— А что? — Янсор проказливо подмигнул. — Сама же просила!
— Я фигурально выражалась, — девушка отвернулась, задрала подол и посмотрела на свое бедро. — Синяк, наверное, будет…
— Не будет, — метатель ножей придвинулся ближе, заигрывая. — Дай подую, поцелую — и все пройдет!
— Да ну тебя! — отмахнулась ученица менестреля.
— Ты понимаешь, что ты сделал? — мастер Неар тем временем хватался за голову. — Какая это теперь «Пещера Тролля»?
— А что тут такого? Новая трактовка образа, только и всего! — откликнулись сразу несколько артистов.
— Как — «что»? Это же новая пьеса получается! Мне придется переписывать половину сцен! — искренне сокрушался менестрель. — Я и так ее уже один раз переделал, а что теперь? Начать с нуля?
— Да ничего не будет, не волнуйся так, — мастер Боар вклинился между менестрелем и актером. — Я больше, чем уверен, что в следующий раз Лейр сыграет Тролля по-старому. Так?
Он посмотрел на юношу и тот кивнул, преданно глядя на режиссера.
— Просто сейчас ему нужно было заявить о своих чувствах, — продолжал глава труппы. — И он сделал это так, что, кажется, никто не догадался, что это — импровизация.
— Да все я уже понял, — проворчал мастер Неар, остывая. — Просто если мы каждый раз на сцене будем решать личные проблемы, во что превратится театр? Ты что, — обратился он к виновнику переполоха, — не мог выбрать другое время для того, чтобы заявить о своих чувствах?
Лейр отчаянно помотал головой, взмахнул рукой, делая неопределенный и вместе с тем отрицательный жест в сторону Соэль, которая совсем притихла за ширмой.
— А почему? Обязательно надо было…
Лейр тихо замычал, притопнув ногой и прижимая руку к груди.
— Понимаю, не мог больше терпеть, — продолжал переживать менестрель, все еще болевший душой за исковерканную пьесу. — И не смотри на меня так! Если тебе надо было объясниться, попросил бы помощи! Но не при всех!
Лейр по-птичьи склонил голову набок, прищуривая глаза:
— И-э! — махнул рукой в сторону выхода.
— Да теперь половина замка будет знать, что ты в нее влюблен! — как всегда, правильно «прочитал» его знаки мастер Неар. — Мы-то ладно, мы свои. Но вот посторонним-то может решительно наплевать на твои чувства! Подумай об этом!
— Ну, что ты вцепился в него? — смывшая грим с лица, к ним подошла Ниэль. — Он и так переживает. Ведь переживаешь?
Лейр закивал.
— А про зрителей не думай, — Ниэль погладила встрепанные волосы молодого актёра материнским жестом. — Редко, кто из них может отличить подлинные чувства от сыгранных. Они лишь увидели чудовище, которое изменилось под влиянием любви. Но мы-то знаем правду, — она подмигнула и притянула голову юноши к себе, обнимая, и тихо шепнула на ухо: — сынок…
Лейр оцепенел, хлопая глазами. Он совершенно не ожидал такой реакции.
— Мне нравится, что ты любишь Соэль, — улыбнулась ему Ниэль. — Вы так прекрасно смотритесь рядом…
— А мне вот нравится такой финал, — подлила масла в огонь Раэна. — Мне всегда было жалко Тролля. Он для нее столько сделал… А у Лейра еще и такой романтичный Тролль получился… В него нельзя было не влюбиться! Вот еще увидишь, — она со смехом подмигнула юноше, — скоро ты, а не Тиар, будешь получать любовные записочки от дам!
— Интересно будет посмотреть, — фыркнул уязвленный Тиар. — Дамам нужны красивые слова, вздохи и баллады о любви! А как наш Лейр будет признаваться в любви?
Юноша изумленно вскинул брови и захлопал глазами.
— А зачем ему что-то говорить? — вступился за него мастер Боар.
— Затем, что женщины любят ушами! Он никогда — слышите, никогда! — не сыграет героя-любовника!..
— Вот для этого у нас есть ты! — отец покровительственно обнял сына. — Только ты в жизнь иной раз переносишь кое-что со сцены, а Лейр на сцену вытаскивает свои мысли и чувства.
— О, Покровители! — Тиар в притворном изумлении закатил глаза, всем своим обликом пытаясь выразить искреннее недоумение. Лейр усмехнулся и повторил его жесты и взгляды. Вышло абсолютно похоже и в то же время настолько ярче, что свидетели этой сцены зааплодировали.
— Лейр, ты прирожденный мим! — со смехом воскликнул мастер Боар и подмигнул менестрелю: — Давно пора написать пару пьес специально для него! Он не первый раз выходит на сцену и все время играет чужие роли. Пора ему попробовать свою собственную.
— А что? — Раэна обошла вокруг юноши. — Пластика у него есть… Взгляд выразительный… С мимикой все в порядке… Думаю, пару музыкальных пьес можно попробовать сочинить, тем более, что он сам неплохо играет на виоле. Как считаете, учитель, стоит попробовать?
Она посмотрела на мастера Неара, и тот покачал головой:
— Если ты сумеешь это сделать, больше не называй меня учителем, маэстро!
— Что, правда? — девушка захлопала в ладоши, радостно завизжала и повисла на шее у Соэль, которая, сменив сценический наряд, снова вышла ко всем. — Ура! Я теперь настоящий менестрель! Я напишу такую пьесу для твоего Лейра — закачаешься!
— Для моего? — тихо изумилась та. — Но…
Тихое покашливание от двери заставило всех на миг оцепенеть. Те, кто видел остановившегося на пороге лорда Варадара, застыли, как вкопанные. Остальные медленно обернулись и один за другим склонили головы.
Повисло неловкое молчание. Все терялись в догадках, как долго высокий лорд простоял за дверью и сколько успел услышать.
— Высокий лорд Варадар, — кашлянув, попробовал заговорить мастер Боар, — просим извинения за то, что…
Тот нетерпеливым жестом прервал речь актера. Его светлые прищуренные глаза обежали всю труппу. Женщины и мужчины опускали взгляды при встрече с ним. Полукровка Даррен поспешил встать на колени, дернув за рукав Ташу, застывшую с раскрытым ртом.
Лорд Варадар словно не замечал этих выражений верноподданичества. Он сам не знал, что его потянуло сюда, в тесную душную гримерку. И что сказать? Как объяснить свое появление среди актеров? Они простолюдины. С ними не принято общаться на равных, хотя этот мастер Боар и кажется достойным уважения. Да, в военное время он мог бы добиться многого, даже титула. Гость переступил с ноги на ногу, чувствуя себя глупо.
Старый актер профессиональным чутьем догадался, что лорд просто-напросто «забыл слова».
— Высокий лорд Варадар, — снова заговорил он, — позвольте выразить вам благодарность…
— Нет! — перебил тот с облегчением. — Это я должен поблагодарить вас за прекрасную игру! Особенно…
Все невольно покосились на виновника переполоха, но лорд Варадар всех удивил. Сделав шаг, он остановился перед Тиаром и произнес:
— Особенно вас, юноша.
Его взгляд впился в лицо Тиара, и тот покраснел:
— Спасибо. Только благодарить надо моего отца.
— Отца? — лорд Варадар вздрогнул. Слово прозвучало громом с ясного неба. Тот мальчик, который прожил на свете всего четыре дня, так и не научился выговаривать это слово.
— Да, он прекрасный…
Юноша запнулся на полуслове — не дослушав, лорд Варадар повернулся и быстро вышел из гримёрки, хлопнув дверью и оставив позади гнетущую тишину.
— Что это было? — нарушил молчание Тиар.
— Ты допрыгался, братец, — замогильным голосом сообщил ему Тайн. — В тебя опять влюбились!
Однако, происшествие прошло без последствий и осталось маленьким недоразумением. Наоборот, на другое утро всем в труппе прислали подарки и дали понять, что артисты могут задержаться на несколько дней — пока не кончатся дожди и слякоть. Трудно было понять, чем вызвана подобная приязнь. Отдавая, однако, себе отчет в том, что любая мелочь может изменить решение лорда и леди, артисты старались как можно меньше попадаться на глаза другим обитателям замка. Им выделили несколько комнат и один зал для репетиций, и большую часть времени они проводили именно там.
Тиар являлся исключением из правила. Он знал, что где-то в этом замке должны жить его родители — или те, кто знает что-то про их судьбу. Но как начать поиски? Не станешь же подходить к каждому с вопросом: «Не подскажете, тут ни у кого несколько лет назад новорожденные дети не пропадали? А то меня тут потеряли…» В надежде найти подсказку юноша частенько бродил по замку, рассматривая возносящиеся под потолок колонны, слушая гул шагов на галерее и в залах, спускаясь или поднимаясь по широким лестницам. Он давал волю своему воображению, представляя, как тут могли ходить его отец и мать. Кем ни были? Быть может, случайный гость соблазнил служанку и уехал, а она решила избавиться от плода греха? Или знатная дама согрешила с рабом и выкинула младенца? Гадать можно было до бесконечности…
Тиар старался выбирать время и место для прогулок, когда никто и ничто не могло ему помешать. Он нарочно ходил по пустым коридорам и галереям рано утром или в первой половине дня. В эту пору многочисленные гости замка еще нежились в постели и, кроме слуг, на пути почти никто не попадался. Услышав же за углом шаги, юноша, как правило, успевал спрятаться за колонну, дабы не встречаться ни с кем.
Тихую музыку он услышал издалека. Кто-то осторожно играл на лютне, тонким голоском подбирая слова. Голос был ему не знаком. Раэну, Соэль и Ташу он прекрасно знал. Госпожа Ниэль пела очень редко и неохотно, у нее был глубокий голос, слишком низкий для эльфийки. Возможно, это фрейлина леди Лиллирель.
Любопытство заставило его подкрасться поближе. На всякий случай, он даже снял башмаки, чтобы красться совсем бесшумно. Ибо тоненький голосок явно принадлежал не знатной даме.
На узком подоконнике в самом начале витой лестницы, ведущей в одну из башен, сидела худенькая бледная девушка-подросток и, неумело прижав к себе лютню, старательно тренькала по струнам:
Белые птицы слетают с неба.
Белые птицы ветра и вьюги.
Белые птицы — они ищут снега,
В котором давно потеряли друг друга.
«Белые птицы, скажите, куда вы
Спешите, крича и стеная от горя?»
«Летим мы туда, где весенние травы