Райан медленно перевёл взгляд на него. Иген выглядел почти дружелюбным, и сквозь его лицо на мгновение проступил другой образ, чтобы тут же слиться с ним воедино. Александр. Сандер. Друг из его снов, друг, без которого их невозможно было представить…
А как же память Райана? Гера, дом на ней, пейзажи и события, которые он считал картинками из своего детства? Они откуда? А от верблюда! Ложные воспоминания, вложенные в него умельцами из Корпуса. Иногда конфликтующие с настоящими – отсюда все эти обмороки и головные боли. Картинка складывалась, как мозаика, то, что раньше казалось просто разрозненными кусочками, никак не связанными между собой, вдруг обретало смысл. Танни снова посмотрел на Давину и вдруг подумал: а смог бы он сам вот так лгать кому-то в глаза, день за днём? При том, что этот человек уже давно перестал быть чужим?
– Я вам не верю, – твёрдо произнёс он.
– Какая трогательная лояльность к своей надсмотрщице, – ядовито хмыкнул Иген. Псионики рядом с ним казались совершенно бесстрастными – в отличие от офицеров, ловивших каждое слово чуть ли не с открытыми ртами. У Райана появились нехорошие предчувствия относительно их дальнейшей судьбы; впрочем, участь тех, кто оказался свидетелями разборки между двумя консулами, сейчас волновала его в последнюю очередь.
– Вот такие дела, – Александр улыбнулся. – Спаситель и завоеватель, предатель и герой – это всё ты, Симон. Судьба порой весьма причудливо тасует свою колоду. Кто ж мог знать, что однажды мы снова встретимся вот так, лицом к лицу… Но, возможно, это и впрямь будет честнее и правильнее.
Он выглядел полностью уверенным в себе, и у него были на то все основания. Они и раньше могли поспорить друг с другом силой во всех смыслах, Райан был в этом уверен, но сейчас… Сейчас Александр имел все шансы на победу. Три псионика против двух, и один стрелок против двоих, когда все участники безумного побега вымотаны, а он, Райан, к тому же всё ещё ощущает последствия второй по счёту контузии и не полностью восстановился после инъекции ренкота. Да, Игену и впрямь не нужно было беспокоиться, сейчас их просто задавят грубой силой. Танни глубоко вздохнул, готовясь к заведомо проигрышному бою. Глаза Александра, который, видимо, уже сказал всё, что хотел, стали жёсткими… И тут Давина вдруг дёрнула Райана за руку, звонко выкрикнув:
– Берегись!!
Иген сообразил всё мгновенно. На пол он упал одновременно с Райаном и Давиной, и в тот же миг над головой полыхнуло. Мгновенный жар опалил волосы на голове, грохот Райан услышал лишь потом. Казалось, что над ними пронеслось разрушительное торнадо, вроде того, что сбило «стрелу» Райана на Аиде, и левая переборка коридора лопнула. Мигнул свет, со свистом повалил пар из какой-то трубы, к счастью, не горячий, и Райан вскочил на ноги. Они с Давиной не пострадали, Рауль, стоявший у правой стенки, тряс головой, но тоже выглядел целым. Свите Александра повезло меньше – в свете загоревшихся под потолком аварийных ламп были видны остатки одного тела и второе – почти целое, но явно нежизнеспособное. «Зимородок» – сообразил Райан, точнее, выстрел из его орудия. Пока они тут болтали, Давина связалась со ждущими на борту друзьями и дала им наводку. Умница, ну какая же умница!
И всё же до спасения было ещё далеко. Александр поднялся на колени, не делая попыток утвердиться на ногах, но псионику, чтобы драться, этого и не нужно. Первый пси-удар Райан отбил, и всё же атака заставила его пошатнуться. Рауль так и вовсе осел кулём, пришлось его подхватить. Другой рукой Райан вытащил пистолет, чувствуя, как немеют пальцы, и сомневаясь, что сумеет сделать хоть один выстрел… И вдруг стало легче. Поплывшее было зрение прояснилось, и Райан увидел, что капитан Мортимер, шагнув вперёд, буравит оказавшегося прямо перед ней Игена пристальным взглядом. Женщина атаковала, не жалея сил, и долго такое напряжение она вряд ли выдержала бы, но теперь у мужчин появилась фора. Оставшегося в живых псионика Райан мог сдержать и сам.
– Бегите! – крикнула Давина. Её лицо исказилось, и точно так же исказилось от напряжения лицо Игена. А потом Давина вдруг добавила что-то ещё, чего Райан не разобрал, но его ноги, вдруг зажив собственной жизнью, понесли его мимо сцепившихся не на жизнь, а насмерть мужчины и женщины, к выбитой двери. Рауль, которого Райан продолжал держать за локоть, не отставал, выстрелом в упор уложив уцелевшего офицера. Только у самого выхода Танни сумел немного совладать с собой, замедлиться и обернуться, но теперь уже Севье дёрнул его за руку:
– Она не для того осталась, идём!
Бороться одновременно с ним и с вложенным куда-то в глубины подсознания приказом сил у Райана уже не было. Он смог только одно – выкрикнуть назад, в заполнившуюся паром дыру коридора, не будучи даже уверенным, что его услышат:
– Давина! Я вернусь!
«Зимородок» ждал их, и трап опустился сразу же, с таким расчётом, чтобы коснуться пола как только они подбегут. И тут же поехал вверх, даже раньше, чем они успели подняться по ступенькам. В шлюзе дежурили Мариса с Максом.
– Давина? – тут же спросила Мариса.
– Она не придёт, – не оборачиваясь, отозвался Рауль. Райан промолчал.
Остальные ждали в рубке. Ульрих сидел на месте стрелка, ясно было, что ювелирной точности выстрел по коридору произведён именно им. Рядом стоял Игнасио, Карла устроилась в кресле второго пилота. Никто ничего не сказал, Карла поднялась, уступая своё место Райану, и исчезла за дверью. Игнасио так же молча сел в кресло навигатора, и Райан мысленно одобрил рокировку. В случае пси-атаки защитить пилота и стрелка теперь могли только они двое, но из Райана сейчас защитник был аховый, и потому присутствие Вергано, бесполезного в обычном полёте, было жизненно необходимо.
Но их пока не атаковали. В ангаре по-прежнему было пусто, и, когда «Зимородок» напрягся, готовясь взлететь, толстые плиты, закрывающие выход из шлюза, послушно разошлись – разрешение на взлёт всё ещё действовало, не зря Райан в рубке заблокировал диспетчерский канал. Промедление из-за встречи с консулом не стало фатальным, но сил радоваться у Райана не осталось.
Всё так же безучастно он наблюдал, как плывут мимо стены шлюза, как лобовой экран заливает чернота, как ложатся на пульт отсветы красной звезды Аида. Рядом Ульрих, рыча сквозь зубы ругательства, ловил в круги прицела пущенные им вслед ракеты. Больше всего Райану хотелось закрыть глаза и отключиться, но он заставлял себя держаться под тревожным взглядом старого телепата. Однако пси-атаки так и не последовало. Зато тревожный звон возвестил, что кроме ракет за ними послана ещё парочка истребителей, но тут темнота космоса за стеклом словно взорвалась – яхта вошла в прыжок. Теперь можно было выдохнуть с облегчением – истребители прыгать не могли, это были корабли исключительно ближнего радиуса действия, мощная броня и тяжёлое оружие просто не оставляли места для прыжковых двигателей. Ну, а уж ракеты – тем паче.
– Куда мы летим? – спросил Танни.
– Понятия не имею, – устало отозвался Рауль. Он тоже был вымотан, чудовищное напряжение, только сейчас начавшее отпускать, сказалось и на нём.
– В смысле?
– В смысле – у меня не было времени рассчитывать траекторию и координаты. Куда получилось, туда и прыгнули.
– И когда мы выйдем из прыжка?
– Сейчас… Примерно через сутки.
– Что ж, значит, у нас есть время выспаться.
– Не так быстро, – взгляд Рауля стал жёстким. – Игнасио, соберите, пожалуйста, всех в кают-компании. Они должны кое-что узнать.
Старый телепат молча вышел. Райан снова прикрыл глаза. Возможная реакция его спутников на правду о нём, как ни странно, его не заботила. Он слишком устал, и все мысли сейчас были о постели в их с Раулем общей каюте. Осмысливать происшедшее и думать, что делать дальше, он будет потом, когда проснётся. Но пришлось тащиться вслед за Раулем в кают-компанию, с её чудовищным столом, за которым уже чинно расселись все остальные, и соблазнительно мягким диваном.
– Кто скажет, ты или я? – поинтересовался Рауль.
– Всё равно, – Райан пожал плечами и откинулся на спинку дивана, вытянув ноги. – Давай ты.
– Что случилось? – поинтересовалась Карла. – Что с Давиной?
– Дойдёт речь и до Давины. А случилось то, что те, кто послали нас в эту экспедицию, были с нами далеко не откровенны.
– Удивил, – фыркнула Краско.
– Тем более что полёт к Аиду, если я правильно помню, был как раз инициативой капитана Мортимер, – заметил Ульрих. – Ты ещё, помнится, по этому поводу страшно ругался. Скажите хоть, она жива? Или…
– Чтобы больше не возникало вопросов на этот счёт – да, она жива, но, прикрывая нас, попала в плен, – вмешался Райан. – Её не убили, я бы почувствовал, между нами есть постоянная телепатическая связь. Извини, Рауль. Продолжай.
Все переглянулись. Рауль, оставшийся на ногах, сделал паузу – видимо, Райан сбил его с мысли, так что ему пришлось собраться, прежде чем заговорить снова.
– Так вот, о капитане Мортимер… Я полагаю, все помнят, как она во время полёта сюда развлекала нас занимательной историей о том, как участвовала в диверсии на «Зевесе», целью которой было убить Конверса. Вот только она тогда остановилась на самом интересном месте, забыв добавить, что цель не была достигнута. Даже наоборот, Конверс остался жив, и наша капитан, по-видимому, этому способствовала.
– И куда же он тогда делся? – поинтересовалась Мариса.
– В Федерацию, дамы и господа. Ему сменили имя, внешность, что-то сделали с его памятью, и отправили служить уже под новым командованием. Иными словами, – Рауль сделал широкий жест в сторону Райана, – вот он здесь, перед нами.
Повисла тишина. Все дружно уставились на Райана. Потом так же дружно перевели взгляды на Рауля.
– Что, серьёзно? – нарушила затянувшуюся паузу Мариса.
– Серьёзней не бывает.
Райан заставил себя поднять наливающиеся свинцом веки и оглядел людей, успевших стать его друзьями. Все они сейчас смотрели то на него, то на Севье, явно силясь сообразить, насколько можно верить сказанному, и только Игнасио Вергано разглядывал свои сцепленные в замок на столешнице пальцы, едва заметно усмехаясь чему-то.