После этого удобно устроился за камнем и огляделся. Солнце поднималось довольно быстро и жарило вовсю, но на вершине по-прежнему было прохладно, особенно в тени валунов, где лежал Андрей. К тому же стал задувать хоть и не сильный, но очень неприятный ветер. Андрей снял бронежилет и улегся на него. Теплее не стало, но остывшие за ночь камни хоть перестали вытягивать тепло из тела. Эх, одеяло бы сюда, подумал Андрей И зачем он сказал Тохе про одеяло? Лежал бы сейчас в тепле. Ему стало очень обидно. Вот же молодцы! Отправили меня в дозор, а сами там тащатся, паразиты. Тоха тоже хорош, друг называется! Отрядил мне этого дурака, а хороших ребят, моих ребят, положил на другой стороне. Да, паскудно все как-то.
Чтобы заглушить обиду и жалость к себе, он решил чем-нибудь заняться. Приподнял бронежилет и вынул из наружного накладного кармана свои сокровища – почти полную пачку «Донских» сигарет, несколько спичек, расщепленных вдоль, и кусочек чиркалки от коробка. Спички всегда были в батальоне в большом дефиците. Эти несколько штук дал ему вчера Володька из минометной батареи, и он предусмотрительно удвоил их количество, разрезав вдоль бритвенным лезвием. Еще нашлись несколько сухарей, которые, получая сухпай на складе, он сунул в карман бронежилета, чтобы можно было жевать по дороге для восстановления сил. Но дорога была такой, что Андрей забыл не только про сухари. Осмотрев свои запасы, Андрей подумал о том, что жизнь не так уж и плоха, если ты научился заботиться о себе. Он с удовольствием закурил сигарету, и устроившись поудобнее, стал оглядывать противоположный склон и засыпанную валунами лощину внизу. Все было спокойно.
Андрей призадумался над тем, как определять время без часов. Посмотрев на солнце, постепенно ползущее к югу, он медленно сосчитал до шестисот, прикинул перемещение солнца за этот промежуток времени, попытался представить, куда оно переместится за два часа, запутался, плюнул и стал жевать сухарь.
Сколько времени прошло за разглядыванием гор, он не знал. Но, наверное, не меньше двух часов. Вокруг стояла гулкая тишина, только посвистывал поднявшийся ветерок, да шелестела стеблями жухлая травка, кое-где пробивавшаяся среди камней. Спустя некоторое время Андрей заметил, что к этим, ставшим уже привычными звукам добавились какие-то новые. Он не сразу и понял, что это далекие выстрелы. В них не было ничего не только страшного, но даже и тревожного. Просто приглушенные большим расстоянием редкие хлопки с длинным, замирающим эхом, словно кто-то вдали неспешно и вдумчиво забивал гвоздь. И все же это явно были выстрелы, и надлежало как-то реагировать на них или хотя бы разобраться, что к чему. Андрей несколько раз тщательно осмотрел гряду напротив, но не смог уловить никакого движения. Тогда он обернулся и окликнул скрючившегося под камнем Мишаню: «Вставай, воин, сражение проспишь». С таким же результатом можно было добиваться внимания от окружающих его валунов. Павленок спал мертвым сном. Пришлось снова швырнуть в него камнем, только тогда Мишаня зашевелился и поднял голову. Дав ему несколько секунд очухаться, Андрей взревел грубым голосом, каким обычно деды подгоняли молодых бойцов в кубрике:
– Сюда иди, колпацура!
– Здесь я, товарыш сержант, – прохрипел осипший со сна Павленок, подползая к Андрею.
– Слышишь, мочат где-то? – спросил Андрей.
– Стриляють, здаэться? – удивился Павленок.
– Нет, тля, ковры выколачивают. Короче, летишь трассером на вершину к Гордееву и лейтенанту. Спросишь, что и как и что все это значит. И мигом назад. Знаешь, что значит «миг»?
– Самолет, – расплылся в улыбке сообразительный Мишаня. – Наш!
– Точно. Ероплан. Вот так же быстро, как самолет. Туда и назад. Пойдешь той же тропкой, что мы сюда пришли. Чтоб не светиться, ползи на карачках между камней. Встать можешь только на обратном склоне. Не дай бог, боец, если я тебя отсюда увижу. Все! Улетел!
Зашуршали камешки и Павленок скрылся за ближайшим валуном. Андрей сразу же о нем забыл и сосредоточился на звуках выстрелов. «Все же очень далеко. Не по нашу душу это. Может духи друг друга кумарят в соседней долине за грядой? Слышал я, бывает у них такое…» – думал Андрей. Хлопки становились все реже, а потом и вовсе смолкли. В горах снова было тихо, только посвистывал да нашептывал ветерок.
Слух уловил слабые шорохи за спиной, и Андрей быстро откатился за ближайший камень. На Павленка это было не похоже, кто-то явно более сообразительный заходил с тыла. Андрей бесшумно приподнял автомат и приготовился. Его взгляд уперся в проход между ближайшими валунами. Корявые, шероховатые каменные глыбы со светлыми пятнами лишайника были пропитаны опасностью. Звенела тишина и грохотом басового барабана нарушали ее толчки крови в ушах. Но вместо хлопка выстрела послышался осторожный возглас друга Тохи:
– Андрюха!
– Здесь я, Гордеев, – отозвался Андрей.
Тоха выступил из-за камня, и Андрею сразу стало смешно. Худощавая невысокая фигурка, расплывшаяся в улыбке физиономия, панама на затылке, в этой извечной Тохиной манере носить шляпу на хохлацкий манер, делали приятеля похожим на сторожа с соседней бахчи. Особый колорит придавали этому дурню бронежилет, безрукавка с торчащими из карманов магазинами, длинная, загнутая антенна коротковолновки и автомат в руке.
Андрей улыбнулся, отвел ствол автомата, перекатился на прежнее место и мотнул головой, приглашая Тоху занять позицию рядом.
– Ну шо у тебя? – спросил Антон, подползая на коленках к камню.
– А фиг их знает. Стреляли вроде. Только не понять, откуда и в кого. Может, духи под горой сцепились, как думаешь?
– Ага, свой караван грабануть решили, да? Сейчас спокойно вроде. Сам-то как, поспать успел?
– Держусь пока. Попробовал Павленка на службу зарядить, но он сразу отключается, сволочь. Пришлось самому пост тащить.
– Ладно, потерпи еще немного. Сейчас вернусь, пришлю кого-нибудь, чтоб сменили тебя.
– А от вас там, сверху, видать чего? – лениво поинтересовался Андрей.
– Не-а… А ты что, видел кого-то?
– Нет. Глаза чуть не выпали, как таращился, но никого не углядел. Ладно, Тох, хорош время тянуть. Засылай колпака или дембеля, дедушка спать хочет. Как там, кстати, мое одеяло? – спросил Андрей, снова вглядываясь в каменные россыпи гряды напротив.
Тоха не ответил. Андрей повернул голову и успел заметить приятеля, уже скрывающегося между валунами. Несколько минут было совсем тихо, но потом снова забухали далекие выстрелы. Впрочем, теперь Андрею они показались не такими уж далекими. Что-то явно изменилось в звуках, выстрелы были двойными: «бум» слышалось неподалеку, откуда-то слева, со стороны скалы, и тут же «бах» – отзывались окрестные склоны. Это Андрею очень не понравилось, и он быстро пополз между камнями по направлению к скале.
То, что он увидел, высунув голову из-за крайнего камня, просто не укладывалось в голове. Прямо на него по голому склону вершинки вышагивала нескладная фигура Павленка. Судя по вихляющей, неуклюжей походке, он был в полном отупении. Автомат он волочил прикладом по камням, держа обвисшей рукой за ремень. Но это было еще полбеды. Беда была в том, что справа и слева от фигуры вместе со странными «бум», взлетали вверх фонтанчики пыли.
– Баран! – заскрежетал зубами Андрей. – Сейчас ухлопают придурка. Что делать-то?
– Беги!!! Сюда, Павленок, ко мне! – заорал он.
Услыхав свою фамилию, Павленок вдруг очнулся, остановился и стал оглядываться по сторонам. Когда очередная пуля ударилась в камень почти у его ног, Мишаня вдруг включился, видимо, медленно проворачивающееся сознание вошло наконец в зацепление с бешено крутящейся шестерней действительности. Дико вращая глазами, неуклюжими прыжками он помчался к валунам, где прятался Андрей. А тот, считая мгновения и метры, смотрел на фонтанчики, поднимаемые пулями у ног несуразной фигуры бойца. Наконец Павленок достиг валунов и рухнул на землю.
– Що ж таке робиться, товарыш сержант? – простонал он.
– Убивали тебя, Мишаня, вот что, – отозвался Андрей. – Но не убили. А вот я тебя сейчас точно убью.
– Та за що? – таращил на него глаза Павленок.
– Баран! Я тебе где велел ходить, придурок? Ты куда поперся, колпак чмошный?
– Та я думав, все тихо. Сержант Гордеэв велив швидше за вас зминювати, ось я и поспишав.
– Сейчас бы ты сменил меня, урод! – гнев быстро спадал с Андрея. Ну что тут скажешь? Что с человеком делать, если он ни хрена понимать не может? Остается только одно… Андрей несильно треснул по его каске прикладом автомата.
Они расположились за камнями неподалеку друг от друга. В горах еще несколько раз грохнуло, потом выстрелы смолкли. Андрей посматривал то на гряду, то на Мишаню. Вид у того был довольно бодрый.
«Теперь, небось, не заснет, – думал Андрей, – а вот мне бы поспать не мешало».
Он вдруг почувствовал, что глаза совсем слипаются. Сейчас, пока время есть, нужно бы поспать.
– Мишаня, сидишь тут и смотришь. А я буду спать. Если что, сразу буди. И не дай бог заснешь! Искалечу, понял?
– Та зрозумив я. Спите, товариш сержант. Ви даже не спали зовсим.
– Все, боец. Тащи службу.
Андрей устроился за камнем и закрыл глаза. Полежал несколько минут, но сна не было. Тихо подвывал ветер, шелестела трава. Вскоре он понял, что замерзает в тени валуна. Нужно было искать укромное местечко на солнышке, да такое, чтобы не задувал ветер. Андрей открыл глаза и сел. Мишаня лежал неподалеку и на этот раз серьезно наблюдал за горами.
– Мишаня, слышь. Я пойду за камни, на солнышко, а то холодно что-то. Ты здесь сиди, а я – за тем валуном.
Мишаня смотрел на него испуганно.
– Ни, не потрибно! Як я тут один буду?!
– Да ничего, я рядом. Часик побудешь один, не маленький. Следи, короче. – Андрей подхватил свой бронежилет и пополз между камней.
Подходящего места не нашлось ни вблизи, ни вдалеке от Павленка. Андрей осмотрел все камни, но везде, где было солнце, нечем было отгородиться от северного ветра. Несколько раз он проходил мимо одного очень удобного и заманчивого убежища, но у него был серьезный недостаток. Этот большой плоский валун был на метр выше окружающих камней, с севера его загораживал от ветра вертикальный двухметровый камень, и все это грандиозное сооружение напоминало гигантскую скамью, обращенную к югу, к солнцу. Одна беда, как раз с юга и велась стрельба, а плоская лежанка не имела с той стороны ни малейшего бортика. Больше того, она имела небольшой уклон к югу.