из-под ног, дыхание постоянно сбивалось, знакомые кинжалы словно потяжелели в несколько раз. Кое-как я бросила оставшиеся пузырьки с зельями по направлению к набирающей скорость твари. Держать их при себе было рискованно. На пути сколопендры возникла толстая ледяная стена, в которую она врезалась с ходу. Полетели куски льда, однако толщина стены была внушительной. Гадине хватило ума не пытаться пробиться насквозь, а обойти преграду. К счастью, ее магия неистовства иссякла.
Дальнейшая схватка происходила по схожему сценарию. Сколопендра нападала в лоб, я уходила в сторону и пыталась поранить ее. Получалось вполне неплохо. Хитин монстра покрылся множеством отметин и подпалин. Когда чудище пыталось приблизиться на малой скорости, чтобы наверняка схватить меня жвалами, я использовала огненную плеть своих клинков. Хотя стихия огня почти не вредила родственному ей созданию, атака на мгновения дезориентировала противника.
Еще дважды сколопендра впадала в неистовство, и дважды мне приходилось активировать сапоги скорости. Всего артефакт был рассчитан на три заряда, после чего требовалась подзарядка накопителей. Во второй раз наша магия закончилась почти одновременно, поэтому мне не потребовалось прибегать к дополнительным ухищрениям. На третий раз было заметно, что магия монстра выдохлась. Мои же сапоги поддерживали каждый раз один и тот же срок работы. Получив преимущество в конце, я резко двинулась в атаку и запрыгнула на медленное по отношению ко мне чудище сверху примерно в середине туловища, сразу воткнув оба кинжала в плоть почти на всю глубину и запустив огненную плеть.
Сколопендра дернулась всем своим гибким телом, сумев ускориться на остатках своей магии. Я отпрыгнула, но тварь успела меня достать своими длинными жвалами, чуть не перекусив руку. Сдерживая боль, я спряталась за сталагмитом, сделала несколько быстрых глотков зелья лечения и щедро полила остатками на рану.
Смертельный танец с Неистовой Пламенной Сколопендрой длился еще долго. Было тяжело орудовать одной рукой. Усталость все сильнее давала знать о себе, не говоря уже про кровопотерю. Не раз еще я чуть не прощалась с жизнью. К счастью, сколопендра также выдыхалась, плюс у нее не было зелий восстановления сил, которые я принимала в небольших дозах при каждой возможности. Кровожадный монстр не думал убегать, даже когда победитель стал очевиден. В конце от сколопендры остался лишь небольшой огрызок в виде передней части с головой, которую покрывал наиболее крепкий хитин. Мои клинки из лунного серебра не могли пробить мятущуюся цель. Поэтому я сначала избавилась от всех оставшихся лапок. Сколопендре оставалось лишь извиваться на месте, клацать жвалами и издавать угрожающий рык.
Было бы глупо погибнуть, когда враг почти повержен, так что я старательно избегала все еще острых и смертоносных жвал, добивая противника. Тварь оказалась крайне живучей. Поразительно, как играючи учитель расправляется с ей подобными. Наконец я почувствовала, как активировалось заклинание захвата души. Не сказать, что бой протекал полностью по распланированному сценарию, но за ту вечность, что длилось сражение, я почувствовала некую общность, единение с противником. Здесь, глубоко в подземной пещере были только мы с ним, дерущиеся не на жизнь, а на смерть. И никто из нас отступать не собирался.
Дальнейшему невозможно было обучить, можно лишь прочувствовать на собственном опыте, попытаться воплотить скудные, нечеткие требования в жизнь. В отличие от предыдущих захваченных душ, нынешнее заклинание тянуло сущность зверя словно рядом с моей собственной душой. Я могла чувствовать звериную мощь сколопендры, ее ярость и ее жаркую магию. Все, что мне требовалось – всего лишь частичка магии, чтобы во время ритуала «вознесения» не произошло отвержения. Если взять мало, то я могу не пережить ритуал. Слишком много – и я могла получить часть ее звериных инстинктов. Некоторые испытуемые не могли совладать с душой зверя и практически подчинялись ей. После чего их приходилось убивать. Я же чувствовала, что победила вполне заслуженно. Я ощущала собственное превосходство. Сколопендра хоть и брыкалась в опасной близости от моей души, она понимала, кто в пещере хозяйка.
Отщипнув кусочек звериной сущности, я позволила заклинанию захвата души закончить свою работу. После чего взглянула на грубый, но прочный амулет, висящий на шее. В основе его был крупный кусок чистейшего кристаллита почти идеального качества. Того самого, которого латернийцы захватили в последнем военном походе. Сейчас камень сиял мягким оранжево-красным светом. Правильно, в сколопендре была сильна стихия огня. Перед глазами все стало расплываться. Похоже, это последствие приема зелий восстановления сил, да и раны с усталостью дают о себе знать. Но какой же красивый мой… мой кристалл «вознесения»…
Обратный путь прошел довольно просто. Учитель оставил метку рядом с Ксаотильдэном, так что мы просто использовали магию пространства, чтобы сократить дистанцию. Дуэрши и Итлая получили свои кровно заработанные деньги. Тсивион после нашей экспедиции поумерил свой гонор. Хоть темный эльф все время выглядел бесстрастным и надменным, он явно остался под впечатлением от способностей Туранна. В городе нас встретила целая делегация из большого отряда воинов и магов из Старших Домов. По-видимому, до них дошла информация о шастающем по округе архимаге из соседней страны, и на всякий случай подозрительные по своей натуре темные эльфы решили прислать подстраховку. Радовало, что сильно военные не надоедали. Узнав о нашем скором отбытии, темные эльфы отстали, лишь издали шпионя за нашей группой.
Настало время Кансии принимать решение. Мы с учителем дали ей возможность погулять одной по Ксаотильдэну, снабдив на случай опасности сигнальным амулетом. Все-таки мама очень давно не была на Родине. Во мне также возникало некое щемящее чувство, когда я смотрела на позабытый быт Кензо’тэллунэ. Впрочем, вопрос о возвращении по понятным причинам передо мной даже не стоял. Кансия же… теоретически она могла бы попробовать вернуться обратно в свой дом. Теперь она стала настоящей воительницей, освоив родовую магию. Времена меняются.
Кансия, вернувшись через несколько часов, обратилась к милорду:
– Сир Туранн, вам нужны опытные наемные воительницы?
– Да. Я всегда рад помочь кровным родственникам своей любимой ученицы. К тому же и так планировалось расширение боевого состава поместья.
Я промолчала, хоть и была рада. Мы с мамой неплохо поладили. Конечно, не до былых отношений – все же мы сильно изменились с момента нашего расставания. Но мне было приятно, что рядом был близкий человек, которому я могла бы доверить свои секреты и страхи. Со своими былыми подругами отношения после моего восхождения испортились. К тому же я чувствовала, что она может меня многому научить. Например, родовой магии.
Воспользовавшись зоннскими колоннами, мы переместились в Леменгтон, откуда учитель открыл свой портал уже прямо в подвал поместья. Очень удобный способ передвижения.
Последующие несколько дней я отдыхала и набиралась сил. Учитель же подготавливал всё необходимое для ритуала, а именно: испещренную рунами площадку неподалеку от особняка, зелье «вознесения», а также нашел помощника. Им оказался знакомый светлый эльфы – сир Ти’видло, золотой верховный маг виконта Аурелье. Насколько я поняла, для чародея большая удача быть приглашенным принять участие в ритуале «вознесения» у опытного наставника. Эйлерт не проводил подобные ритуалы часто, однако слава о новом архимаге давно докатилась до Шемтена. Так что Ти’видло вел себя крайне вежливо и уважительно.
Ритуал «вознесения» воздействует не только на тело, но и на душу, поэтому учитель не мог помочь мне в Серых Пределах, если я снова уйду за грань. Но, разумеется, боль и риск смерти – ничтожная плата за возможность постичь магию.
В ночь двулуния, когда оба извечных спутника Из и Того ярко освещали землю, ритуал начался. Я полностью разделась, сняв все артефакты и украшения, оставив лишь плотную накидку. В холодную ночь такого одеяния обычно бывает недостаточно, но сейчас приходилось терпеть. Из близких я разрешила присутствовать лишь маме. Мы вчетвером пришли на площадку с шестиконечной звездой, освещенной потусторонним лунным светом. Учитель зажег по периметру несколько светляков. Затем он положил руки мне на плечи и стал вливать магию жизни. Иногда в зеленоватом свечении проскакивали серые и даже черные искорки. В такие моменты меня прошибала боль, и я стискивала зубы.
– Терпи. Осталось немного.
Спустя пару минут милорд убрал руки.
– Приступай. Ты знаешь, что делать.
– Да, учитель.
Сначала я опустошила пузырек жидкости с мерзким вкусом, который являлся смешением нескольких зелий: восстановления сил, лечения и устойчивости к магии. По телу пробежала дрожь, ночной холод немного отступил. Затем я осторожно прошла в центр гексаграммы. Подождав положенный срок, пока предыдущее зелье подействует, я откупорила финальное зелье и достала свой камень «вознесения». Он действительно выглядел красиво, но я и так успела им налюбоваться. Камень легко прошел сквозь широкое горлышко бутылки и вошел в контакт с зельем. Субстанция зашипела, полетели оранжевые искры и мутный темный дымок, разнесся запах раскаленного железа. Жидкость продолжала пузыриться и кипеть. Отсчитав положенные секунды, я зажмурилась и опрокинула зелье себе в рот.
Такой ужасающей боли я не испытывала, даже когда меня убивали. Казалось, что глотку и все внутренности залило расплавленным металлом. Еще чуть-чуть и внутренний пожар проест кожу и выльется изо всех пор. Гексаграмма засветилась, но я мало обращала внимание на окружение, пытаясь сделать очередной вдох. Пожар распространился по всем конечностям и голове. Вскрикнув, я упала на колени. Главное не потерять сознание, иначе я никогда не очнусь. Терпи. Борись. Сражайся.
Стиснув зубы, я принялась внутренним усилием гонять магию по своему телу. Это вызывало новые вспышки боли. Казалось, что внутри меня что-то лопается и умирает. Однако поддерживающая магия и зелья не давали мне умереть. Излишки магии медленно уходили из моего тела. Необходимо было избавиться от нее полностью, иначе мое неподготовленное к магии тело не выдержало бы долго подобных нагрузок. Каплю за каплей я выдавливала из себя смесь из множества магических сил, основным компонентом которой являлась душа поверженной сколопендры. Зверь брыкался, пытаясь разрушить меня изнутри, нанести как можно больше повреждений. Приходилось держать его в узде. Я в этот момент ничего не видела, но как потом сказала мама, от меня поднимался оранжевый туман, быстро исчезающий в воздухе. А иногда вырывался и сноп искр. Не знаю, сколько времени я так боролась с магией внутри себя, но в какой-то момент мои силы кончились, и я отключилась.