– Мне так нравится лазить по скалам! – объявил Олли.
– Мне тоже, – отозвалась Тиффани. Может быть, ей даже и в самом деле понравилось бы, если бы не страшные мысли о том, кто там может лезть следом.
Но остановиться и посмотреть она всё равно не могла, пока они не выбрались на самый верх. Казалось, на это ушла вечность, а когда Тиффани наконец выпрямилась во весь рост на тропе над утёсами, ветер с моря так сильно раскачивал деревья, что в лесу было ничего не видно, и прибой шумел так сильно, что ничего не расслышишь. Так что Тиффани никак не могла определить, не идут ли Ланс с Леонорой за ними по пятам.
Зато впереди, в склоне холма, чернел вход в пещеру.
Тиффани вздохнула с облегчением.
– То-то Трис удивится, когда нас увидит! – сказала она, и они вступили в темноту.
В пещере никого не было. Тиффани включила фонарик и посветила во все углы. При свете фонарика она увидела тёмные каменные стены, твёрдый каменный пол, полки с пробирками и аккуратные штабеля ящиков с консервами. Они обошли ящики, потрогали стены, просто чтобы убедиться наверняка… Но нет, никаких тайных ходов в пещере не было. И летучих мышей, кстати, тоже.
Это была та самая Спасательная пещера, в которую Тиффани вчера не стала заходить, а ждала снаружи. Значит, и летучие мыши, и ископаемое в какой-то другой пещере…
– А где Трис? – осведомился Олли.
– Не знаю…
Это был самый грустный момент в жизни Тифф. Она промчалась через тропический лес, вскарабкалась сюда, на самый верх, вместе с братишкой, и всё зря.
– Мы пойдём его искать? – спросил Олли.
– Да. Он наверняка где-то недалеко.
Но Ним прожила на этом острове всю жизнь, а пещеру с ископаемым нашла только вчера! А теперь Тиффани придётся найти эту пещеру раньше Бижу… Она стояла у выхода из пещеры. Сердце у неё колотилось.
Дальше тропа становилась у́же. Тропические деревья склонялись над ней и даже свисали с утёсов. Вчера, когда они шли этой дорогой, Тиффани не заметила ничего похожего на вход в пещеру.
А вдруг они уже прошли мимо?
Надо было что-то решать.
Девочка посмотрела с утёса. Ланса и Леоноры пока не было видно.
Крепко держа за руку Олли, Тиффани потихоньку принялась спускаться той тропой, по которой они пришли. Они заглядывали в щёлки, куда не пролезла бы и ящерица. Рылись в ямках, занесённых листвой и грязью. Вглядывались в скалы и груды валунов, пока глаза не начали слезиться. Они спустились до того места, где начинался лес.
Теперь, похоже, даже погода решила, что её поиски безнадёжны. Голубое небо помрачнело; на солнце наползли грозные тучи.
Наконец Тиффани вернулась обратно к Спасательной пещере. Никаких таинственных ходов и потайных лазов в другие пещеры там по-прежнему не было. Не было там и Тристана.
Тиффани прижала к себе Олли и опустилась на холодный каменный пол. Нет, она не сумеет помешать Лансу и Леоноре украсть то, что они хотели украсть, и причинить зло любому, кто встанет у них на пути! Её брату грозит опасность, а теперь она втянула в опасность и маленького братишку тоже… Тиффани очень старалась не плакать, но, расплакавшись, остановиться уже не могла, сколько бы Олли ни гладил её по щеке.
Наконец и сам Олли разревелся.
Шелки плавала в скалистой бухточке под Чёрными скалами. Не самое лучшее место для рыбной ловли, но Шелки приплыла сюда не за рыбой. Она караулила, следила за входом в пещеру и ждала свистка Ним.
К берегу приближалась лодка. Это была та самая лодка, что приплыла на остров вчера. Ним с Джеком разрешили ей пристать к берегу, так что Шелки знала, что лодку трогать не надо. Но лодка ей не нравилась. Шелки не любила лодок с моторами, и вдобавок ей не нравилось, что лодка плывёт в эту бухту, а Ним ничего не знает. Когда лодка бросила якорь, морская львица нырнула и высунула голову из воды ровно настолько, чтобы видеть, как Леонора с Лансом сгружают верёвки и прочие вещи в надувную лодку.
Они подплыли к берегу и вытащили надувную лодку на скалы.
– Если эти щенки в самом деле нашли что-то стоящее, спустим его сюда – и ходу! – предложил Ланс.
– Но прежде чем мы уплывём, – добавила Леонора, – надо будет навсегда попрощаться с Джековой лабораторией и всеми этими водорослями!
Ланс вскинул на плечи рюкзак, и они начали подниматься наверх.
Глава 9
А Ним, Эдмунд и Тристан всё расчищали и обметали окаменелую морскую черепаху, так что опал сиял всё ярче, бросая огненные отсветы на стены пещеры. Фред переползал с одного человека на другого, пытаясь поймать этих светлячков.
Вдруг Тристан застыл:
– Я что-то слышу!
Все замерли и прислушались. Но слышалось только их собственное дыхание, и больше ничего.
– Я выйду наружу и посмотрю, – решил Тристан.
– Ну а я ещё поработаю, – объявила Ним, и Эдмунд с ней согласился. Черепаха была так прекрасна, что им хотелось, чтобы она выглядела идеально! А каждый раз, как они расчищали кусочек камня, из-под него проступал ещё кусочек, требующий расчистки.
Тристан, пригнувшись, прошёл по тоннелю и выполз из пещеры наружу. После нескольких часов, проведённых в темноте, солнце слепило глаза. Он прислонился к склону горы, дожидаясь, пока глаза привыкнут к свету, и прислушиваясь.
Он сказал Ним и Эдмунду, что что-то услышал, потому что не знал, как иначе объяснить то, что он почувствовал. Внутри у него как будто включилась сирена: «Внимание! Внимание! Что-то не так!» А тут, снаружи, Тристан почти что и в самом деле что-то слышал. Это был слабый-слабый отрывистый звук, похожий на всхлипывания Олли, когда тот так долго ревел, что уже и реветь-то по-настоящему не мог.
Единственный раз, когда Тристан испытывал нечто подобное, случился тогда, когда им с Тифф было по семь лет. Он был в гостях у друга, а Тифф в это время упала с рукохода и сломала руку. Трис даже не сказал своему другу, что уходит: он просто выскочил из дома и помчался прямиком на площадку. И прибежал туда как раз в тот момент, когда мамина машина сворачивала за угол, увозя Тифф в больницу.
Это ощущение Тристан запомнил навсегда.
Он принялся спускаться с горы, по-прежнему вслушиваясь. Что бы это ни было, оно всё больше походило на плач… В Спасательную пещеру Тристан влетел сломя голову и даже не сразу сумел остановиться у входа.
– Трис!
Он стремительно развернулся. Его сестра и братишка сидели на полу, прижавшись друг к другу.
– Где же ты был раньше? – осведомился Олли. – А мы-то тебе сюрприз устроить хотели!
– Ну, вы его устроили! – ответил Тристан.
Тиффани шмыгнула носом, утёрлась рукавом и встала:
– У меня ужасные новости! Ланс и Леонора хотят забрать себе то, что вы нашли, и они говорят, что пойдут на всё!
Тристан повёл их к пещере. Они шли очень быстро – Тиффани никогда не подумала бы, что по тропинке над пропастью можно ходить так быстро. Тристан свернул с тропы у дерева, рядом с которым лежали две скрещенные палки, и скользнул в щель в скале.
– А я-то думала, что всё кругом осмотрела! – огорчилась Тиффани. – И как я её проглядела?
Она протолкнула в пещеру Олли и сама скользнула следом.
Прогремел гром. Первые крупные капли ливня загнали её в пещеру, в душную тьму. Если бы Тифф не была привязана к младшему братишке, она тут же выскочила бы наружу. Лучше уж промокнуть, чем сидеть в тесном низком сыром тоннеле!
Тристан включил фонарик.
– Ископаемое вон там, за стеной, совсем рядом.
– Но нам придётся пройти по этому тоннелю, чтобы туда добраться? – уточнила Тиффани, достав из кармана собственный фонарик.
Прежде чем она успела его включить, Трис со своим фонариком свернул в боковой тоннель. Олли шёл следом за братом, и на секунду Тифф очутилась совсем одна в огромной, переливающейся загадочным мерцанием пещере. Тиффани забыла про мышей, забыла про Ланса с Леонорой, забыла бояться. Ей казалось, что она вдруг попала в зачарованный мир, ещё не зная, добрый этот мир или злой.
Но потом ткань, привязанная к поясу, потянула её вперёд, и Тиффани поспешно свернула за поворот.
Увидев Тристана с Олли, Ним и Эдмунд удивлённо расступились. Лучи их фонариков озарили огромную опаловую черепаху, а когда к ним добавился фонарик Тристана, по стенам разбежались голубые и зелёные отблески, как будто само море застыло в скале, со вспыхивающими внутри багровыми огоньками, словно намёк на пламя, бушующее в сердце самой Огненной горы.
Ним ощетинилась. Ей не нравилось, что сюда явилась Тиффани. Эта черепаха была особенной, удивительной, самой удивительной вещью, какую только удавалось найти Ним. Каждый раз, протирая от пыли ещё кусочек ископаемого – ещё один позвонок на шее черепахи, ещё одну чешуйку панциря, – она снова и снова ощущала прилив восторга. А сейчас Тиффани скажет что-нибудь ехидное и всё испортит!
– Ну ничего себе! – ахнула Тиффани, в точности как Тристан. – Ничего круче в жизни не видела!
Ним помолчала.
– Что, правда? – проговорила она наконец.
– Абсолютно! – Тиффани осторожно потрогала пальчиком панцирь черепахи – так, словно боялась спугнуть бабочку. И прикосновение к холодному камню привело её в чувство. – Какой ужас! – вскричала она.
Ним тотчас же снова ощетинилась.
– Эта штука такая потрясающая! Бижу точно захотят её забрать. Они идут сюда, чтобы её достать!
– Скрещенные палочки! – воскликнул Тристан. Он был уверен, что они этих палочек утром не видели. Наверное, это Ланс с Леонорой пометили вход в пещеру. Он помчался назад по тоннелю.
– Они знают, что вы что-то нашли! – продолжала Тиффани. – И они возвращаются сюда с инструментами, чтобы её забрать.
– Но они не могут так поступить! – возмутилась Ним. – Они же знают, что этот остров под охраной!
– Я подслушала их, когда они вернулись в лагерь, – настаивала Тиффани. – Они и лабораторию Джека уничтожить хотят! Пожалуйста, Ним, поверь мне!
– Но… – начала было Ним.
– Теперь я кое-что понял, – вмешался Эдмунд. – Вчера, когда мы возвращались к катеру, Ланс сказал: «Будем надеяться, тортик того стоил». Леонора его одёрнула и быстренько сменила тему. Наверное, он просто забыл, что я сижу на заднем сиденье. Но они-то, скорее всего, и есть те друзья-учёные, которые устроили доктору Эшберн и профессору Хантерстону прощальный ужин. Может, они просто отравили торт?