Докладчик перевел дух.
— В начале пятидесятых годов очередная экспедиция выехала в пустыню на двух машинах и… бесследно исчезла! А через некоторое время ее нашли. Сейчас я вам покажу…
Щелкнули клавиши, и на экране проявился старый, черно-белый, неоднократно отретушированный снимок: стоящие в пустыне возле бархана два груженых «Виллиса» со снятым брезентовым верхом. Рядом с машинами что-то лежало, как будто наполовину опустошенные мешки.
— Видите? Все спокойно, машины стоят рядом, они исправны, запас бензина имеется, вода и провизия в достаточном количестве. А шестеро ученых — мертвые возле машин! Ни записки, ни попытки убежать или уехать…
Теперь стало ясно, что за «мешки» лежат на песке.
— Этот факт, пожалуй, единственный, который надежно задокументирован, — сказал Караваев.
— А отчего люди погибли? — спросил Громов.
— Не удалось выяснить. Тела долго пролежали на жарком солнце. Но, по собранным сведениям со всего мира, этих животных объединяет еще один общий признак: они очень опасны. Убивают на расстоянии — то ли электрическим разрядом, то ли распыленным сверхтоксичным ядом.
В зале наступила тишина. Присутствующие молча переглядывались. Они привыкли иметь дело с конкретными людьми, фактами, событиями, документами. А то, о чем говорилось сейчас, больше напоминало легенду или обычную сказку.
Начальник Генштаба первым нарушил молчание:
— Послушайте, Яков Фомич, но о каком «задокументированном» факте вы говорите? Задокументирован лишь факт гибели экспедиции от неизвестной причины. Никакой связи с таинственным существом не установлено. Люди могли отравиться испорченными консервами, стать жертвами обычных ядовитых змей, пауков или скорпионов, которые кишат в пустыне…
Криптозоолог покачал головой.
— Извините, но все эти версии проверялись — ни одна не подошла. Шесть человек, находясь в спокойном состоянии и не видя никакой опасности, одномоментно погибают! А искали они чрезвычайно опасное существо, убивающее на расстоянии. Вывод один — они его нашли!
— Сомнительный вывод, — заметил Фомин. — И потом, нас интересует сангхур, живущий в горах Афганистана, а вы рассказываете про олгоя-хорхоя из Монголии…
— Думаю, что олгой-хорхой и сангхур — это один и тот же вид животного, — уверенно сказал криптозоолог, выключая презентацию. — Так что, если вы собираетесь ловить сангхура, то будьте очень осторожны! Они не отходят далеко от мест проживания, двигаются бесшумно и первыми обнаруживают добычу. Если их и удавалось увидеть, то с большого расстояния… И еще: у них четыре челюсти — две вертикальные, две горизонтальные — и зубы острые в два ряда. За счет этого они быстро разрывают на куски лошадей и верблюдов… Ну, и всех, кто попадется…
— Это-то откуда известно, если их никто не видел? — угрюмо спросил Кленов.
— По следам, — буднично пояснил Яков Фомич. — За четверть часа от ишака половину оставил. Как будто специальной пилой разделывал — и мясо, и кости… А кстати, нельзя ли и мне присоединиться к вашей экспедиции? Я череп единорога отыскал! Если бы они не вымерли, я бы и живого нашел! Можно было бы заново развести поголовье! Представляете — стада единорогов снова пасутся на лугах!
Генералы и полковник сдержанно рассмеялись. Начальник Генштаба встал.
— Спасибо вам за интересную лекцию, Яков Фомич! Но мы никакого сангхура ловить не собираемся. Это у нас была служебная подготовка: разъяснения специалиста по сложным и непонятным вопросам окружающего мира! Мало ли где придется нести службу! — Громов пожал эксперту руку и проводил его до выхода. А вернувшись на свое место, сказал: — Про зловещих и страшных тварей мы узнали много интересного, можно книжку написать! А теперь, генерал Фомин, я жду четкого доклада на нашем реальном языке разведки, с нашей терминологией и, главное, с практическими выводами о направлениях нашей дальнейшей работы!
Начальник военной разведки без особой радости вновь вышел за трибуну, вывел на экран карту горного хребта с белым квадратом, которую недавно демонстрировал криптозоолог, разбил квадрат на четыре части, как делают, конкретизируя местность при целеуказании для артиллерийского огня.
— По показаниям эксперта, в квадрате 6752-Б, по «улитке» — 3, обитает неизвестное опасное животное — сангхур…
Он щелкнул клавишей, и в правой верхней части квадрата координатной сетки появился красный прямоугольник.
— Разведопросом жителей кишлаков Данханского района удалось установить, что американцы вели строительство в ареале проживания неизвестного опасного животного, которого местные называют сангхуром. Опасаясь сангхура, жители далеко обходили это место…
Еще раз щелкнула клавиша, и на красный прямоугольник наложился желтый кружок.
— Таким образом, этот факт подтвержден двумя независимыми источниками, что позволяет считать достоверным и факт строительства в районе обитания сангхура. Поскольку эксперт исключает возможность удаления этой твари от места постоянного обитания, значит, участок поиска бункера сужается до… — Зеленое пятнышко указки добавилось к желтому и красному цветам. — До километра-полутора в диаметре!
— Сформулируйте предложение для протокола! — приказал Громов.
— Предложение: искать пункт управления «Звездой смерти» в том месте, где обитает этот самый сангхур!
— Как-то странно это звучит, — с сомнением покачал бритой головой Кленов. — Пункт управления, положим, действительно построен в афганских горах. А насчет сангхура… — Он развел руками. — Это похоже на сказку. Можно ли искать реальный военный объект, опираясь на легенды? К тому же среди гор, ущелий, пещер — и километр немало. Тем более, никто точно не мерил — где километр, там и два, и три…
— И цел ли вообще этот бункер? — добавил Громов. — Вдруг его уничтожили? Взорвали, завалили скалами… Может, и искать нечего? Все это надо отработать!
— Мы отработаем, Василий Игнатьич! — кивнул Бочкин. — У нас есть определенные оперативные возможности…
— Действуйте! По результату и примем решение!
Через несколько минут участники совещания вышли на крыльцо. Завидев их, водители включили двигатели, а «прикрепленные» бросились к машинам, чтобы открыть двери. Генерал-полковник Громов, пожав всем руки, уехал, а три генерала и один полковник, беззаботно болтая, задержались на крыльце, под лучами яркого солнца. Они расслаблялись после одного важного мероприятия и перед следующими, которые в их жизни следовали одно за другим. Сейчас наступила та редкая минута, когда они не руководили и не командовали — все были на равных и могли позволить себе быть самими собой. Пошутили, рассказали пару анекдотов, посмеялись.
— Слушай, Коперник, — вдруг, посерьезнев, сказал «борец» Кленов. — У меня есть предложение по лазерам!
— Слушаю внимательно! — мигом отозвался начальник космической разведки.
— Давай пойдем и сделаем себе лазерную эпиляцию! Ты же не зря ее хвалил! Только хороший салон порекомендуй…
После секундной паузы Бочкин и Фомин взорвались смехом, с небольшой задержкой к ним присоединился и Коперник. Хотя его смех был несколько напряженным.
— Все, товарищи офицеры, разбегаемся! — Кленов сунул коллегам ладонь, тяжестью, твердостью и сокрушающей способностью напоминающую топор, и побежал к машине. Серьезные дела ждать не могут.
В кабинете у замначальника СУСКа ковра не было, и он драл Колтунова прямо на новеньком, зеркально блестящем паркете, отчего легче тому не было и название процедуры никак не изменилось: Паша держал ответ на ковре у руководства. Собственно, ответа он не давал — подобное действо обычно носит односторонний характер.
— Кто тебе вообще разрешил писать письмо в Министерство обороны? — надувшись, как расправившая капюшон кобра во время атаки, орал Королев. Лицо его покрылось красными пятнами, будто орал не он, а на него. — У кого ты спросил разрешения, с кем посоветовался? Почему ты суешь нос туда, куда даже собака свой… не сует?!
Стоявший по стойке «смирно» Паша только покряхтывал, морщился и мысленно постанывал. За свой куцый стаж службы он еще не попадал под такой разнос, который совершенно не был похож на вежливые укоры киношных начальников проштрафившимся следователям. Причем там подчиненный каялся во всех действительных и мнимых грехах, мудрый начальник, не повышая голоса и не брызгая слюной, называл его по имени-отчеству, а в конце даже успокаивал, объясняя, что следователь и не полностью виноват — доля вины лежит и на допустившем просчеты в контроле руководителе, то есть на нем самом. И, конечно, в этом лакированном «разносе» не использовались оскорбительные и бранные слова, а собачий причиндал, конечно же, не назывался своими словами, как в пьяной уличной драке…
Сейчас его драли прямо противоположным образом. Причем не за то, что он заволокитил дело, не за то, что пришел пьяным на службу, не за то, что оставил под подпиской опасного преступника и тот скрылся, не за то, что не взыскан ущерб, причиненный несовершеннолетнему или инвалиду, а за то, что он пытался выяснить все обстоятельства совершенного преступления, найти виновных и раскрыть тройное убийство. Это для него было непонятно. Несколько раз он попытался возразить, объяснить все и как бы оправдаться, хотя не был уверен, что ему надо в чем-то оправдываться. Но эти попытки вызвали еще больший начальственный гнев.
— Кто ты вообще такой? — брызгал слюной Королев. — Ты понимаешь, что превысил все, что можно, — и свой уровень компетентности, и ведомственную подследственность? Писать запросы министру может только руководитель центрального аппарата СК, в крайнем случае — его заместитель! А для того, чтобы задавать такие, как ты задал, вопросы, существует военное следствие! Почему ты лезешь не в свое дело?
И Паша понял то, что сотрудники с опытом знают хорошо: его дерут не за то, что он сделал что-то неправильно, а за то, что это кажется неправильным его начальству. И оправдываться здесь бесполезно — прав ты или не прав, но прав тот, у кого больше прав! Когда до него дошла эта простая и общеизв