сти.
— Ага, наблюдаю.
— Выбери небольшой участок и попробуй на нем вырастить мех.
Извлеченное из укрытия и заключенное внутрь очередного защитного купола животное перестало метаться и замерло в ожидании очередных пакостей.
— Рид нарг эл мрег, — сказал я, и (о чудо!) тонкая полоска от затылка до лба Барсика на наших глазах покрылось пушком. — Ура! Заработало!
Кот, походивший до этого на огромную голую крысу, теперь стал выглядеть, как огромная голая крыса, но с панковским ирокезом. Зверюга продолжал сидеть в оцепенении, не зная, то ли радоваться, то ли плакать.
— Расширяй площадь и чуть увеличь скорость роста, — подсказала сестра. — Но не переусердствуй, а то в обморок упадешь от резкого выплеска маны.
Я прибавил мощности и действительно чуть не рухнул без чувств. Но не от потери огромного количество магической энергии, а от увиденного: гладкошерстный кот Полины в один момент превратился в лохматого персидского.
— Очуметь! За что? — вдруг мяукнул Барсик.
— Опупеть! Он заговорил! — охренел я и отвесил челюсть.
— Обалдеть! Ты уже и язык животных понимаешь! — офигела Цветана.
— Так он не по-человечьи сказал? — покосился я на кота.
— Нет, конечно.
— И нас понимает?
— А ты у него сам спроси, — улыбнулась сестренка.
— Барсик, ты это, прости меня. Не нарочно все вышло, — виновато взглянул я в вертикальные зрачки питомца соседки.
— Почему ты всегда перегибаешь палку? Тебе сказали немного увеличить скорость роста, — отчитал меня ученый кот.
— Вот-вот, так и мне маны не останется, — поддакнула Цветанка.
— Да я и так чуть-чуть. И не волнуйся — полно во мне сил.
— Уверен?
— Абсолютно. Не чувствую никакой слабости или усталости.
— У тебя что, запасы неиссякаемы? Уж насколько мой потенциал велик, но и я уже почти наполовину пустая.
— Оптимисты говорят «наполовину полная».
— Не хочу быть полной, даже наполовину, — совсем оттаяла сестра (иронизирует — простила, значит!).
— А с тобой что делать? Подстричь? — вновь обратился я к коту.
— Оставь бедное животное в покое. Полинка и так знает, что поселила в своей квартире ведьм, — не удивится, — заступилась за лохматое чудо лысая эльфийка.
— Да к тому же сейчас зима, мне так даже теплее будет, — успокоил Барсик и… подмигнул мне.
Я опешил, метнул недоуменный взгляд на сестру и зачем-то перешел на магическое зрение. Вот тут и поймал плутовку с поличным. Между девушкой и животным четко просматривалась связующая нить.
— Ах ты, чревовещательница куцеухая, а я, дурак, почти поверил в говорящего кота!
— Извини. Но согласись — забавная шутка? — прервала сеанс гипноза светлая эльфийка, и освобожденный кот незамедлительно удрал в прихожую.
— У меня в голове уже какие только мысли не промелькнули. Даже подумал, что Пушкину на самом деле сказки рассказывал такой же прикованный к дубу кот.
— А кто этот Пушкин?
— Привет! Ты что, с Луны свалилась?
— Нет, с Пангеи.
— Ну да, совсем забыл. Александр Сергеевич — величайший русский поэт и писатель.
— Фантастику он тоже писал?
— Конечно. Его сказки знакомы каждому ребенку.
— Об эльфах?
— Нет, но тоже интересные: о летающем длиннобородом гноме, о рыбке, исполняющей желания, о петушке-предсказателе, о Царевне Лебеди.
— Надо почитать.
— Завтра в подарок куплю тебе книжку.
— Спасибо.
— Так, время тикает, скоро отведенный Теоной час истечет. Пора заняться тобой.
— Давай, — плюхнулась в кресло Цветана, поерзала, усаживаясь поудобнее, опустила лишенные ресниц веки и предупредила: — И смотри, без фокусов. Если открою глаза и мне не понравится, придумаю такую гадость, что при виде тебя даже у бесстрашных дроу от ужаса икота случится.
— Что ты, милая сестричка, сделаю все в лучшем виде.
— Еще совет: выращивай волосы не сразу длинными, а постепенно. Тогда, если маны не хватит, у меня будет равномерная короткая стрижка, а не полголовы голая, а половина лохматая.
— Да не паникуй, полно во мне магической энергии.
— И все же делай, как я сказала.
— Хорошо. Расслабься и получай удовольствие.
Итак, включаю режим углубленного магического зрения. Первый слой ауры. Второй. Третий. Четвертый. Пятый?! Шестой! Седьмой! Ого, вот это прогресс! А дальше смогу? Ладно, потом. Сейчас вернемся к нашим баранам. Точнее, к нашей стриженой овце.
«Серый, я же все слышу».
«Ой. Это метафора», — послал я оправдывающийся сигнал, немедленно заблокировал мысли и произнес:
— Рид нарг эл мрег.
На сестрицыном лысом черепе тут же вырос чуб, как у запорожского казака. Правда, от двадцатипудовой комплекции Тараса Бульбы в эльфийке всего пуда три, зато хохолок на голове девушки — густой и длинный. Затмит любого хлопца в Сечи.
— Что остановился? — подала голос «казачка».
— Любуюсь, — честно ответил я и продолжил: — Рид нарг эл мрег!
Вопреки совету Цветаны, покрывать ее скальп волосяным покровом решил не целиком, а частями, как у кота. Не упущу возможность отомстить и поглумиться.
Сперва «нарисовал» на затылке эльфийки пушистые таксистские шашечки. Потом превратил голову в шахматную доску. Затем Цветанка что-то заподозрила и приоткрыла один глаз. Пришлось состроить сосредоточенную мину и дорастить оставшиеся волосы.
— Скоро? — осведомилась хозяйка злобно зыркающего ока.
— Потерпи. И не мешай! Ты же не хочешь, чтобы я ошибся и наделал проплешин?
Глаз захлопнулся, но на лбу все равно остались морщинки от напряжения. Кстати, не забыть бы о бровях и ресницах — их же тоже огнем опалило.
А коту я усы сделал? Блин, зачем я о них подумал? Теперь у эльфийки под носом выросли густые гусарские усы. Все, мне трындец! Если не сказать грубее.
Что делать? Может, попытаться обратить процесс вспять — как бы задвинуть волосы внутрь?
Ни фига не вышло.
А если изменить рисунок? Почему-то кажется, что, изогнув в обратную сторону эту линию плетения, добьюсь желаемого. Надо же, получилось. Медленно, но уверенно усы исчезали. Значит, не только восстанавливать шевелюру можно, но и стричься! И я только что изобрел этот метод! Цирюльник, блин.
— Почему у меня над губой щекотно? — поинтересовалась Цветана.
Сердце испуганно заколотилось. Не дай бог, сейчас откроет глаза или прикоснется рукой. А усы, как назло, чересчур медленно уползают.
— Все нормально, не отвлекай, — стараясь не выдать тоном волнение, ответил я.
— Прежнюю длину хватит сил восстановить?
— Да, да, да, — боясь, что сестра вот-вот вытаращит зенки, закивал я (будто она видит) и «подбавил газу».
Из-за спешки опять перестарался. Теперь девушка на диване заткнет за пояс даже принцессу Рапунцель с ее длиннющими патлами.
Сколько же метров получились волосы? Семь? Восемь?
— Ты что сделал, гад? — завопила Цветана, попыталась вскочить, но запуталась в собственных космах и шлепнулась на пол.
Хорошо, что усы уже исчезли.
— Предупреждал же, не мешай, не отвлекай, — усмирил я сестру ее же оружием.
Замолчала. Поняла, что облажался по ее вине. Шмыгает носом. Только не надо плакать.
— Но не волнуйся, могу исправить. Главное, не дергайся, — поднял, усадил и успокоил я лохматый клубок.
Замерла.
Теоретически можно было бы пустить в ход ножницы. Но это для нас, магов (да, уже считаю себя таковым), слишком банально. К тому же куда потом девать три мешка волос? Поэтому снова запустил процесс обратного роста волос.
Пока сантиметр за сантиметром седые пряди сестры укорачивались, решил параллельно попробовать рассмотреть новые слои ауры. А если получится, то заглянуть и глубже.
Девятый слой открылся, но, как и предшественники, особую информацию для меня не нес. Какие-то непонятные цветные пятна, и все.
А вот далее стало интересно. Оказывается, последующие слои находятся уже не над поверхностью тела, а внедрены внутрь.
Десятый — видны кости и хрящи (как через рентген).
В одиннадцатом цветовые линии повторяют кровеносную систему (по крайней мере, одноименная картинка в учебнике биологии выглядела именно так).
Двенадцатый слой похож на одиннадцатый, но сосуды почему-то не красные, а синие. Маноносная система, что ли?
«Стоп, ну-ка назад», — скомандовал я себе. Так и есть, не показалось. Там, где кровеносные сосуды выходили к поверхности головы Цветаны, почти все дублирующие их синие нити обрывались. А в тех местах, где системы одиннадцатого и двенадцатого слоев шли синхронно, волосы росли не седые, а с золотистым оттенком.
«Смогу ли я восстановить утерянные связи?» — мелькнула дерзкая мысль.
«А ты попробуй!» — догнала ее вторая.
И я рискнул. Окрашивал волосы сначала по одному, потом по два, под конец перешел на локоны толщиной с руку. Толком не понимая как, но разрывы синих нитей я спаял. Прическа девушки снова наполнилась пигментом цвета спелой пшеницы.
— Почему остановился? — боясь меня спугнуть, прошептала сестра. Даже глаза не открыла.
— Пусть волосы останутся до пят. Лишние, если не нравится, обрежешь сама, — тоже шепотом ответил я. — А остановился, потому что тратил ману на другое, более нужное дело.
— Любопытно узнать на какое?
— Если не ошибаюсь, тебе не придется ждать двести с лишним лет, пока восстановится родовая магия.
Длинные ресницы сестренки вспорхнули вверх.
— Что?! Не может быть! — Дрожащими руками Цветана перебирала свои золотые локоны. — Как?!
— Не знаю. Просто очень-очень сильно захотелось и получилось. Ты же сама утверждала, что иногда для волшебства достаточно всего лишь желания.
— И-и-и! — завизжала от радости счастливая девчонка и повисла у меня на шее. — Я люблю тебя, братик!
— А давай еще и кончики ушей попробую отрастить? — предложил я.
— Ничего себе заявочка! Ты и это можешь?
— Еще не знаю, но постараюсь суметь.
— Ладно, дерзай. Мне опять сесть?
— Да. И глазки прикрой.
Цветана снова замерла, а я внимательно сравнил десятый, одиннадцатый и двенадцатый слои ее ауры.