А вот на платформах золотых туфель блестели черные ящерки. Как и их подружки — горгульи-каффы. Удивительно, но расправленные крылья необычных существ, в виде которых мастер выполнил входящие в моду серьги, настолько удачно прикрывали верхнюю половину ушей, что непосвященный человек в жизнь не догадался бы, что перед ним — эльфийка. Это позволило Теоне не распускать, как Цветаниэль, обесцвеченные родовой магией волосы, а соорудить замысловатое хитросплетение из восьми толстых кос. Они спускались до середины лопаток и символизировали лапы гигантской белой паучихи, являющейся для дроу воплощением Матери-Богини.
На всех пальцах эльфийки красовались десять перстней-членистоногих золотого цвета. И наверное, еще полсотни восьмилапых взялись за руки (в смысле — за ноги), уютно расположились вокруг шеи девушки и образовали своими круглыми брюшками бесподобное ожерелье из черного жемчуга.
Прелестница повернулась, на миг вспорхнул шелковый шлейф платья, и на плотных черных чулках вспыхнули, словно настоящие, ярко-желтые молнии-швы.
— Ну как? Нравится?
— Нет слов! Это — фантастика! Ты — сказка! Чудо! Моему восхищению нет предела!
— Впечатляет, — согласился тоже уже нарядный Базирог. — Но чересчур вызывающе.
— Почему же, дружище? — заступился я за эльфиек, так как не хотелось ни разочаровывать девушек, ни самому лишиться возможности наслаждаться сим благолепием. — Да, в кино, может быть, не принято так ходить, но для театра и ресторана — самое то.
— Если есть что показать, почему бы этим не воспользоваться? — добавила сестра.
— Э-э, делайте что хотите, — махнул рукой Базирог, — но я предупредил.
Подсознательно понимаю, что малыш прав, но в данный момент я, в отличие от него, нахожусь под действием эльфийских чар. Даже чувствую это, как и то, что сопротивление бесполезно. Бери меня сейчас тепленького. Чем не преминула воспользоваться бессовестная Цветанка:
— Хотелось бы еще и в ночной клуб заглянуть.
— Легко, сестренка! После ресторана туда и отправимся. Гулять так гулять! — ответил я не то, что желал мой мозг, а то чего ждала корноухая.
На улице либо на меня отрезвляюще подействовал морозный воздух, либо эльфийка (с уверенностью не скажу, чьи это проделки, не исключено, что действуют сообща — уж слишком дружны в последнее время) решила, что дело сделано, и отключила гипнотические чары. Как только я «сорвался с крючка», тут же остановился как вкопанный.
— Что случилось, милый? — сразу же повернулась темная и попыталась сконцентрировать мой взгляд на своих огромных бездонных глазах.
Зажмурившись, я отбил визуальную атаку.
— Братик, ты… — Но и звуковой штурм медового голоска светлой я прервал, крепко заткнув уши.
Очевидно, дальше последует ментальное нападение. Надо успеть первым.
— Немедленно прекратите! — рявкнул я так, что пара пожилых прохожих, идущая навстречу, поспешила перейти на противоположную сторону улицы.
— Да объясни наконец в чем дело? — растерянно развел руки в стороны гном.
— Ладно, только чтобы не привлекать внимание, сядем в машину. Медленно, спокойно и без фокусов.
— Без каких? — не понял гном.
— Они знают, — кивнул я на остроухих (вернее, одну остроухую, а другую временно — так она надеется — тупоухую) и нажал кнопку брелка. Сигнализация приветливо мяукнула, мигнула фарами, отворила двери трофейного внедорожника и отключилась.
— Итак, милые дамы, признавайтесь, в чьей это прекрасной головке возникла идея сделать из меня болванчика и перед отлетом вляпаться в новую заварушку? Вам мало было истории с разбитой витриной? — уже внутри салона задал я первый вопрос.
— Какого болванчика? — приподняла вверх удивленные бровки первая.
— Какую заварушку? — тоже состроила из себя не местную вторая.
— Девочки, не злите меня! — прорычал я.
— Ничего не понимаю, — пожал плечами Базирог.
— Теоларинэ, Цветаниэль, — специально назвал их полными именами, чтобы указать на серьезность ситуации, — неужели вам, теперь я убедился, что обеим, не хватает здравого смысла, чтобы понять, как опасно лишний раз показываться посторонним на глаза? Решили покуражиться накануне отлета в мир иной? Так некоторые из землян с удовольствием предоставят вам такую возможность и сегодня.
Молчат, ковыряя носками обуви пол.
— Причем отправитесь вовсе не на Пангею, а туда, — указал я сестре на небо, затем перевел взгляд на любимую, вспомнил ее подвиги и опустил палец вниз. — Или туда.
— Прости, братик. Просто почти месячное заточение в четырех стенах невыносимо. Особенно когда вокруг столько интересного. Мы только и делаем, что читаем, смотрим телевизор и шарим по Интернету. Но ведь это не заменяет живого общения. Нам требуется хоть изредка показываться в обществе. Мы же социальные существа!
— Извини, котик. Но правда, хочется чудеса Земли понаблюдать лично, пощупать, попробовать на вкус, а не дразниться чужими описаниями и довольствоваться просмотром через камеры операторов, — поддакнуло серокожее социальное существо.
— Ах вот в чем петрушка! — догадался Базирог. — А я все не мог сообразить, зачем они на прошлой неделе вынудили меня заказать через электронный магазин эти шикарные наряды? Да так ловко раскрутили гнома на кругленькую сумму!
— Ага, так они и тебя обрабатывали?!
— Выходит, так. Самостоятельно я бы ни за что и никогда не потратил кучу денег даже на красоту, глаз от которой не отвести. Хотя, возможно, сейчас, убедившись, насколько торжественно великолепны наши дамы, как шикарно и гармонично… — резко смягчил тон, расплылся в улыбке и начал нести неприсущие ему эпитеты бородач.
— Перестаньте немедленно! — крикнул я на эльфиек, и гнома отпустило.
— Так что, все отменяется? — спросила Цветаниэль и прикусила дрожащую губу. Неплохой удар на жалость, но я нечто подобное ожидал.
— А мне так хотелось, чтобы, восхищаясь мной, все завидовали тебе. Как удачливому садовнику, вырастившему редкую голубую розу. — И давление дроу на чувство гордыни тоже выдержал.
— Я же просил прекратить ваши жалкие потуги снова очаровать меня. Они на меня не действуют, — усмехнулся, а сам подумал: «Если сейчас не остановятся — долго не продержусь».
— И даже это уже не работает? — показала Теона свою бесподобную, неповторимую, ни с чем не сравнимую по красоте улыбку.
— Все тщетно. — Еще немного, и у них получится.
— Правда?
— Правда! — солгал я и более уже не смог поддерживать заклинание против чтения мыслей. Сейчас они догадаются о моем блефе.
Повезло — хитрость сработала. Защита моя рухнула именно в момент, когда остроухая и тупоухая сняли воздействие.
— Как тебе это удалось, милый? — опешила Теона, удивленная моим иммунитетом к эльфийским чарам. Причем в голосе ни намека на обольщение — чистое любопытство. Так-то лучше!
— Сейчас разговор не обо мне, а о вас, — строго ответил я.
— Каюсь, это было глупой, необдуманной затеей, — повесила нос и тихо выдавила Цветаниэль. Затем почти неслышно прогундосила: — Все равно не возьму в толк, что страшного может произойти? Мы уже почти месяц на Земле. За это время многое узнали, кое-чему научились, к тому же несколько раз показывались на люди.
— Действительно, Серый, по магазинам ходили, в автобусах катались, в институте были, в той же «Метелице» я в первый день показалась на глаза куче народа, в деревне нас видели — и ничего. В чем сейчас проблемы? — не желала сдаваться Теона. — Собираемся посетить культурные места, никуда влезать не планируем, к тому же нас будете сопровождать вы с Базирогом. А гном, между прочим, в несколько раз дольше тебя живет на этой планете и, думаю, получше ориентируется и анализирует ситуацию. Но даже он не противится.
— Только потому, что вы его дурманили.
— Ладно, будь по-твоему. Приношу извинения, — сухо ответила темная эльфийка и повернулась к Цветаниэль. — Пошли, подруга, возвращаемся в изолятор. Снимем наряды, я еще раз поработаю уборщицей, а ты — повторишь науки. Глядишь, и выпустят завтра подышать свежим воздухом. Правда, придется отработать — сдачей экзаменов.
— Да, в этом мне повезло. Иногда выводят попастись, — подпела сестренка.
— Базирог, а ты что молчишь? — обратился я к гному с надеждой на поддержку.
— С одной стороны, ты прав — это рискованно, — ответил он. — Но с другой — девушек тоже можно понять. Они же нежные существа. Этим хрупким созданиям требуется несколько больше, чем нам, грубым, неотесанным мужикам. Не пугайся, это я сейчас свои мысли говорю.
— А почему же эти «нежные существа» не сказали прямо, а устроили цирк с гипнозом и чревовещанием?
— А ты бы разрешил? — поинтересовалось первое «хрупкое создание» (то, которое способно влегкую нашинковать сотню вооруженных до зубов противников).
— Конечно, нет!
— Вот видишь! Поэтому мы так и поступили, — объяснило второе «хрупкое создание», умеющее единолично удерживать в магической клетке черного дракона.
— Ну хорошо. Моя вина в этом тоже есть, — признал я. — Хочу, чтобы мы больше никогда не ругались, почаще ставили себя на место друг друга, понимали и уважали чувства ближних.
— Я люблю и понимаю моего неотесанного мужика. Поэтому ничего страшного, если мы никуда не поедем.
— Люблю и уважаю моего грубого братика. Поэтому легко смогу обойтись и без поисков приключений на свою… мм… допустим, голову.
— Ой, ой, ой! — улыбнулся я и повернул ключ в замке зажигания. Мощный мотор автомобиля мужественно заурчал. — Я тоже обожаю вас, ушастые хитрюги, поэтому погнали развлекаться! А если кто встанет на пути — всех порвем!
Эфир
Игрок 2. А ты утверждал, что не уговорят.
Игрок 1. Он сам согласился.
Наблюдающий. Пусть повеселятся. Заодно и мы вместе с ними.
Игрок 2 (предупреждая Игрока 1). Только теперь без тузов в рукавах!
Игрок 1. Тебя это тоже касается.
Наблюдающий (разочарованно). В таком случае конфликта может и не случиться.