Его глаза на миг скользнули прочь от меня, и я почувствовала, как что-то свернулось в том месте, где было мое сердце.
– Конечно, деньги у нас есть. Да, в свое время мы вложили гораздо больше, чем предполагалось, но я был вынужден обналичить часть активов, чтобы оплатить более насущные нужды, такие как ремонт крыши и фундамента. Как ты помнишь, эти работы не могли ждать, когда придет очередной чек.
Он протянул руку и похлопал меня по ноге, совсем как раньше, когда я была маленькой и спрашивала его, собирается ли он бросить пить.
– Почему ты спрашиваешь?
– Потому что у меня был разговор с Ричем Кобилтом про счет, который он выставил за ремонт фундамента. Он сказал, что не получил платеж, что довольно необычно, потому что ты всегда оплачивал его счета вовремя.
Он почесал подбородок.
– Я уточню. Я уверен, что это просто ошибка. Наверное, его счет потерялся среди корреспонденции или что-то в этом роде. Не беспокойся. – Отец улыбнулся, но меня это не успокоило.
Мать застонала. Мы повернули головы и увидели, что она открыла глаза. Ее взгляд на миг задержался на моем отце, а затем скользнул к моему лицу.
– С тобой все в порядке? – озабоченно спросила она.
– Я в порядке, мама. Как ты себя чувствуешь? Ты снова едва не потеряла сознание.
– Что? – ужаснулся мой отец.
Я взяла с журнального столика амариллисы и протянула их ему.
– Пап, будь добр, поищи на кухне вазу, чтобы их поставить.
Ободряюще кивнув моей матери, отец вышел из комнаты, оглянувшись только дважды. Я помогла ей сесть и накинула ей на плечи одеяло. В комнате было тепло, но ее руки были покрыты гусиной кожей, как будто все, что она пережила, еще не покинуло ее полностью.
– Что случилось? – спросила я. – Что ты видела?
Когда она вновь посмотрела на меня, в ее глазах застыла тревога.
– Я снова видела женщину и две колыбели.
– И обе были пусты?
Она кивнула.
– И совершенно одинаковые… черные, с необычными полозьями в форме эгреток.
При этом описании вверх по моему затылку прошествовали чьи-то крошечные ножки. Оно соответствовало не только колыбели на моем чердаке, но и той, что Софи видела в Чарльстонском музее. Колыбель Вандерхорстов.
– Кто она такая? – спросила я. Внезапно у меня пересохло в горле.
– Не знаю. – Мать покачала головой. – Извини, я не смогла добыть более полезную информацию. Но у меня было очень странное ощущение…
Положив локти на колени и подперев голову руками, она подалась вперед.
– Что ты имеешь в виду?
– Я не уверена. – Она опустила руки и встретилась со мной взглядом. – Я не знаю ни ее имени, ни того, кто она такая, но у меня сложилось четкое впечатление, что она – обиженная сторона.
– Обиженная сторона?
Длинные пальцы матери начали мять одеяло.
– Она злится, потому что колыбели пусты, а так не должно быть. – Она тяжело сглотнула. – Она ищет своих детей, потому что не знает, где они.
Пару минут я молча смотрела на нее, пытаясь понять то, что она мне только что сказала.
– Перед тем как упасть в обморок, ты сказала одно слово… ты сказала: «Мое». Я слышала это же слово, когда клавиши рояля играли сами по себе. По-моему, это та же женщина, которая пыталась уронить на меня люстру и хотела задушить меня, когда мы стояли в фойе с Гилбертами.
Я посмотрела матери в глаза.
– Я ей явно не нравлюсь, но что такого у меня есть, что, по ее мнению, принадлежит ей?
Взгляд моей матери скользнул вниз к моему животу, а затем обратно к моему лицу. Инстинктивно я прикрыла ладонями живот, как будто это могло защитить младенцев от чего-то, чего не понимала даже я сама.
– Мы сильнее, чем она. Помни это. Мы выясним, кто она и чего она хочет, и отправим ее туда, где ей место.
Мы услышали, как отец что-то насвистывает, шагая к нам из кухни.
Паника во мне нарастала.
– Что, если я не желаю давать ей то, чего она хочет? – сказала я и резко встала, готовая дать стрекача.
– Тогда мы найдем другой способ. – Ее взгляд был жесток и холоден, как у мамаши-аллигаторши, охраняющей свое гнездо.
– Вот и мои девочки, – сказал отец, появившись в дверях с вазой с цветами, не подозревая о темных течениях, наводняющих комнату.
Я заставила себя улыбнуться. Слова матери не шли у меня из головы. Я отчаянно пыталась поверить, что она права, и смертельно боялась, что это не так.
Глава 13
Поздно утром в понедельник, когда я проходила мимо стойки в фойе, чтобы вместе с Джеком отправиться на встречу с Ивонной Крейг, Нэнси Флаэрти вручила мне толстую стопку розовых листков с сообщениями. Я все утро разговаривала по телефону с потенциальными клиентами, и, похоже, еще больше клиентов желали поговорить со мной.
– В самом деле? – спросила я, не решаясь взять розовые листки. – Одна дурацкая статья в газете, и телефон как с цепи сорвался. Я бы даже сказала, это лучше платной рекламы, но уж слишком много чокнутых желают зря тратить мое время.
Из двенадцати телефонных звонков, которые я уже сделала, десять оказались от людей, которым просто требовался совет, как убедить пожилых родственников включить их в завещание. К седьмому звонку мое терпение было готово лопнуть. Я устала объяснять, что моя работа риелтора не имеет ничего общего с принуждением пожилых людей, и просто повесила трубку. Единственным положительным моментом было то, что у меня имелись два хороших потенциальных клиента, оба домовладельцы, которые в свое время знали Невина Вандерхорста. Они полагали, что, если он доверял мне настолько, что завещал мне свой дом (один из них просто упомянул собаку), это было для них самой лучшей рекомендацией и в иных они не нуждаются. У меня на следующей неделе были запланированы встречи с обоими.
Когда я вышла из здания, Джек как раз подъезжал к тротуару. Его волосы были все еще слегка влажными после недавнего душа, воротник полосатой рубашки тоже, но в целом он выглядел потрясающе. Он стоял рядом с открытой дверью и улыбался мне, я же невольно подумала о том, насколько же он все еще похож на маленького мальчика, усевшегося на мой замок из песка, причем не просто из-за улыбки. Некоторые черты характера никогда не меняются.
– Тебе не нужно всегда приходить так рано, Мелли. Для разнообразия попробуй опоздать хотя бы на пару-тройку минут. А учитывая, что в ближайшем будущем у тебя будет двое детей, которых нужно накормить и одеть, возможно, тебе лучше начать практиковаться прямо сейчас.
Я одарила его презрительным взглядом.
– Мои дети будут жить по строгому графику, так что у нас будет достаточно времени для того, чтобы поесть и одеться, прежде чем мы отправимся куда-нибудь. – Ожидая, когда он закроет дверь, я пристегнула ремень безопасности. Когда же я взглянула на него, он, похоже, с трудом сдерживал смех.
– Младенцы не всегда прислушиваются к логике или разуму, Мелли. Сомневаюсь, что в этом случае таблица или расписание сработают.
К счастью, он закрыл дверь прежде, чем я успела сказать ему, что уже начала составлять расписание для каждого. Мы поехали к Огнеупорному зданию на Митинг-стрит, где располагалась библиотека Исторического общества Южной Каролины. Я с радостью отметила про себя, что подстаканник в минивэне чист и в нем стоит новая бутылка воды.
Джек перехватил мой взгляд.
– Это для тебя. Я много читал и узнал, что нужно больше пить. Тебе это действительно нужно, особенно сейчас, когда очень жарко. Это тоже поможет при отеках.
Я убрала лодыжки под сиденье.
– Я тоже много читаю. Софи дала мне книгу о родах у разных народов.
Джек настороженно покосился на меня.
– Почему я не удивлен?
– Ты знал, например, что в Западной Африке есть племя, где, когда женщина рожает, мужчина должен лечь рядом с ней на пол и ему обвязывают мошонку шнурком, и когда у нее начинаются схватки, она дергает за веревочку? Таким образом, они как бы рожают вместе.
Его лицо заметно побледнело.
– Вот это да. Не могу дождаться, чтобы прочитать остальное. Но я все же считаю, что тебе следует пить больше воды.
Я знала, что он прав, так как прочла то же самое в книге о беременности, которую он мне купил. Но я не собиралась доставлять ему удовольствие и пить воду у него на глазах.
– Ты слышал, что Ребекка и Марк Лонго собираются пожениться? – спросила я, чтобы сменить тему.
Он искоса посмотрел на меня.
– Да. Я слышал.
Я в упор посмотрела на него.
– Ты расстроен?
Он издал горлом сдавленный звук и покачал головой.
– Странно, что ты это спрашиваешь. Нет, я не расстроен. Ребекка была девушкой для…
– Для разнообразия? – подсказала я.
– Замены.
Я поерзала на сиденье, одновременно довольная и обиженная.
– Как насчет тебя? – спросил Джек. – Ты тоже страдаешь, что Марка окрутила другая?
– Я? Боже упаси. – Я едва не сказала ему, что Марк, вероятно, тоже был заменой, но не хотелось бросать в огонь еще одну спичку. Остаток пути мы ехали молча. В воздухе витало так много всего, о чем лучше не говорить.
Сиди за рулем я, а не он, я бы точно колесила более получаса, прежде чем нашла, где припарковаться. Джек отыскал местечко в течение тридцати секунд, всего в квартале от Огнеупорного здания, на мощенной булыжником Чалмерс-стрит. Он помог мне выйти и, взяв меня за локоть, повел вверх по лестнице к входной двери красивого здания в палладианском стиле с элегантными дорическими колоннами. Войдя внутрь, мы вновь поднялись по круговой лестнице в читальный зал, где нас уже ждала Ивонна. Я было запротестовала, но его прикосновение было таким приятным, что я не стала отдергивать руку, равно как и напоминать ему, что я всего на два с половиной года его старше и пока еще не инвалид.
Увидев нас, Ивонна направилась нам навстречу. Ее туфли на низком каблуке громко цокали по полу. Седые волосы были собраны в низкий пучок, подчеркивая высокие скулы, на которых был лишь намек на румянец.
В ушах сверкали клипсы со стразами, такая же брошь украшала лацкан темно-синего костюма. Я невольно задалась вопросом, не прихорашивалась ли она в те дни, когда видела Джека? Было бы приятно узнать, что я не одна такая. Джек заключил Ивонну в медвежьи объятия и с громким чмоканьем расцеловал в обе щеки. Она в ответ хихикнула, совсем как юная девчонка, и хлопнула его по рукаву.