И меня не отпускало ужасное чувство, что я вот-вот это узнаю. Хуже того, тот, к которому я хотела бы обратиться за утешением, был тем, к кому я обратиться никак не могла.
От журчания фонтана мне снова захотелось в туалет. Я уже собралась встать и пойти внутрь, как вдруг Софи оживилась, словно гончая от запаха лисы. Наши взгляды встретились, и я без всяких слов поняла: прибыли Гилберты.
Софи тепло поприветствовала их, и пока я шагала к ним, болтовня за моей спиной несколько стихла. Гилберты выглядели почти так же, как во время нашей первой встречи: оба в джинсах и футболках. Лицо Ирэн, без намека на макияж, сияло чистотой.
Я почти чувствовала, как палец моей матери толкает меня в спину, пока я силилась изобразить сердечное приветствие. Я протянула руку Джорджу, затем Ирэн.
– Мы счастливы, что вы смогли приехать к нам сегодня, по крайней мере, у меня есть возможность поблагодарить вас за вашу заботу, когда я на днях потеряла сознание.
Ирэн улыбнулась, ее карие глаза за стеклами очков лучились теплом.
– Спасибо, что приняли нас, и я рада, что вам лучше.
Мне очень хотелось ощутить к ней антипатию, но ни в ней, ни в ее муже не было ничего пугающего или угрожающего. Это были типичные родители детей-спортсменов. Такие всегда сидят в первом ряду, постоянно куда-то едут, на игру или какое-то мероприятие, или в своем минивэне стоят в очереди перед окошком, продающим кофе навынос в «Старбаксе» или «Макдоналдсе». Вероятно, весной они ездили в «Диснейуорлд» и на пляж осенью, потому что так всегда поступали такие семьи, как они. Гилберты были из тех, кого бы вам хотелось иметь в качестве соседей, – такие, если попросить у них чашку муки, всегда дадут вам целый мешок, потому что вдруг вам понадобится больше. Мне в них не нравилось лишь одно: они считали себя законными владельцами моего дома.
– Да, спасибо. Это просто беременность, – призналась я.
Ирэн рассмеялась.
– Можете не рассказывать! – усмехнулась Ирэн.
Я было собралась задать ей пару вопросов о ее детях, когда заметила мистера Дрейтона, идущего по дорожке к дому. Я пригласила его только потому, что он был мне нужен для общения с Гилбертами. На самом деле я даже не надеялась, что он придет. Видимо, и он тоже. На нем был темный костюм-тройка и накрахмаленная белая рубашка с таким же белым платком в нагрудном кармане пиджака. Он был похож на черную свечу, уже опаленную пламенем и готовую вот-вот растаять.
Джек появился рядом со мной, чтобы поздороваться со старым адвокатом, и потащил его к обеденному столу. Взгляд, которым он одарил Софи, однозначно свидетельствовал о том, что он зачищал территорию, чтобы мы могли сделать то, что нам нужно.
Словно по команде, плечи Софи слегка поникли.
– Мы так рады, что вы смогли приехать! И прошу прощения, что это все на открытом воздухе, ведь вы с севера и не привыкли к нашей жаре. В смысле, уже почти октябрь, а здесь жарче, чем в аду! Но в последнее время кондиционер работает из рук вон плохо, и мы не смогли охладить первый этаж. По крайней мере, здесь у нас есть легкий ветерок. Остается лишь надеяться и молиться, что это не стая жуков пальметто, которая движется к нам. Вот это зрелище, скажу я вам. Такое нужно видеть! Может, сегодня вечером нам повезет и вы испытаете это на собственном опыте.
Ирэн и Джордж шагнули ближе друг к другу, и оба подняли настороженный взгляд на ярко-синее небо.
– Они действительно такие большие? – спросил Джордж, когда Софи повела их к остальной группе.
Софи издала самоуничижительный смешок.
– Наверно, я немного преувеличиваю, – сказала она, расставив большой и указательный пальцы примерно на расстояние дюйма. – Но скажем так: вряд бы вы обрадовались, если бы один из этих маленьких мерзавцев попал в двигатель вашего самолета.
Мы с Софи поводили пару по саду и представили всем присутствующим. Когда же они вместо соевых гамбургеров и хот-догов положили себе в тарелки жареного цыпленка, приготовленных на гриле креветок и свиных ребрышек, я невольно прониклась к ним уважением.
Мы сели за один из накрытых скатертью столов. Вскоре к нам присоединился Чэд и, поставив тарелку с едой, принялся громко хлопать в ладоши вокруг стола и под ним. Прежде чем я успела спросить у Софи, не тронулся ли он часом головой или просто ощутил давление надвигающегося отцовства, она повернулась к Гилбертам.
– Жуки пальметто не любят громких звуков. Когда я навещаю Мелани, я всегда стараюсь громко топать или хлопать, прежде чем войти в любую комнату.
Пара уставилась на нее. Глаза за стеклами очков замигали в унисон.
– А зачем тут желтая лента? – спросил Джордж.
Я посмотрела на отца, но ему в этот момент приспичило рассмотреть печенье, как будто в нем было спрятано нечто ценное. Он сказал мне, что уже разговаривал с Ричем Кобилтом, и предполагалось, что и лента, и обломки будут убраны еще до вечеринки. В моем задерганном состоянии я даже не заметила, что ничего из этого не тронули.
– Видите ли, – протяжно произнесла Софи. – Думаю, вам известно про обнаруженные в фундаменте дома останки. Кстати, это один из трех трупов, найденных на территории дома, если вы еще не в курсе. Можно только уповать и молиться, чтобы их больше не было! – Она широко улыбнулась. – С другой стороны, не будь дом готов вот-вот рухнуть, мы бы не нашли этот последний. – Она откусила кусок от своего соевого бургера и принялась задумчиво его жевать. Гилберты переглянулись.
Ирэн Гилберт кашлянула.
– Три трупа?
Чэд махнул им рукой.
– О, не берите в голову. Два из них были откопаны в прошлом году и перезахоронены. Вот почему фонтан снова заработал.
Я видела, как мистер Дрейтон внимательно слушал разговор и, похоже, собирался вмешаться, когда Джек случайно пролил на брюки адвоката свой стакан воды. Моя мать немедленно начала действовать: проводила мистера Дрейтона на кухню и вытерла его полотенцем.
– Что ж, полагаю, это хорошо, – сказала Ирэн. – Но что вы имели в виду, говоря «мог вот-вот рухнуть»?
Ее вопрос был адресован мне, и мне не оставалось ничего иного, кроме как честно ответить, тем более что, в отличие от остальных, я не успела заранее приготовить мои реплики.
– Гм, не совсем. Просто фундамент треснул, что нехорошо, но я бы не сказала, что дом мог «вот-вот рухнуть». Вернее, мог бы, если бы мы его не отремонтировали.
– За большие деньги, – добавила Софи. – Вы знаете, как здесь называют старые дома?
Я вытаращила глаза и приготовилась услышать, как Софи повторит мои собственные слова.
– Чирей на ягодице. Они всегда с вами, требуют вашего безраздельного внимания всякий раз, когда вам хочется сесть и отдохнуть.
Подошел Джек, очевидно довольный тем, что между Купером и Нолой на садовой скамейке сидит Олстон, и у каждого на коленях по тарелке. От меня не ускользнуло, что Купер наложил себе еды с обоих столов и с видимым удовольствием макал изысканную сырную соломку Амелии в домашний хумус Софи.
Джек стоял на противоположном конце стола позади Софи, не сводя с меня глаз.
– Мелли уже рассказала вам, что случилось со старинной люстрой в вестибюле?
Головы всех присутствующих повернулись в мою сторону. Я быстро проглотила кусок жареной курицы.
– Она упала.
На моих глазах Генерал Ли вылез из-под стола и улегся возле ног Ирэн. Он наклонил голову, покачивая ею из стороны в сторону, как будто невидимые руки чесали его за ушами. Одного этого движения было достаточно, чтобы я поняла: план Джека не сработает.
Что-то было не так с тем, каким недвижимым был воздух, с тем, как теплый ветерок ласкал мне кожу. Впервые в жизни мне захотелось увидеть призрак, который присутствовал здесь. Возможно, тогда я смогу понять, почему он дает о себе знать, гладя мою собаку и заставляя этих двух чужих людей чувствовать себя как дома.
Потому что они дома, прошептал голос в моей голове.
Голос Джека вновь привлек мое внимание.
– Мелани думает, что это привидение. Конечно, это не первый раз, когда произошло нечто необъяснимое. Я знаю, что не стану смотреть ни в одно из зеркал в доме. Я всегда боюсь увидеть нечто стоящее у меня за спиной.
После драматической паузы, во время которой он как будто ждал, что произойдет дальше, Джек улыбнулся, но в целом его лицо сохранило зловещее выражение, какого я не видела с того дня, как сказала ему, что люблю его.
Он повернулся ко мне, его брови были приподняты в молчаливом призыве. Я тотчас догадалась, что должна сделать дальше. Как если бы я могла вызвать духов, или одним лишь взмахом руки я волшебным образом могла вызвать вихрь сухих листьев и тумана, и мертвые восстали бы из земли и унеслись прочь. Но такое бывает только в кино. Равно как и счастливый конец.
Я встала и звякнула ложкой по стенке стакана, привлекая к себе всеобщее внимание.
– Я… ммм, мы с Джеком должны сделать объявление.
Разговоры тотчас смолкли, и все как по команде посмотрели на нас. Джек шагнул ко мне. Я подумала, что он сейчас обнимет меня или хотя бы возьмет меня за руку, но он этого не сделал. Что, как мне казалось, было даже лучше.
Он наклонился ближе и прошептал мне на ухо:
– Где рассерженный призрак? Тот, что вчера вечером играл на пианино для тебя и Нолы?
– Она здесь, – прошептала я в ответ. – Но, боюсь, призрак злится не на Гилбертов.
Он резко втянул в себя воздух.
– Не сдавайся слишком быстро, Мелли.
– Я не привыкла сдаваться, – прошипела я.
– В самом деле? Ты могла бы меня одурачить.
Я хотела спросить его, что он имел в виду, но тут к нам подошла моя мать и протянула мне небольшой желтый подарочный пакет, украшенный сверху бантом из желто-зеленой папиросной бумаги. Сунув в него руку, я трясущимися от злости пальцами вытащила две пары желтых вязаных пинеток, подарок от Нэнси и Джойс. Я заставила себя улыбнуться. Тот факт, что у меня в возрасте сорока лет будут близнецы, теперь твердо относился к наименьшей из моих забот.
– У нас близнецы, – сказала я, подняв две пары пинеток, и покосилась на мать – хотела убедиться, что ее притворное удивление выглядело достаточно убедительным.