ь от Башни на север Фродо намеревался повернуть и искать дорогу на восток, к последней, самой отчаянной части их пути. А потому хоббиты пересекли каменистое русло и зашагали по оркской тропе. Слева над ними нависали утесы, так что увидеть путников сверху было невозможно, но тропа сильно петляла, и на каждом повороте хоббиты хватались за рукояти мечей и осторожно прокрадывались вперед.
Светлее не становилось – Ородруин по-прежнему изрыгал большие облака дыма, которые на встречных потоках воздуха поднимались все выше и выше, пока не достигали спокойных слоев над ветром и не растекались огромной кровлей, чья центральная опора поднималась из тени, недоступной взору хоббитов. Фродо и Сэм шли по тропе больше часа, когда услышали звук, заставивший их остановиться. Невероятно, но ошибки быть не могло. Журчала вода. На левой стороне из расселины такой узкой и с такими острыми краями, будто утес раскололи огромным топором, капала вода – последние остатки ласкового дождика, прилетевшего с солнечных морей, дождя, которому выпала злая участь оросить стены Черной Земли и бесполезно стечь в пыль. Теперь по скале струился тоненький ручеек; он пересекал тропу и, повернув на юг, быстро терялся среди мертвых камней.
Сэм подскочил к нему. — Если я когда-нибудь снова увижу Госпожу, я расскажу ей об этом! — воскликнул он. — Свет, а теперь вода! — Тут он остановился. — Позвольте мне напиться первым, мастер Фродо.
— Ладно, но здесь достаточно места для двоих.
— Я не это имел в виду, — сказал Сэм. — Я подумал, если вода отравлена или еще что и если та гадость, что в воде, действует быстро, то лучше уж я, чем вы, хозяин, если вы меня понимаете.
— Понимаю. Но, я думаю, мы вместе доверимся удаче – или счастью, Сэм. Но будь осторожен: вдруг вода очень холодная!
Вода оказалась холодной, но не ледяной, и неприятно маслянистой на вкус – она, как сказали бы в Шире, слегка горчила. Но здесь она показалась хоббитам выше всяких похвал, важнее страха и благоразумия. Они вволю напились, и Сэм наполнил фляжку. После этого Фродо почувствовал себя лучше, и они прошли еще несколько миль, а потом раздавшаяся вширь дорога и крепкая стена, появившаяся на обочине, предупредили хоббитов о том, что они приближаются к другой оркской крепости.
— Здесь мы и свернем, Сэм, — решил Фродо. — И повернуть надо на восток. — Он вздохнул и окинул взглядом угрюмые хребты на другой стороне долины. — У меня хватит сил лишь на то, чтобы найти там какую-нибудь нору. А потом мне нужно будет передохнуть.
Русло ручья теперь шло чуть ниже тропы. Хоббиты спустились к нему и двинулись на другой берег. К своему удивлению, они обнаружили там темные лужи, которые питали тонкие струйки воды, текшие из неведомого источника, расположенного выше, в долине. На ее внешней окраине, у подножий западных гор, мордорская земля умирала, но еще не испустила дух. Там даже что-то росло – жесткое, корявое, ожесточенно цеплявшееся за жизнь. В горных долинах Моргаи за ущельем росли низкие приземистые деревья, меж камней, покрытых увядшими мхами, пробивались пучки жесткой серой травы, и все заполонили бескрайние заросли колючих кустарников. У одних были длинные острые шипы, у других – колючки-крючья, которые вспарывали, как ножи. Мрачная, сморщенная прошлогодняя листва одевала ветви и шуршала в печальном воздухе, но червивые почки еще только раскрывались. В зарослях жужжали кусачие мухи, серовато-коричневые, серые или черные, помеченные, как и орки, красными пятнами, напоминающими глаз, а над кустами мельтешили тучи голодных комаров.
— Одежда у орков никудышная, — заявил Сэм, отмахиваясь обеими руками. — Вот бы шкуру, как у орка!
Наконец Фродо совсем обессилел. Они забрались по уступам на склон узкого ущелья, но им еще предстоял долгий путь, прежде чем хотя бы увидеть последний крутой и неровный хребет. — Теперь я должен отдохнуть, Сэм, и поспать, если получится, — сказал Фродо. Он осмотрелся, но казалось, что в этой страшной земле негде укрыться даже зверю. В конце концов усталые хоббиты забрались под спутанный полог колючих ветвей, свисавших с невысокой скалы, точно циновка.
Усевшись там, они подкрепились в меру своих возможностей. Стремясь сберечь драгоценный лембас для грядущих черных дней, хоббиты съели половину сохранившейся в мешке Сэма провизии Фарамира – горстку сушеных фруктов и по маленькому кусочку вяленого мяса – и запили водой. Они дважды пили из ручья в долине, но вновь испытывали сильную жажду. От непонятного горького привкуса, которым отдавал воздух Мордора, сохло во рту. Когда Сэм подумал о воде, даже его неунывающее сердце дрогнуло. За Моргаи им предстояло пересечь гибельную равнину Горгорот.
— Ложитесь-ка спать первый, мастер Фродо, — предложил Сэм. — Снова стемнело. Вероятно, день на исходе.
Фродо вздохнул и уснул едва ли не раньше, чем Сэм договорил. Сэм боролся с усталостью. Взяв Фродо за руку, он молча сидел, пока не спустилась глубокая ночь. Потом, чтобы не уснуть, он наконец выполз из убежища и огляделся. Земля вокруг была полна треска, скрипа, таинственных звуков, но не было слышно ни голосов, ни шагов. На западе, высоко над Эфель-Дуатом, ночное небо было по-прежнему тусклым и бледным. Там Сэм на миг увидел мерцающую белую звезду, выглянувшую из-за облаков над темным скалистым пиком высоко в горах. Сэма, поднявшего взор от запустелой земли, ее красота поразила в самое сердце, и к нему вернулась надежда. Как копье, холодная и ясная, пронзила его мысль о том, что Тень – явление незначительное и мимолетное: недоступные ей, существовали вечные свет и красота. Его пение в Башне было скорее вызовом, чем песней надежды – тогда Сэм думал только о себе. Теперь же собственная судьба и даже судьба хозяина на миг перестали беспокоить его. Сэм снова заполз в убежище, лег рядом с Фродо и, отбросив все страхи, погрузился в глубокий спокойный сон.
Проснулись они одновременно, рука в руке. Сэм чувствовал себя почти бодрым, готовым к новому трудному дню, но Фродо вздохнул. Его сон был тревожным, полным огненных видений, и пробуждение не принесло ему успокоения. И все же нельзя сказать, чтобы сон хоббита вовсе не был целительным: Фродо чувствовал прилив сил и готов был нести свое бремя дальше. Они не знали, который час, не знали, сколько проспали, но, наскоро перекусив, полезли вверх по склону ущелья, который вскоре перешел в крутые каменные осыпи и ползущие под ногами камни. Там сдались даже последние остатки растительности: зазубренные вершины Моргаи были голы, как грифельная доска.
После долгих блужданий и поисков хоббиты обнаружили подъем, на который можно было взобраться, и, отчаянно цепляясь за камни, преодолели последние сто футов подъема и очутились наверху. Они оказались в расщелине между двумя темными утесами и вышли через нее на самый край последней заставы Мордора. Под ними на дне пропасти в несколько сотен футов глубиной лежала внутренняя равнина, уходившая за пределы видимости, в безликую мглу. Ветер теперь дул с запада, и большие облака, поднявшись ввысь, плыли на восток, но страшные поля Горгорота по-прежнему озарял лишь тусклый серый свет. Тени тянулись по земле и хоронились в ложбинах, а из трещин в земле поднимались испарения.
По-прежнему далеко, примерно в сорока милях от путников, виднелась Гора Судьбы. Ее подножие терялось в пепельно-серых руинах, исполинский конус поднимался на огромную высоту, где курящуюся дымом вершину окутывали облака. Огни потускнели, гора тлела, погруженная в дрему, грозная и опасная, точно спящий зверь. За ней висела бескрайняя тень, зловещая, как грозовая туча, – пелена Барад-Дура, вздымавшегося на дальних отрогах протянувшихся с севера Пепельных Гор. Темная Сила пребывала в глубокой задумчивости, и Око было обращено внутрь (взвешивались сомнительные и опасные новости – виденное им строгое и царственное лицо, блестящий клинок), так что до поры другие события были оставлены без внимания. И всю грандиозную крепость Врага – ворота над воротами, башню над башней – окутывала мрачная тьма.
Фродо и Сэм со смесью удивления и отвращения смотрели на эту ненавистную землю. Между ними и дымящейся горой, к северу и к югу от нее все было разрушено и мертво – выжженная, замусоренная пустыня. Хоббиты дивились, как повелитель этого царства кормит своих рабов и войска и поддерживает их существование. И все же войска у него были. Вдоль подножия Моргаи и еще южнее, насколько хватал глаз, видны были лагеря, одни палаточные, другие устроенные как небольшие городки. Один из самых крупных располагался прямо под хоббитами. Он, точно огромное гнездо насекомых, лепился к скале в какой-нибудь миле от них – прямые, скучные ряды лачуг и длинные, низкие тускло-коричневые строения. Вокруг лагеря сновали его обитатели, а по широкой дороге, соединявшей на юго-востоке поселение с Моргульской дорогой, быстро двигались длинные шеренги маленьких черных точек.
— Мне это совсем не нравится, — сказал Сэм. — Я бы сказал, безнадежное дело. Хотя, конечно, там, где столько народу, должны быть и колодцы, не говоря уж о пище. К тому же, если глаза меня не обманывают, это люди, а не орки.
Ни он, ни Фродо ничего не знали ни об огромных возделываемых рабами полях на юге этого обширного королевства, за дымной Горой, близ темных печальных вод озера Нурнен, ни о широких дорогах, ведущих на юг и на восток к завоеванным землям, откуда ратники Башни Тьмы приводили длинные обозы, груженные продовольствием, добычей и новыми рабами. Здесь, в северных областях, находились копи и кузницы, здесь готовилась давно задуманная война. Здесь Власть Тьмы, передвигая свои войска, как фигуры на доске, собирала их воедино. Ее первые ходы, первая проба сил, были сделаны вдоль западных границ, к югу и к северу. Сейчас она до поры отвела свои рати и, призвав новые силы, собирала их у Кирит-Горгора для удара возмездия. И если целью Темной Силы была также защита Горы от всякого, кто попытается к ней приблизиться, вряд ли она могла сделать больше.
— Что ж! — продолжал Сэм. — Что бы они там ни пили и не ели, нам этого не видать как своих ушей. Я не вижу, где бы тут можно было спуститься. К тому же через чистое поле, где так и кишат враги, не перейти.