Они принялись подниматься по тропе ко входу в новую пещеру Ним.
– А ты говорила, она большая! – протянул Эдмунд.
– Ты погоди, пока не окажешься внутри! – отозвалась Ним.
Девочка включила налобный фонарик и юркнула в отверстие. Сделала она это несколько быстрее, чем собиралась, потому что выпендривалась перед мальчишками, и приземлилась несколько жёстче, чем хотелось бы её коленкам. Ним поспешно поплевала на ладошки и стёрла кровь, пока никто не заметил.
Следом в пещеру пролез Тристан. Он достал из кармана мини-фонарик. Эдмунд тоже включил налобный фонарь и протиснулся в пещеру последним. На плече у него по-прежнему сидел Фред.
Ним остановилась в светящейся пещере, чтобы дать мальчикам время догнать её. Тристан в восхищении озирался по сторонам. Он налетел на Ним, Эдмунд налетел на него, Фред испугался и перепрыгнул с плеча Эдмунда на Тристана, а с Тристана на Ним.
– Ой-ой! – завопил Тристан. Коготки Фреда не то чтобы становились острее, когда он пугался, просто вонзал он их намного глубже.
– Тсс, мышей не потревожьте! – шикнула Ним, поглаживая Фреда по голове.
Она обогнула большой сталагмит и юркнула в боковой тоннель. Её налобный фонарик озарил отпечаток листа на скале.
Эдмунд сбросил с плеч рюкзак и достал оттуда кисточку.
– Ты что, его нельзя красить! – прошипела Ним.
– Зато можно сделать кое-что получше, – возразил Эдмунд.
И он бережно-бережно принялся обмахивать кисточкой стену вокруг ископаемого. Посыпалась белёсая пыль, и узор сделался виден так чётко, будто только что отпечатался на глине. Это был не папоротник – это была водоросль!
– Кру-уто! – воскликнул Тристан. – А это что такое?
На стене, в том месте, откуда Эдмунд начал расчищать находку, что-то сверкало голубеньким.
– У-у… – разочарованно протянула Ним. Она провела пальцами по бугорку, который приняла было за окаменевшую ветку. Однако она была точно уверена, что окаменелости не бывают такими голубыми, и не менее уверена, что такая здоровенная штука не имеет ничего общего с изящным морским растением.
Тристан потёр бугорок ладонью, а Эдмунд снова заработал кисточкой. Голубое окошечко стало больше, и в нём заиграли огненные искорки.
– Да это же опал! – воскликнул Эдмунд.
Ребята принялись ощупывать стену, от выступа, где начиналось голубое, вверх, вниз и вбок.
– Какой громадный! – ахнул Тристан.
Ним по-прежнему была разочарована, что это не окаменелость, но чем отчётливее проступал огнисто-голубой камень, тем красивее он выглядел. Девочка достала стамеску и принялась осторожненько ковырять скалу выше того места, где начиналась эта штуковина.
Эдмунд достал из рюкзака кисточку поменьше и протянул её Тристану.
– А у меня ещё и щётка для волос есть, сойдёт? – брякнул Тристан, и все рассмеялись. Но, не переставая шутить над тем, как они чистят и разглаживают шёрстку скале, они всё-таки продолжали заниматься расчисткой. И по мере того как мальчишки смахивали осколки камня, падавшие из-под стамески Ним, камень проступал всё отчётливее. Потом Тристан прошёлся щёткой по самому бугорку, и, когда Эдмунд смахнул крошки и песчинки, со стены засияли новые проблески голубого и зелёного.
Ребята всё трудились. Обколов камень по периметру выступа, Ним использовала шило своего карманного ножичка, чтобы отковырять последние кусочки известняка по краям. Мальчики продолжали расчищать. Опал всё рос и рос!
– Мы как будто клад нашли! – восхитился Тристан.
Спустя некоторое время они сделали перерыв, съели кокос, бананы и энергетический батончик, который был в кармане у Тристана. А потом снова взялись расчищать то, что выступало из стены.
Оно оказалось круглое, больше, чем размах рук Ним, и слегка выгнутое посредине.
– Там ещё что-то есть! – сказал Эдмунд, расчищая пыль под находкой.
Ним аккуратно принялась ковырять там шилом. Эдмунд смахивал каменную крошку, пока наружу не выступил длинный и тонкий кусок опала.
– Похоже на кость, – заметил Тристан.
Эдмунд ещё немного помахал кисточкой. Сине-зелёный, переливающийся красными искрами опал был длинным, тонким и узловатым.
– Это похоже на кости хвоста, – сказала Ним.
Эдмунд принялся чистить ещё тщательнее, выметая мельчайшие пылинки, застрявшие между выпуклостями.
А Ним вернулась к крупному опалу. Теперь она расчистила его снаружи почти полностью: вытянутое кольцо твёрдого блестящего камня в более мягкой породе. Ним ещё раз провела руками вдоль находки.
Она была той же формы, что панцирь Чики.
Ним отступила на пару шагов и поводила по стене лучом фонарика.
– Это морская черепаха, – проговорила она наконец.
– Окаменевшая и превратившаяся в опал, – медленно добавил Эдмунд, не переставая работать кисточкой.
– И тут не только панцирь! – воскликнул Тристан. – Я голову нашёл!
Ребята отошли от стены и пригляделись. Находка, которую принялся расчищать Тристан, была продолговатой… точь-в-точь как череп. А на другом конце панциря Эдмунд как раз смёл пыль с более длинной кости, от конца которой лучами расходились несколько косточек помельче.
– А разве у морских черепах бывают пальцы? – спросил Эдмунд.
– Нет, – ответила Ним. – Но Джек говорит, что кости внутри плавников у них примерно такие же, как и наши кисти рук.
Все долго-долго смотрели на находку.
– Ну ничего себе! – произнёс наконец Тристан. – Ничего круче в жизни не видел!
– А я надеялась, что это будет ветка древовидного папоротника, – призналась Ним.
– Какая жалость! – Слова Эдмунда прозвучали так искренне, что на секунду Ним даже поверила ему. – Ты-то хотела найти папоротник, а нашла всего-навсего опаловую морскую черепаху. Возможно, редчайшее ископаемое в мире.
Тристан расхохотался, Эдмунд тоже прыснул, а за ним и Ним не выдержала. И даже когда все уже достали бутылки с водой, они то и дело фыркали и обливались, пытаясь напиться.
Наконец Эдмунд достал фотоаппарат и принялся делать снимки. Тристан и Ним светили ему фонариками, чтобы опаловые искры поярче сверкали во тьме.
– Это же Чикина прапрапра… миллион раз прабабушка! – тихо промолвила Ним. – А теперь она как будто драгоценный камень, скрытый в горе.
– Она и есть драгоценный камень, – поправил её Эдмунд.
Леонора с Лансом, как и обещали, направились в сторону Фрегатовых скал. Но они не уточнили, далеко ли они пойдут, и на самом деле ушли недалеко. Дойдя до первой же ложбинки, они сели и стали ждать. Раз в несколько минут кто-нибудь из них выползал на бугорок и смотрел через Лансов бинокль в сторону лагеря.
Потому что Леонора приглядывалась к Ним с тех пор, как они прибыли на остров, и не сомневалась: девчонка что-то скрывает. Тем более что утром до неё долетели обрывки слов «ископаемое», «удивительное», «пещера»…
И они намеревались исследовать именно то, что Ним не хотела им показывать.
Они видели, как Шелки нырнула в море, а Ним с Эдмундом зашагали через луга.
– Близнецы остались торчать на пляже! – раздражённо бросил Ланс. – Это всё усложняет.
– Ну это ведь всего лишь дети, – возразила Леонора. – Их перехитрить ничего не стоит.
Они пораскинули мозгами.
– Если это часть той пещеры, где мы побывали вчера, мы можем просто подняться на гору и обойти вокруг, так что близнецы нас не заметят.
– Но тогда мы не сумеем их догнать и не увидим, куда именно пошла Ним!
Ланс снова высунулся с биноклем из-за края ложбины. Лагерь выглядел пустым, но он успел заметить мелькнувший чёрный затылок: Тристан исчез за травянистым пригорком.
– О, тем лучше! – хохотнул он. – За что можно поручиться, так это за то, что близнецы всегда вместе. Где один, там и другая!
– Ну а за пятью детьми следить намного проще…
– …И они нас приведут в то место, которое нашли!
Ланс с Леонорой самодовольно ухмылялись, выбираясь из ложбинки. Ребят было не видно, но это не беда: они примерно представляли, куда направляются дети. Один раз они посмотрели в бинокль и увидели, как Ним начинает взбираться по Чёрным скалам. Ланс с Леонорой переждали в лесу, пока, по их расчётам, все дети не поднялись наверх.
Взобравшись на скалы, они как раз успели увидеть ноги Эдмунда, исчезающие в щели в стене утёса.
– Вот так удача! – сказал Ланс.
– А я тебе говорила! – откликнулась Леонора. – У меня просто нюх на такие вещи.
Они выждали ещё несколько минут, а потом осторожно прокрались по тропе к пещере. И долго-долго сидели снаружи, по очереди просовывая голову в пещеру и прислушиваясь.
Глава 8
Тиффани скучала. Она повела Олли к морю, и они некоторое время шлёпали по воде и брызгались. Было довольно жарко, и можно было бы и искупаться как следует, но Олли не умел плавать, а оставить его одного Тифф не могла. А шлёпать по воде и брызгаться представлялось ей совсем не таким весёлым, как трёхлетке.
Когда Олли устал, они вернулись в палатку. Тиффани затолкала братишку в спальник и сама легла на свой. Делать всё равно было нечего: все аккумуляторы сели. Ни тебе музыку послушать, ни эсэмэску отправить, ни книжку почитать.
«Может, всё-таки надо было пойти с Трисом и остальными?» – подумала она. Но пещер Тиффани не любила, а летучих мышей боялась ужасно. Стоило представить, как они срываются с потолка в темноте, садятся на голову, путаются в волосах, и её буквально передёргивало!
Наконец Тиффани нашла книгу, которую читала мама. Книга была о продолжительности жизни кораллов и состояла в основном из всяких формул и графиков. Нет, конечно, это лучше, чем думать о летучих мышах, но там было столько латыни и фразы были такие длинные, что Тиффани приходилось зажмуривать глаза после каждого абзаца. Спустя некоторое время открывать глаза сделалось слишком утомительно. Тиффани выронила книгу и уснула.
Сквозь сон она услышала голоса и шуршание полога палатки.
– До чего же удачно получилось, что я видел, как этот чёртов близнец тоже пошёл с ними! – говорил Ланс. – А то если бы они заметили, как мы направляемся прочь со всем своим барахлом, они могли бы что-то заподозрить!