– Мелани? Вы разговариваете с Джеком на этой неделе?
Вместе с голосом Джойс до меня донеслось щелканье вязальных спиц.
– Пока да. У меня с ним сегодня утром назначена встреча, мы едем смотреть дома, насчет завтра ничего обещать не могу.
– Звучит не очень обнадеживающе, Мелли.
Я подняла глаза и увидела Джека. Он стоял в дверях моего кабинета, сияя своей самой обаятельной улыбкой. Моя кровь, как обычно, со свистом понеслась по жилам, а нервные окончания вытянулись в струнку. Стараясь говорить спокойно, я сказала:
– Право, Джек, не мешай Джойс и Нэнси делать их работу и проверять посетителей. Моя к тебе просьба, не злоупотребляй тем, что, похоже, они занимают должности в совете директоров фан-клуба Джека Тренхольма.
– У меня есть фан-клуб? – Джек приподнял бровь, словно и вправду ждал ответа.
– Да. И в нем, как ни странно, состоят только женщины.
– Догадайся почему. – Он хитро улыбнулся, и на его щеке появилась очаровательная ямочка.
Я взяла со стола портфель, но Джек поднял руку.
– Погоди, Мелли. Лучше покажи мне объявления прямо здесь, чтобы я мог их отклонить, не тратя зря наше с тобой время. Ивонна позвонила мне и спросила, успеем ли мы приехать сегодня утром. Она нашла то, что, по ее мнению, может нас заинтересовать.
Мои плечи поникли.
– Это не лучший способ искать дом. Глядя на дом на бумаге, узнаешь лишь небольшую часть его истории. Увидеть его лично, почувствовать его, представить в нем себя и свою семью – вот что такое покупка дома.
Джек взял у меня портфель и снова поставил на стол.
– Я знаю, что ты этим зарабатываешь себе на жизнь, и у тебя это здорово получается. Однако смею предположить, что я вхожу в один процент населения страны, кто никогда не пойдет на компромисс в отношении идеального дома и будет ждать, пока его не найдет.
Я схватилась обеими руками за живот, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.
– Да, в твоей квартире с двумя спальнями будет очень тесно, если туда одновременно нагрянут все твои дети. Возможно, тебе пора научиться снижать свои ожидания, чтобы младенцам не спать в ящиках комода, когда они будут у тебя дома.
Его улыбка осталась на месте.
– Какая же ты маловерная. Мне казалось, ты знаешь меня давно и потому в курсе, что я всегда добиваюсь того, чего хочу, и буду ждать столько, сколько потребуется.
Взгляд его глаз внезапно сделался жестким. Я даже занервничала.
– Всегда? – спросила я, притворно-шутливым тоном. Увы, мой голос сорвался, и я практически пропищала это слово. Джек шагнул вперед, и мои нервные окончания взволнованно задергались. Увы, вместо того чтобы потянуться ко мне, Джек вытащил из моего портфеля папку с объявлениями.
– Сейчас пролистаю и исключу те, которые точно не в тему.
Опираясь на мой стол, он открыл папку с информационными листами, в которых кратко перечислялись особенности дома, площадь в квадратных метрах, цена, дата постройки, район и фотографии. Пролистывая один за другим, он вынимал их из папки и клал лицевой стороной вниз на мой стол.
– Построен в 1950 году.
– На выброс.
– Кондоминиум.
– Туда же.
Я вынула из кучи последний лист.
– Да, это кондоминиум, – возразила я. – Но прочти остальное. В нем четыре спальни, пять ванных комнат, общий бассейн…
Не давая мне договорить, он взял лист и вернул его в стопку.
– Это квартира. Мне не нужна квартира, даже если она размером с Букингемский дворец. Я хочу, чтобы мои дети росли в доме с двором.
Он продолжил свое занятие.
– Маунт-Плезант.
– На выброс.
– Остров Джонс.
– На выброс.
– Береговая линия.
Держа листок в воздухе, он остановился.
– Серьезно, Мелли?
– Да, это не бассейн, зато океан и лучшая песочница, какую только может желать ребенок, прямо у дома… – Лист снова лег на стол.
– Я подумаю о небольшом пляжном домике, когда дети немного подрастут, в качестве второго дома, но пока они маленькие, это не самый безопасный вариант. Плюс ураганы. Не хотелось бы потерять все их рисунки, которые будут украшать стены или фотоальбомы. У меня нет ничего от Нолы, так что с близнецами это еще важнее.
Несмотря на все мои старания, чтобы этого не случилось, мое сердце вновь сжалось. Джек взял в руки последний лист и рассматривал его дольше, чем все остальные, вместе взятые.
– Что ж, это вариант, – медленно произнес он. – Это к югу от Брод-стрит?
– Нет, – сказала я и быстро добавила: – Это к северу, в Ансонборо. Это далековато, но от моего дома ты всегда легко доберешься до него на машине.
На его лице было написано сомнение.
– Пожалуй, можно взглянуть. – Сунув единственный лист назад в папку, он вернул ее обратно в мой портфель и с улыбкой сказал: – Думаю, это означает, что у нас есть время, чтобы повидаться с Ивонной. Что ты предпочитаешь сделать в первую очередь?
Я задумчиво посмотрела на отвергнутые листы, на составление которых у меня ушло несколько часов.
– Как скажешь. – Я потянулась к своему портфелю, но Джек опередил меня и поднял его со стола.
– Давай я.
Мы прошли мимо Джойс и Нэнси. Увлеченно работая вязальными спицами, обе подняли глаза лишь затем, чтобы попрощаться и мечтательно посмотреть на Джека. Он подмигнул им, отчего их вязальные спицы на миг замерли.
– Ну ты кокетка, – сказала я, когда он помог мне сесть в минивэн. Но он не успел ответить, как зазвонил его сотовый телефон.
– Это мой агент. Извини, я должен ответить.
Закрыв дверь с моей стороны, он несколько минут стоял рядом с машиной, пока не закончил разговор.
Когда же он забрался внутрь, то как-то странно посмотрел на меня.
– Все в порядке? – спросила я.
– Да. И нет. Хорошие новости: мой агент сказал, что у нас есть два серьезных предложения по моей книге, которая также вызвала определенный интерес со стороны по крайней мере еще одного издателя. Вероятно, она будет выставлена на опцион.
– Это потрясающе! Поздравляю! – сказала я.
Я отлично понимала, насколько для него важно, чтобы эта книга пользовалась успехом после фиаско с его предыдущей. Не задумываясь, я наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку, но в последний момент Джек повернул лицо, и наши губы соприкоснулись.
Это было подобно удару током. Я тотчас же отстранилась, однако успела заметить выражение его глаз, и оно сказало мне, что даже если он не сделал это нарочно, он был счастлив, что это произошло. Я откашлялась.
– А что насчет не очень хорошей части?
– Агент Марка Лонго позвонил моему, и спросил, не могу ли я дать рекомендательный отзыв на обложку его книги.
– Не может быть! И что ты сказал?
– Разумеется, нет. – Он завел двигатель и отъехал от обочины. – Зря ты не сказала, что у Марка яйца тверже, чем я полагал, – буркнул он, бросив на меня косой взгляд.
Я воздержалась от комментариев, и мы проехали короткое расстояние молча. Как обычно, Джек тепло и душевно приветствовал Ивонну, отчего та вся просияла и зарделась. Затем повернулась ко мне, и я быстро поцеловала ее в щеку.
Она взяла меня за руки и отстранила от себя.
– Ну, моя дорогая, ты выглядишь так, как и положено выглядеть беременной женщине. Будущие мамы не должны быть худышками, и это чистая правда. И помни, чем больше младенцы, тем скорее они начнут спать всю ночь.
– Буду иметь в виду, – сказала я, радуясь, что осенняя прохлада дала мне повод надеть брюки, закрывающие лодыжки. Даже Ивонна согласилась бы с тем, что им место в слоновнике, а не на ногах женщины, беременной или любой другой.
Мы проследовали за ней к нашему обычному столу, где рядом с толстой книгой стояла большая металлическая коробка, полная архивных документов в пластиковых файликах. Джек и я встали по обе стороны от Ивонны, а она вытащила из коробки папку с бумагами и положила ее на стол перед нами.
– Я старательно искала все, что могла найти о Сьюзан Бивенс или ее магазине, или любые документы ее магазина, и меня очень расстраивало, что, похоже, ничего не сохранилось. Учитывая, что салон-мастерская Сьюзан Бивенс работал с 1800 по 1873 год, это довольно удивительно. Мне удалось выяснить, что в какой-то момент магазин перешел ее дочери и внучке, но это не слишком помогло. И тогда я решила вернуться назад и начать с клиентов, которые, как мы знали, приобретали товары в ее магазине. Вдруг таким образом я смогу найти счет-фактуру или иные документы. И вот как я это нашла. – Она вытащила из прозрачного файлика тонкий листок бумаги и передала его мне.
Я посмотрела на нечто, похожее на рукописный счет, датированный мартом 1860 года. В центре страницы элегантным почерком было написано следующее: 1 крестильное платье и чепчик, бельгийское полотно и кружево, 10 долларов. Заказал К. Вандерхорст.
Я подняла листок выше, чтобы Джек тоже мог прочесть. Он какое-то время изучал его, затем повернулся к Ивонне.
– Где вы это нашли?
Она улыбнулась улыбкой, которая заставила меня вспомнить далай-ламу и то, как он будет выглядеть, если его спросят о смысле жизни.
– Вы сказали мне, что у Вандерхорстов были вещи, купленные в том магазине. Кажется, я уже упоминала ранее, что семья хранила почти все свои бумаги, отчего в публичных исторических архивах информация о Вандерхорстах довольно скудная. – Она постучала указательным пальцем по виску. – Но я помню, как исследовала кое-что другое, перечень разных бумаг, пожертвованных в начале двадцатых годов каким-то членом семьи. И вот я это и нашла – в коробке с тем, что большинство людей назвали бы хламом, – квитанциями, билетами в театр, счетами. Все это в 1922 году, похоже, пожертвовала какому-то историческому обществу Луиза Вандерхорст. Не иначе как она чистила от хлама чердак и решила отдать в архив, а не выбрасывать. Уже тогда чарльстонцы трепетно относились к своей истории.
– Луиза? – спросила я и даже вздрогнула, услышав знакомое имя. – Л. Вандерхорст – вот кто подарил колыбель музею. – Я посмотрела на Джека. – В той книге о беременности, которую ты мне дал, есть целый раздел о гнездовании и о том, как многие будущие мамы делают перед рождением ребенка генеральную уборку. Невин родился в 1922 году. Интересно, так ли поступила Луиза.