Я в очередной раз попыталась – и не смогла – скрестить на разбухшей груди руки.
– У тебя проблемы с родным языком? Да, срок родов – это день, когда я планирую рожать. Что тут непонятного?
Его глаза блеснули, как будто он знал что-то очень забавное, но не хотел делиться со мной.
– Надеюсь, ты ведь в курсе, что срок родов – это всего лишь примерная дата? Что это может произойти до или после, а с близнецами и вообще намного раньше.
Я помахала рукой.
– Знаю. Похоже, мы оба читаем одну и ту же книжку. Но я обнаружила, что иногда, чтобы превратить хаос и неопределенность в нечто более упорядоченное, разум важнее материи. Я планирую родить в срок, поэтому в календаре у меня уже отмечены все предварительные мероприятия, так что к тому моменту, когда я приеду в больницу, все будет готово.
– Понятно, – сказал он, поглаживая подбородок, и снова посмотрел на календарь. – У тебя тут на двадцать четвертое запланирована «мани-педи-стрижка».
Я попыталась встать руки в боки, но когда не смогла найти талию и бедра, то ограничилась тем, что прижала ладони к бокам живота.
– Хочу презентабельно выглядеть для посетителей. – Я на миг задумалась. – Или ты считаешь, что я должна сделать все это в тот же день?
Прежде чем заговорить, он сглотнул, причем дважды.
– Знаешь, Мелли, возможно, ты не встанешь сразу после родов. Кроме того, если тебе сделают кесарево, ты проведешь в больнице дольше, чем пару часов, как ты, очевидно, планируешь. Возможно, тебе стоит проработать несколько запасных вариантов.
Глубоко и раздраженно вздохнув, я потянулась к маркеру, который привязала к веревочке в верхней части мольберта.
– Если ты прочел несколько книг по деторождению, это еще не делает тебя экспертом, но, если тебе от этого будет легче, я так и быть, перенесу визит к маникюрше на двадцать шестое.
Взяв линейку, всегда лежавшую внизу мольберта, я аккуратно вычеркнула старую дату и занесла новую. Потом отступила, чтобы полюбоваться своей работой. При этом я поймала взгляд Джека. Он наблюдал за мной с выражением, которое я не смогла понять, хотя оно очень напоминало то, что бывало у него на лице при просмотре эпизодов его любимого реалити-шоу «Эвакуатор из Лизард-Лик». Когда же он заговорил, его голос звучал так, будто ему пережали горло.
– Странно, что ты еще не составила график кормления и сна близнецов.
– Это почему же? Составила. – Я развернула таблицу беременности и повесила ее на спинку мольберта. – Видишь? Кормление каждые четыре часа, начиная с пробуждения в восемь часов утра, затем в течение часа время игр, после чего они вновь засыпают и просыпаются к следующему кормлению, в полдень…
Из горла Джека вырвался сдавленный стон. Я обернулась.
– С тобой все в порядке? – спросила я и похлопала его по спине.
– Да, – ответил он, хотя мне показалось, будто в его глазах блестят слезы. – Просто я очень устал. И хочу поскорее лечь спать.
– Замечательно. Остальное я покажу тебе в другой раз. В ванной комнате есть чистые полотенца и мочалка, а в аптечке – новая зубная щетка, зубная паста и одноразовые бритвы. Мыло и шампунь найдешь под раковиной.
– Ждешь гостей, Мелли?
– Люблю быть во всеоружии, – ответила я на его намек. – И как видишь, я была совершенно права.
– И как только этот мир вращался бы без тебя!
– Я нашла ту пижаму, – сказала я, пропустив мимо ушей его колкость, которую я купила для тебя, когда ты раньше ночевал у меня. – Я смерила его прокурорским взглядом. – На ней все еще были бирки, но я сняла их и отдала пижаму миссис Хулихан в стирку. Я повесила ее за дверью ванной на тот случай, если она тебе понадобится.
– Я не ношу пижам.
Я покраснела при воспоминании.
– Знаю. Но я подумала, что поскольку в моем доме спит твоя дочь, ты вряд ли захочешь спать голым в коридоре.
– Или у твоей двери, – сказал он с хитрой усмешкой.
Я безжалостно раздавила семя волнения, которое попыталось пустить корни глубоко в моем животе.
– Думаю, я смогу противостоять тебе, Джек.
Он приподнял правую бровь и тотчас стал похож на пирата.
– Меня беспокоила не твоя скованность.
Несмотря на небольшой прилив жара, пробежавший по мне, я преувеличенно закатила глаза.
– Правда, Джек? – Я указала на свое растолстевшее тело и живот, с которым голливудским старлеткам всегда удавалось выглядеть очень мило, но на мне это выглядело так, будто я пыталась спрятать в нем трактор «Джон Дир». – Не думаю, что у меня есть причины волноваться.
– Не зарекайся, – сказал он с ухмылкой и направился по коридору в ванную.
Я быстро закрыла дверь и прижала руку к груди. Мое сердце колотилось, как у школьницы. Я посмотрела на свою кровать, где меня с написанным на морде недоумением уже ждал Генерал Ли.
– Он здесь не спит, – сказала я и, сбросив халат, стянула покрывало и скользнула под одеяло. Вздохнув, пес забрался на мою подушку и устроился на своем обычном месте, я же взялась расставлять, а затем переставлять вокруг себя пятнадцать подушек меньшего размера, пока не нашла удобное положение для сна.
Я прислушалась к звуку текущей воды в старых трубах. Затем раздался щелчок защелки открывающейся двери, и по ковровой дорожке в коридоре к моей двери прошлепали босые ступни Джека. Я посмотрела на размытый циферблат моих прикроватных часов: Джек ворочался и шуршал в своей постели в коридоре почти час. Но я смотрела и слушала даже после того, как Генерал Ли захрапел.
Я лежала без сна так долго, что мое прежнее удобное положение, на конструирование которого я потратила столько времени, перестало казаться таким уж удобным. Я попыталась немного сменить позу, но обнаружила, что одна из подушек, вместо того чтобы поддерживать мое бедро, теперь комком упиралась мне в поясницу.
Подавив досадливый стон, я уставилась в потолок, как будто ожидая ответа. Увы, вместо ответа я услышала лишь беспокойное ворчанье в коридоре и громкий храп моего пса, который теперь спал, задрав все четыре лапы в воздух. Миссис Хулихан сказала мне, что собаки, которые так спят, чувствуют себя в безопасности и знают, что их любят. Я не стала спрашивать у нее, что означает, если человек спит в позе туго свернувшегося эмбриона.
Я начала перекатываться из стороны в сторону, создавая необходимый импульс, чтобы встать с высокой кровати. В итоге я с глухим стуком грохнулась на пол, но прежде чем успела включить лампу, в дверном проеме, готовый к прыжку, уже стоял Джек.
– Джек! Что ты делаешь, помимо того, что из-за тебя меня едва не хватил сердечный приступ?
– Я услышал грохот и счел нужным прийти, чтобы выяснить, что упало. Помнишь, я ведь для этого здесь?
Я шумно выдохнула.
– Извини. Наверно, я слишком громко шлепнулась на пол. Я не могла удобно устроиться.
– Я тоже, – сказал он, глядя мне через плечо на кровать, где, как зефир на горячем шоколаде, толстым слоем лежали подушки. – Вы с Генералом Ли, случайно, не дрались подушками?
– Если бы. По крайней мере, это было бы куда продуктивнее, чем пытаться уснуть, слыша, как ты ворочаешься. Ты уверен, что не хочешь лечь в гостевой комнате?
– Да, на все сто. – Он снова оглянулся на мою большую старомодную кровать с толстым матрасом. – Так для чего все эти подушки?
– Поддерживать недавно возникшие тяжелые выпуклости на моем теле, чтобы мне было комфортно спать. Приходится пару минут пробовать так и сяк, но обычно это помогает.
– Но не сегодня?
Я покачала головой. Тон его голоса изменился, и мой взгляд снова метнулся к его лицу. Мои нервные окончания внезапно начали потягиваться и открывать свои заспанные глаза.
– Как тебе известно… – начал он.
– Я знаю, что ты сейчас скажешь, Джек, и не думаю, что это хорошая идея. В смысле, что подумает Нола?
– Что ты не можешь снова забеременеть? Или что двое взрослых людей могут спать вместе, но при этом не спать вместе?
– Джек, я серьезно. Ей почти пятнадцать, но она еще ребенок. Тебе не кажется, будет лучше, если она останется в таком состоянии как можно дольше?
– Ей почти пятнадцать, да. Она много чего насмотрелась в своей жизни. – Он вскинул руку. – Но я понимаю, о чем ты. Я всегда могу поставить будильник, чтобы встать раньше ее. Потому что, если я буду спать на этом полу, завтра я буду вынужден ходить с тростью.
Для пущей убедительности он выгнулся, отчего его спина хрустнула сразу в нескольких местах, и посмотрел на меня с такой мольбой, как будто научился этому взгляду у Генерала Ли, когда тот выклянчивал у стола еду.
С тихим стоном бессилия, которого я на самом деле не чувствовала, я сказала:
– Ладно. Но только на одну ночь. Я позвоню твоей матери завтра утром, чтобы узнать о новой кровати для гостевой комнаты…
Не успели слова слететь с моих губ, как Джек оказался у кровати и швырнул все лишние подушки на пол.
– Что ты делаешь? – ужаснулась я. – Как же я буду без них спать?
– У меня есть решение получше. – Он стянул покрывало с другой стороны кровати и залез под одеяло. Генерал Ли посмотрел вверх и юркнул в пространство между подушкой Джека и моей, как будто присутствие Джека в моей постели – это нечто само собой разумеющееся.
– Ложись, я покажу тебе, что имею в виду, – сказал Джек, похлопав по моей стороне кровати.
Мои ранее дремавшие нервные окончания теперь подпрыгивали и кричали наперебой:
– Выбери меня! Выбери меня!
Я прошаркала к двери, чтобы ее закрыть, выключила на тумбочке лампу и остановилась у края кровати.
– Может, все-таки лучше не надо?
– Мелли, обещаю быть джентльменом. Перспективы не стать калекой в течение нескольких дней достаточно, чтобы держать руки при себе.
Я фыркнула.
– Можно подумать, мой нынешний вид тебя соблазнит.
Джек ничего не сказал, и в тусклом свете, проникавшем сквозь занавески, мне показалось, что он покачал головой.
– Не знаю даже, что ты можешь сделать с собой, чтобы я не хотел тебя. И то, что ты беременна моими детьми, делает тебя еще красивее и желаннее.