гаш – «огонь». Однако после первого свержения Саурона этот язык в его древней форме был забыт всеми, кроме назгулов. Когда Саурон возродился, Черная Речь стала языком Барад-Дура и мордорских полководцев. Надпись на Кольце была сделана на древней Черной Речи, в то время как солдаты Башни Тьмы, которыми командовал Гришнах, использовали упрощенные формы проклятий мордорских орков (см. «Урук-хай»). На этом языке шарку означает «старик».
Тролли. Слово тролли соответствует синдаринскому торог. Вначале, только появившись в сумерках Древних Дней, это были тупые неповоротливые создания, бессловесные как звери. Но Саурон нашел им применение, обучив тому немногому, чему их удалось обучить, и подстегнув их смекалку злобой. Таким образом, тролли заимствовали свой язык у орков; в западных землях горные тролли говорили на упрощенном варианте общего языка.
Но в конце Третьей эры в южном Мерквуде и в горных районах близ Мордора появилась новая разновидность троллей. На Черной Речи они назывались олог-хай. Их, несомненно, вывел Саурон, но неизвестно, какое племя он брал за основу. Некоторые утверждали, что это не тролли, а гигантские орки, но олог-хай ни сложением, ни умом не походили даже на самых крупных орков, намного превосходя их ростом и силой. Это были тролли, но одушевленные злой волей своего хозяина, – свирепая раса, сильная, проворная, яростная и коварная, и крепче камня. В отличие от старой расы эпохи Сумерек они могли терпеть солнце столько, сколько их удерживала воля Саурона. Говорили они мало, и единственным знакомым им языком была Черная Речь Барад-Дура.
Гномы. Гномы – совершенно особая раса. Об их странном бытии и о том, почему они одновременно и похожи и непохожи на эльфов и людей, рассказано в «Сильмариллионе», но меньшие эльфы Средиземья не знают этих сказаний, а легенды людей позднего периода перемешаны с воспоминаниями о собственной расе.
Гномы – суровый, упорный народ, скрытный, работящий, не забывающий обид (и добрых дел); гномы любят камень и самоцветы и предпочитают живым существам творения, обретшие форму в руках искусного мастера. Однако по природе они не злы, и мало кто из них добровольно служил Врагу, что бы ни утверждали сказания людей. Ибо люди древности завидовали богатству гномов и искусству их рук, и между этими народами не было дружбы.
Но в Третью эру во многих местах сохранялась дружба между гномами и людьми, и после разрушения своих древних жилищ гномы в соответствии со своей природой стали употреблять за работой, в путешествиях и торговле языки людей, среди которых жили. Но втайне (в отличие от эльфов гномы строго хранили свои секреты, не раскрывая их даже друзьям) они использовали и собственный странный язык, мало менявшийся с годами; из языка повседневного употребления он превратился скорее в язык сказаний, и гномы берегут его и сохраняют как драгоценное наследие прошлого. Немногие представители других рас преуспели в его изучении. В повествовании он появляется лишь в нескольких географических названиях, которые Гимли сообщает своим товарищам, и в боевом кличе, который он издал при осаде Хорнбурга. Этот клич, собственно, не является тайной и с зари времен раздавался на многих полях сражений. Барук кхазад! Кхазад аймену! — «Топоры гномов! Гномы против вас!»
Имя самого Гимли, однако, и имена всех его родственников – северного (человеческого) происхождения. Свои собственные, тайные, «внутренние» имена гномы не открывают никому. Они не высекают их даже на могилах.
При представлении материалов Красной Книги современному читателю главная лингвистическая трудность заключалась в том, чтобы перевести их, насколько это возможно, в систему наших терминов. Лишь чуждые вестрону языки были оставлены в исходной форме, но они сохранились главным образом в географических названиях и именах людей.
Общий язык, как язык хоббитов и их повествования, неизбежно заменялся английским. В процессе перевода различия, существующие между диалектами вестрона, заметно сгладились. Были сделаны определенные попытки отобразить эту разницу при помощи различных стилей современного английского языка, но расхождение между произношением и идиомами общеупотребительного вестрона и вестрона эльфов и высокорожденных гондорцев гораздо значительнее, чем это отражено в книге. В сущности, хоббиты по большей части говорят на деревенском диалекте, в то время как в Гондоре и Рохане используют древний язык, более строгий и выразительный.
Следует указать на одно очень важное отличие, которое оказалось невозможно передать. Во втором (а также и в третьем) лице вестрон независимо от числа проводит различие между «фамильярной» и «почтительной» формами. Однако одной из особенностей диалекта Шира был выход «почтительной» формы из повседневного употребления. Эта форма сохранилась лишь среди деревенских жителей, особенно в Вестфартинге, как обозначение приязни. Именно это имели в виду гондорцы, говоря о странностях языка хоббитов. Так, например, Перегрин Тук в первые дни своего пребывания в Гондоре использовал фамильярную форму при обращении к лицам всех рангов, включая повелителя Денетора. Возможно, это забавляло престарелого наместника, но наверняка удивляло его слуг. Несомненно, свободное использование фамильярных форм способствовало распространению слуха о том, что у себя на родине Перегрин – важная птица. [89]
Можно отметить, что Арагорн и Гэндальф, а также такие хоббиты, как Фродо, не всегда используют упомянутый стиль. Это сделано намеренно. Наиболее образованные и способные из хоббитов знали кое-что о «книжной речи», как ее называют в Шире; они быстро подмечали и легко усваивали стиль встречных. Вообще, для тех, кто много путешествует, естественно говорить более-менее в манере тех, среди кого они оказываются, особенно если приходится скрывать свое происхождение и дела (как Арагорну). Но в те дни все противники Врага преклонялись перед древностью – в языке так же, как во всем прочем. Старейшие, будучи чрезвычайно красноречивыми, владели многими стилями, но в естественной обстановке пользовались речью еще более древней, чем язык Гондора. Гномы тоже в совершенстве владели искусством беседы и легко осваивались в любом обществе, хотя их произношение казалось резким и гортанным. Но орки и тролли говорили небрежно, как придется, и их речь была гораздо примитивнее и грубее, чем показано в книге. Не думаю, чтобы читатели хотели ближе познакомиться с ней, хотя образцы найти нетрудно. До сих пор подобная речь звучит среди тех, кто по складу ума напоминает орков, кто мрачен, мстителен, полон презрения и ненависти, кто слишком давно оторван от добра, чтобы, по мнению того слушателя, для которого выразительно звучит не только брань, сохранить живость и убедительность высказываний.
Переводы такого рода, разумеется, неизбежны, когда речь идет о сказаниях прошлого. Но переводчики редко идут дальше. Однако я отважился на это. Я перевел с вестрона все имена в соответствии с их смыслом. Если в тексте появляется английское имя или название, это означает, что в общей речи это обычное имя, не связанное по происхождению с другими (обычно эльфийскими) языками.
Названия на вестроне – Ривенделл, Индевелая, Среброток, Лангстранд, Враг, Башня Тьмы – как правило представляют собой перевод более древних имен. Некоторые утратили исходное значение: Гора Судьбы – вместо Orodruin, «Горящая гора», Мерквуд, «Лес мрака, Кромешный лес» – вместо Taur e-Ndaedelos, «лес великого страха». Некоторые являются производными от эльфийских названий – так, Луне и Брендивинь происходят от Lhun и Baranduin.
Эта процедура, возможно, нуждается в некотором оправдании. Мне кажется, что представить все имена и названия в их исходной форме означало бы существенно затемнить особенности эпохи и мировосприятия хоббитов (а именно его я и старался главным образом передать) – контраст между широко распространенным языком, таким же привычным и обычным для них, как для нас английский, и остатками гораздо более древних и почитаемых языков. Простое воспроизведение этих имен и названий, если оставить их без изменения, сделало бы все их одинаково непонятными современному читателю (например, эльфийское название Имладрис и его перевод на вестрон Karningul). Но называть Ривенделл Имладрисом все равно что называть современный Винчестер Камелотом, хотя в Ривенделле жил властитель гораздо более древний и славный, чем король Артур, появись тот в Винчестере в наши дни.
Название Шир (Suza) и другие географические названия хоббитов были англизированы. Это редко представляло трудность, поскольку хоббичьи названия обычно составлены из тех же простейших элементов, что и распространенные английские: либо из по-прежнему распространенных слов типа hill («холм») или field («поле»), либо из видоизмененных, типа ton вместо town. Но некоторые названия, как уже было отмечено, образованные от старых хоббичьих слов, вышедших их употребления, были заменены соответствующими английскими архаизмами типа wich, bottle («жилище»), michel («большой»).
Что касается имен, то имена хоббитов в Шире и Бри были необычны для тех дней, особенно если вспомнить возникшую у хоббитов за несколько столетий до описываемых событий традицию иметь наследственные родовые имена-фамилии. Большинство этих фамилий имеет в современном языке вполне очевидное значение (они происходят от шутливых прозвищ, географических названий и – применительно к Бри – названий растений и деревьев). Перевод таких фамилий не составляет большого труда, но остаются одна или две более старых фамилии с неясным смыслом, и тут мне пришлось удовольствоваться их передачей в англизированном виде: Тук передает Tuk и Боффин – Bophin.
Таким же образом, насколько это возможно, я передавал и имена хоббитов. Девочкам хоббиты обычно дают имена цветов и драгоценных камней. Мальчики же получают имена, не имеющие никакого смысла в современном языке; есть и женские имена такого типа. Именно таковы имена Бильбо, Банго, Поло, Лото, Танта, Нина и т. д. Получилось множество неизбежных совпадений со знакомыми нам именами, например, Ото, Одо, Дрого, Дора, Кора и прочее. Я сохранял эти имена, обычно англизируя их путем изменения окончаний; хоббичьи имена, оканчивающиеся на