В конце концов, чем отличается от него Майк, которого все считают гением? Тем, что руководит отцовской империей? А он, Фредо, всегда мечтал иметь собственное, не зависящее от семьи дело. Что-нибудь побольше трейлерной стоянки, хотя, пожалуй, поменьше, чем «Дженерал моторс». Разве в этом есть что-то предосудительное? Так ведь нет, Майк не позволил ему отделиться от семьи и назначил sotto capo, своим помощником, придворным шутом, клоуном!
Фредо вышел на шестом этаже и открыл дверь в служебное крыло. Кому пришла на ум эта идея с казино? Ему, Фредо! Майк лишь детали доработал. А теперь, когда от посетителей отбоя нет, брат тянет одеяло на себя… Вот как! Не то чтобы Фредо нужна похвала, ну так, хотя бы элементарная благодарность…
— Что-нибудь выпьете, сэр? — услужливо спросил бармен.
— Нет, — гордо отказался Фредо, — ну, разве что холодного пива!
Наверное, стоило пойти пешком, чтобы немного размяться, но Фредо устал, а тут еще пиво… Пришлось вызвать лифт.
Лифт приехал, и навстречу Фредо вышли Фигаро, Капра и еще два парня из Нью-Йорка. Вид у них был, прямо сказать, не самый счастливый. Вряд ли это можно объяснить тем, что Фигаро понял, какое важное событие пропустил. Это было первое посвящение, проходящее за пределами Нью-Йорка. Фигаро о нем не знал, и вряд ли ему кто-нибудь рассказал.
— Черт побери! — закричал бывший парикмахер. — Мы уже хотели тебя искать. Вообще-то нас как раз послали на поиски. Где ты был?
— Ты звонил мне в номер раз сто и еще спрашиваешь, где я был?
— Просто ты так задержался! Когда мы пришли, там еще были люди, а теперь разошлись все, кроме Рокко. Он тебя ждет.
Значит, новости не для посторонних ушей.
— Что-то случилось?
Фигаро покачал головой.
— Не знаю, Рокко тебе сам расскажет.
— Неужели правда все разошлись? Остался хоть кто-нибудь, кроме Рокко?
Прежде чем Фигаро успел ответить, Капра, которого на самом деле звали Гаэтано Патерностро — имя слишком длинное и малоподходящее простоватому пастушку, — попросил объяснить суть вопроса. По-сицилийски Фредо говорил бегло, так что среагировал гораздо быстрее Фигаро. Парикмахер начинал его раздражать. Что себе позволяет этот увалень? Как Майк терпит его хамство?
— Я спросил нашего друга парикмахера, — на приличном сицилийском сказал Фредо, — сколько человек осталось в зале?
— Не знаю, пять или шесть, — простодушно ответил Капра.
Фредо кивнул. Пожалуй, все же стоит подняться в зал. Иначе зачем он так спешил в Вегас?
— Слушай, — обратился он к Фигаро, — а ты сам не догадываешься, почему я задержался?
— Если бы знал, то разве стал бы спрашивать? Слушай, Фредо, это моя работа, так что не делай из меня клоуна, ладно?
Капра и два других парня отошли выпить кофе.
— Разве еще нужно что-то делать? — едко спросил Фредо. — Ты разве не слышал в трубке женский голос?
— Издеваешься?
Боже, да у него, кажется, паранойя!
— Француженка, танцовщица. Я встретил ее в лифте, мы поболтали и… Ну, ты знаешь, как это бывает!
Фигаро был лет на десять старше Фредо, лысоватый и вряд ли пользовался услугами проституток.
— Да, ты жеребец! — восхищенно воскликнул Фигаро.
Зал, где проходила церемония, пропах сигаретами и спиртным. За покрытым грязной скатертью столом сидели четверо из бывшего regime Тессио и играли в домино. Среди них были братья Ди Мичели, у одного из них (Фредо никогда их не различал) был сын Эдди, которого сегодня приняли в семью. Двоих других Корлеоне не знал.
В ярком, цвета аквамарина, кресле сидел, развалившись, Рокко Лампоне и задумчиво смотрел в окно. Можно было подумать, что Фредо попал в один из баров, куда постоянные посетители приходят рано поутру за кружкой кофе, щедро сдобренного бренди. В такой час завсегдатаи чаще всего сидят в гордом одиночестве или начинают негромко пререкаться из-за музыки.
— Эге! — радостно закричал один из братьев Ди Мичели. — Это же наш sotto capo!
Фредо ожидал, что издевательства продолжатся. Он ведь не просил этот пост у Майкла. Все считают его слабым и явно не понимают, чего ради Фредо получил столько полномочий. А то, что он пропустил сегодняшнюю церемонию, никак не говорит в его пользу. Однако присутствующие в зале только закивали.
Рокко жестом подозвал к себе Фредо. Рядом с мягким аквамариновым креслом стоял складной металлический стул. В окно было видно, как расположившийся на сцене оркестр играет знакомую всем мелодию. Вокруг бассейна суетилось довольно много людей, но никто не плавал. По периметру стояли четыре карточных и два стола для игры в кости. Кроме того, работали четыре бара и сервировался шведский стол.
— Какого черта они там делают? — спросил Фредо, показывая в окно.
— Ты где был?
— Сначала в Лос-Анджелесе, потом в Детройте. Долгая история.
— Это я уже слышал. Я спрашиваю, где ты был с тех пор, как вернулся в гостиницу? Ты заставил меня ждать, как последний… — Лампоне схватился за больное колено. — Думаю, я ждал намного дольше, чем достаточно.
Один из игравших в домино захихикал. Фредо бросил на него свирепый взгляд, и Ди Мичели поспешно стер с лица улыбку.
— Что-то случилось? — испуганно спросил Корлеоне.
— Присядь, пожалуйста, — попросил Рокко. Судя по всему, он не мог подобрать нужные слова.
Фредо послушно сел.
— Что-то с мамой? — пролепетал он.
— Нет, — покачал головой Рокко. — Произошел несчастный случай. Ситуация довольно сложная.
Мэр Лас-Вегаса, бывшая танцовщица, до сих пор не утратившая своего шарма, повязала ярко-оранжевую ленту поверх пышного бюста брюнетки, которую Хэл Митчелл без всякого соревнования назначил мисс Ядерный Взрыв. С короной оказалось сложнее. Смоляная шевелюра мисс Ядерный Взрыв была уложена в форме гигантского гриба. Надеть ей корону, не прижавшись к пышному бюсту, было невозможно, поэтому мисс Ядерный Взрыв пришлось короновать себя самостоятельно, что ничуть не смутило девушку. Купальник сидел на бедрах так низко, что все ждали, что девица вот-вот его потеряет. К сожалению, этого не случилось. Оркестр заиграл вступление к американскому гимну, а девушка запела.
Все игорные столы были заняты, равно как и игровые автоматы. Гости расположились по периметру бассейна в шезлонгах, загорали и быстро поглощали закуски и прохладительные напитки.
Фредо вышел к бассейну в сопровождении своей свиты, которая не покидала его даже в гостинице. Фигаро, Капра и еще два парня из Нью-Йорка ходили за ним по пятам, чтобы защитить, пусть даже против его воли, от возможных последствий авиакастрофы.
Мисс Ядерный Взрыв улыбалась широко и так игриво, что у любого нормального мужчины возникало желание ее потискать. Наслаждаясь всеобщим вниманием, девушка запела очередную песню, написанную специально ко дню ядерных испытаний.
Происходящее не особо интересовало Фредо, и он кивнул в сторону выхода. Уставшие телохранители посмотрели на него, как на ангела-спасителя.
Именно тогда без всяких видимых причин вокруг бассейна возникла мертвая тишина. Оркестр перестал играть, гости разговаривать, стих даже шум, доносящийся с улицы. Фредо посмотрел на небо и все понял: на фоне сияющей голубизны виднелся гриб белого дыма.
Через секунду звуки вернулись.
И это все?
На крыше казино воцарилась прежняя суета. Гости загорали, растянувшись в шезлонгах, на игральных автоматах слова замелькали картинки и цифры. Новоиспеченная королева красоты восторженно аплодировала. Вдруг бассейн накрыла обжигающая воздушная волна, будто из недр промышленного вентилятора, и яркая вспышка на мгновение ослепила отдыхающих. Фредо поспешно зажмурился и закрыл глаза руками.
Несколькими секундами раньше на равнине в шестидесяти пяти милях от Лас-Вегаса, в заброшенном городке Роктауне, манекены, одетые в одежду из ближайшего супермаркета, были рассажены в кухнях самых обычных коттеджей, будто собирались позавтракать. Эпицентром взрыва должна была стать пятидесятифутовая башня, вокруг которой в закрытых загонах паслись удивительно спокойные свиньи. В миле от города двести американских солдат из окопов наблюдали, как правительство взрывает бомбу мощностью в двадцать девять килотонн. В первую же секунду после взрыва дома, манекены и свиньи, которые были поближе к башне, превратились в пепел, пламя и дым. Чуть дальше от города работали видеокамеры, что снимали пылающую обшивку домов и изуродованных манекенов. Сгорающие заживо свиньи разбегались куда глаза глядят, оглашая Роктаун истошным визгом. Еще через полсекунды не осталось ни обломков, ни свиней — только серый пепел, а горячий ветер, посильнее любого урагана, смел с лица земли последние напоминания о центре города. Пыль, в которой могло быть все, что угодно: песок, соль, частицы стали, урана, костной муки из свиней, убитых ради того, чтобы можно было изучать продукты распада живых организмов, разносилась по окраине, покрывая блестящие автомобили, дома, пластиковые манекены.
Окопы рухнули, и горячий пепел накрыл солдат. Жертв не было. Пока не было.
Свиньи, которые паслись более чем в тысяче ярдов от башни, остались живы, но обезумели от ожогов, так что солдатам пришлось их пристреливать, пока они не повредили счетчики Гейгера.
Среди беснующихся свиней встретил свою смерть и Горбанцо, верный пес Хейгенов.
Центр города действительно напоминал царство злого рока. Последние жители покинули Роктаун много лет назад, поэтому типовые коттеджи, приобретенные правительством у калифорнийского подрядчика, и продукты, закупленные у флоридского оптовика, могли бы вызвать многочисленные вопросы.
На крыше «Замка на песке» такие подробности никого не интересовали, и мероприятие шло своим чередом. Фредо Корлеоне вовремя прикрыл глаза руками, потому что уже через секунду тепловая волна исчезла. Горячий ветер принес какую-то пыль, но такую мелкую, что ни у кого не возникло лишних вопросов. Солнце пекло все жарче, так что ни думать, ни двигаться не хотелось.