Хоббиты в ужасе бросились бежать на непослушных ногах. Вскоре дорога опять резко свернула к востоку и на одно страшное мгновение обнаружила бегущих перед Башней. Оглянувшись и увидев на крепостной стене большую черную фигуру, хоббиты нырнули в расселину между скалами, круто спускавшуюся к дороге из Моргула.
Так они подошли к месту слияния дорог. Орков по-прежнему не было видно, не слышно было и ответных криков назгулов, но хоббиты знали, что эта тишина обманчива. В любой миг могла начаться погоня.
— Так не пойдет, Сэм, — сказал Фродо. — Будь мы настоящими орками, мы должны были бы со всех ног бежать в Башню, а не от нее. Первый же встречный враг разоблачит нас. Нужно как-нибудь уйти с дороги.
— Но мы не можем этого сделать, — сказал Сэм. — Без крыльев не получится.
Восточные отвесные склоны Эфель-Дуата обрывами и уступами спускались в черный ров, отделявший их от внутреннего хребта. Почти сразу за перекрестком, в конце очередного крутого спуска через пропасть был переброшен легкий каменный мост. Дорога уходила по нему за провал, к неровным склонам и плоскогорьям Моргаи. Сэм и Фродо в отчаянном рывке ринулись по мосту, но не успели пробежать его до конца, как услышали шум. Позади, теперь уже высоко на горном склоне, тускло поблескивая камнями, поднималась башня Кирит-Унгол. Неожиданно вновь прозвучал резкий удар колокола, перешедший в дребезжащий перезвон. Затрубили рога. С другой оконечности моста донеслись ответные крики. В глубокой пропасти, отрезанные от меркнущего зарева Ородруина, Фродо и Сэм ничего не видели впереди. Но они уже слышали топот подбитых железом сапог, а на дороге – быстрый перестук копыт.
— Быстрей, Сэм! Полезли! — воскликнул Фродо. Хоббиты взобрались на низкие перила моста. К счастью, здесь им уже не грозило падение в страшную пропасть: склоны Моргаи в этом месте поднимались почти до уровня дороги, но внизу было очень темно, и нельзя было угадать, далеко ли придется лететь.
— Ну, я пошел, мастер Фродо, — сказал Сэм, — до свидания!
И он прыгнул. Фродо за ним. Падая, они услышали, как по мосту промчались всадники. Следом бежали орки. Но Сэм рассмеялся бы, если бы посмел. Вопреки смутным опасениям разбиться о невидимые камни, хоббиты, пролетев едва ли с десяток футов, с шумом и треском приземлились в то, чего никак не ожидали найти, – в путаницу колючих кустов. Там Сэм замер, посасывая расцарапанную руку.
Когда топот копыт и ног затих вдали, он осмелился шепнуть: — Будь я проклят, мастер Фродо, вот уж не знал, что в Мордоре что-то может расти! Но если бы знал, то искал бы именно это. Ох, чувствую я, эти колючки не иначе как в фут длиной. Они проткнули на мне все! Зря я не надел кольчугу.
— Оркская кольчуга от этих колючек не спасает, — заметил Фродо. — Даже кожаная куртка не помогла.
Хоббиты с трудом выбрались из кустов. Колючки и ветки были прочны, как проволока, и цепки, как когти. Прежде чем беглецы наконец выбрались, плащи их превратились в лохмотья.
— Теперь давай вниз, Сэм, — прошептал Фродо. — Быстрей вниз, в долину, а потом, как только сможем, повернем на север.
Снаружи в мире занимался новый день, и далеко за мраком Мордора над восточным краем Средиземья вставало солнце, но здесь по-прежнему было темно как ночью. Гора курилась дымами, огни ее погасли. Померк и их отблеск на утесах. Восточный ветер, который дул с тех самых пор, как хоббиты покинули Итилиен, улегся. Медленно, с великим трудом Фродо и Сэм спускались, нащупывая дорогу, оступаясь, пробираясь среди скал, колючек и бурелома, все ниже и ниже, пока попросту не смогли идти дальше.
В конце концов они остановились и сели, прижавшись спинами к камню. Оба взмокли.
— Если бы Шаграт предложил мне стакан воды, я и то пожал бы ему руку, — сказал Сэм.
— Не надо о воде! — попросил Фродо. — От этого еще хуже. — Он растянулся на земле, вымотанный и усталый, и некоторое время молчал. Наконец он с трудом снова сел. К своему удивлению, он обнаружил, что Сэм уснул. — Проснись, Сэм! — сказал он. — Идем! Пора сделать еще одно усилие!
Сэм устало поднялся. — Ну и ну! — сказал он. — Должно быть, меня сморило. Я уж и не помню, когда высыпался как следует, мастер Фродо, и глаза у меня сами собой закрылись.
Теперь Фродо шел впереди, шел на север среди камней и валунов, толстым слоем покрывавших дно большого ущелья. Но вскоре он опять остановился.
— Без толку, Сэм! — сказал он. — Ничего не выйдет. Я про кольчугу. Сейчас мне это не под силу. Даже моя митрилевая кольчуга казалась мне тяжелой, когда я уставал. А эта гораздо тяжелее. И какая от нее польза? Мы ничего не добьемся оружием.
— Но у нас должно быть хоть что-то, — возразил Сэм. — Вспомните про ножи и шальные стрелы. Да и Голлум еще жив. Мне не нравится мысль, что от внезапного удара из темноты вас прикроет только кожаная куртка.
— Послушай, Сэм, дорогой ты мой, — ответил Фродо. — Я очень устал, и обессилел, и потерял всякую надежду. Но, пока я в силах двигаться, я должен идти к Горе. С меня довольно Кольца. Лишняя тяжесть меня доконает. Ее нужно сбросить. Но не считай меня неблагодарным. Страшно подумать, какую грязную работу ты проделал среди трупов, чтобы найти для меня эту кольчугу.
— О чем разговор, мастер Фродо! Благослови вас небо! Я понесу вас на спине, если понадобится. Скидывайте!
Фродо снял плащ, потом оркскую кольчугу и бросил ее в сторону. Он едва заметно дрожал. — Что мне на самом деле нужно, так это немного тепла, — сказал он. — То ли становится холодно, то ли я простудился.
— Можете взять мой плащ, мастер Фродо, — предложил Сэм. Он развязал мешок и достал эльфийский плащ. — Что скажете, мастер Фродо? — спросил он. — Завернитесь в оркские тряпки, подвяжите их поясом. А поверх всего пойдет вот это. Не похоже на оркскую моду, зато вам будет теплее. И, смею сказать, этот плащ защитит вас от врага лучше любого доспеха. Он соткан самой Госпожой.
Фродо надел плащ и закрепил застежку. — Так лучше! — сказал он. — Намного легче. Теперь я могу идти. Но эта слепая тьма, кажется, проникает мне в самое сердце. Лежа в тюрьме, Сэм, я вспоминал Брендивинь, и Лесной Уголок, и Водицу у мельницы в Хоббитоне. А сейчас не могу.
— Ну вот, мастер Фродо, теперь вы говорите о воде! — сказал Сэм. — Если б Госпожа могла видеть или слышать нас, я сказал бы ей: «Ваша милость, нам нужны только свет и вода – чистая вода и ясный дневной свет, нужны больше всяких самоцветов, прошу прощения». Но Лориен далеко. — Сэм вздохнул и махнул рукой в сторону громад Эфель-Дуата, которые теперь едва угадывались на черном небе сгустками более глубокой черноты.
Они пошли дальше. Вскоре Фродо остановился. — Над нами Черный Всадник, — сказал он. — Я чувствую. Нам лучше спрятаться.
Скорчившись за большим валуном, хоббиты некоторое время сидели лицом на запад и молчали. Потом Фродо с облегчением перевел дух: «Улетел!» Они встали – и как по команде удивленно переглянулись. Слева от них, на юге, на посеревшем небе, появились вершины высокого хребта, темные и черные, четко различимые. За ними разгорался свет. Он медленно разливался по небу, пробираясь на север. В далекой вышине бушевало сражение. Клубящиеся тучи Мордора уносило в сторону, и ветер, дующий из живого мира, в клочья рвал их края, изгоняя дым и испарения из земли мрака, породившей их. Из-под приподнятых краев мрачного полога, как бледное утро сквозь грязные окна тюрьмы, в Мордор проникал тусклый свет.
— Смотрите-ка, мастер Фродо! — обрадовался Сэм. — Смотрите! Ветер переменился! Что-то случилось. Не все идет так, как он решил, как он хочет. Даже в его собственном мире тьма дрогнула. Хотел бы я знать, что происходит.
То было утро пятнадцатого марта, и из восточной тени над долиной Андуина поднималось солнце, и дул юго-западный ветер. На полях Пеленнора умирал Теоден.
Сэм и Фродо увидели, как весь край Эфель-Дуата осветился, а потом – как в небе появилась черная точка, во весь опор летевшая с запада. Сперва это было лишь черное пятнышко на сверкающей полоске над вершинами гор, но оно росло и наконец стрелой пробило темный полог и промчалось высоко над хоббитами. Пролетая, оно испустило долгий пронзительный крик – крик назгула, но теперь он не привел хоббитов в ужас: это был крик горя и отчаяния, злая весть Башне Тьмы. Глава Духов Кольца встретил свою судьбу.
— Что я говорил? Что-то случилось! — воскликнул Сэм. — «Война идет хорошо», — сказал Шаграт, но Горбаг не был так уж уверен в этом. Видимо, он и тут не ошибся. Дело пошло на лад, мастер Фродо. Что, у вас не прибавилось надежды?
— Нет, не очень, Сэм, — вздохнул Фродо. — Это все там, за горами. А мы идем на восток, а не на запад. И я очень устал. Кольцо такое тяжелое, Сэм. Да еще оно теперь все время стоит у меня перед глазами – точь-в-точь большое огненное колесо.
Сэм опять приуныл. Он с тревогой посмотрел на хозяина и взял его за руку. — Идемте, мастер Фродо! — позвал он. — Я получил кое-что из того, что хотел, – немного света. Довольно, чтобы помочь нам... но, наверное, это и опасно. Постарайтесь пройти еще немного, а потом мы ляжем и отдохнем. Съешьте кусочек эльфийского хлеба, он подкрепит вас.
Поделив хрустящий ломтик лембаса и жуя его пересохшими ртами, Фродо и Сэм побрели дальше. Света – серого сумрака, не более – все-таки хватило, чтобы разглядеть, что они находятся в глубокой горной долине. Северный ее склон был пологим, а по дну тянулось русло высохшего ручья. Рядом с его каменистым ложем они увидели тропу, которая вилась вдоль подножия западных утесов. Если бы хоббиты знали о ней, то добрались бы сюда намного раньше, так как эта тропа отходила от главной дороги на Моргул у западной оконечности моста и по длинной лестнице, вырубленной в скале, спускалась на самое дно долины. Тропой пользовались патрули или гонцы, которым требовалось спешно добраться до меньших застав и крепостей на севере, между Кирит-Унголом и узким Исенмаутом – железными челюстями Карах-Ангрена.
Использовать такую тропу было рискованно, но нужно было спешить, а Фродо чувствовал, что не выдержит карабканья по валунам или лощинам Моргаи, где нет дорог. К тому же он решил, что преследователи подумают о северной дороге в последнюю очередь. Прежде всего и тщательнее всего они обыщут дорогу на восток или ту, что ведет обратно на запад. Лишь достаточно удалившис