передвигаются только с его позволения. Кто вы и почему торопитесь?
— Я — Хальбарад, Следопыт с севера, — ответил человек. — Нам нужен Арагорн, сын Арахорна. Я знаю, что он должен быть в Рохане.
— Хальбарад! — вскричал Арагорн и, бросившись к предводителю отряда, крепко обнял его. — Хальбарад! Из всех неожиданностей ты — самая приятная!
Мерри перевел дух. Отдавать жизнь, защищая Теодена, можно было подождать. Он вложил меч в ножны.
— Все в порядке. — Арагорн повернулся к отряду короля. — Это мои люди. Но сколько их и почему они пришли, лучше расскажет мой верный друг Хальбарад.
— Со мною тридцать человек. Столько, сколько удалось собрать, — ответил Хальбарад. — С нами Элладан и Элрохир, сыновья Элронда. Мы выступили, как только узнали, что тебе нужна помощь.
— Но я не просил помощи, — удивился Арагорн, — хотя в мыслях я часто обращался к вам, друзья, но вестей не посылал. Однако вы здесь, и я очень этому рад. Сейчас мы спешим, нам угрожает опасность. Правитель, — обратился он к Теодену, — позвольте им ехать с нами.
— Хорошо, — сказал Теоден, и было видно, что он доволен. — Если ваши люди хоть немного похожи на вас, благородный Арагорн, то тридцать таких витязей — это не просто тридцать человек. В путь!
Теперь они скакали вместе. Арагорн расспрашивал вновь прибывших о новостях. Элрохир сказал:
— Отец велел передать тебе: «Срок близок. Если придется спешить, вспомни о Тропах Мертвых».
— Я никогда не медлил, — ответил, помрачнев, Арагорн. — Но как же надо спешить, чтобы отважиться на этот путь!
— Об этом предстоит подумать, — отозвался Элрохир, — но не сейчас, посреди дороги.
— Да, — кивнул Арагорн и после некоторого молчания спросил: — Хальбарад, что это у тебя? Для копья велико…
— Подарок тебе от Девы Имладриса, — ответил Хальбарад. — Долго и втайне от всех трудилась она над ним и передает со словами: «Сроки истекают. Теперь или никогда. Возьми то, что принадлежит тебе. Добрый путь, Эльфинит!»
— Да, — опять сказал Арагорн, — я знаю, что это. Пусть будет у тебя.
Дальше он скакал молча, неотрывно глядя на север, где в ночном небе горели крупные звезды.
На рассвете они прибыли в крепость Хорне. После отдыха было решено собрать совет.
Гимли и Леголас с трудом разбудили Мерри.
— Солнце высоко, — тормошил хоббита эльф. — Вставай, лежебока, все давно на ногах, оглядись вокруг!
— Три ночи назад здесь была битва, — сказал Гимли. — Мы с Леголасом состязались, и я отыграл у него одного орка. Иди глянь, как все было! А пещеры тут, Мерри, диво что за пещеры! Леголас, может, прямо сейчас и сходим туда?
— Времени нет, — отозвался эльф. — На чудеса второпях не смотрят. Я же обещал тебе вернуться, если снова настанут мирные дни. А сейчас дело к полудню. Надо успеть поесть. Мы скоро выступаем.
Мерри неохотно поднялся, зевая во весь рот. Он не выспался. Пиппина не было, не с кем было отвести душу, и он снова почувствовал себя обузой. Чтобы как-то сменить настроение, он поинтересовался, где Арагорн.
— Он наверху, в башне, — ответил Леголас. — Всю ночь не спал, думает, — озабоченно добавил он. — С ним его родич, Хальбарад. Что-то заботит нашего Колоброда.
— Удивительные они люди, эти дунаданы, — заметил Гимли. — Угрюмые. Слова лишнего не скажут. Роханские Всадники рядом с ними кажутся беспечными мальчишками.
— Но говорят учтиво, — сказал Леголас. — Жаль только — мало. А вы обратили внимание на Элладана и Элрохира? Они не так мрачно выглядят. Красота, изящество — настоящие эльфийские князья. Сразу видно сыновей Элронда из Дольна.
— А почему они приехали, я так и не понял, — признался Мерри. Он уже оделся, накинул плащ, и теперь они втроем направлялись к разбитым воротам.
— Ты же слышал, их позвали на помощь, — сказал Гимли. — Они говорили: в Дольне узнали, что Арагорну нужна помощь, вот дунаданы и отправились к нему в Рохан. А как узнали — неведомо. Должно быть, от Гэндальфа.
— Нет, это — Галадриэль, — заявил Леголас. — Помните? Она ведь сообщила через Гэндальфа о Сером Отряде с севера.
— Так и есть, — важно кивнул Гимли. — Владычица Леса! Она читает в сердцах и в мыслях. Может, и нам пожелать на подмогу наших родичей, а, Леголас?
Эльф стоял в воротах и смотрел на северо-восток. Лицо его было встревоженно.
— Им нет нужды идти на войну, — ответил он. — Она сама пришла к ним.
Друзья прошлись по крепости, вспоминая недавние события, спустились к разбитым воротам, прошли мимо свежих курганов у дороги и помянули павших, потом остановились у вала, разглядывая следы, оставленные хуорнами, и высокий, засыпанный черными камнями Холм Смерти. В полях и на разрушенном валу кипела работа: там были и дунгарцы, и воины из Хорне.