– Тревор? – Я сразу узнал этот голос. – Ты не спишь?
Я сполз с кровати и, пошатываясь, побрел к двери, радуясь, что перед сном не снял брюки. В коридоре стояла Натали, по-прежнему в вечернем наряде. Во взгляде ее покрасневших глаз решимость сражалась с тревогой.
– Что случилось? – удивился я. – Ты в порядке?
– Нет, – вздохнула она. – Можно войти?
– Разумеется. – Посторонившись, я пропустил Натали в номер.
Она остановилась посреди комнаты, ища глазами, куда сесть. Я придвинул ей стул, а сам сел напротив, на краю кровати.
– Я услышала телевизор, вот и подумала, что ты еще не спишь, – объяснила она, только сейчас обратив внимание на мой заспанный вид.
– Уже не сплю, – улыбнулся я. – Рад, что ты заглянула.
Натали сцепила руки на коленях, в ее глазах читалась тоска.
– Я не хочу оставаться одна.
– Давай посмотрим, работают ли кафе? – предложил я. – Выпьем что-нибудь. Может, кофе без кофеина?
– Не хочу никуда идти, – произнесла Натали, а затем, взглянув мне в глаза, добавила: – Можно я посплю здесь, с тобой? Нет, я не про секс… – Закрыв глаза и справившись с волнением, она продолжила: – С тех пор как заболел Марк, я ни с кем не спала в одной постели… Я просто хочу, чтобы кто-то был рядом, когда я завтра проснусь. Знаю, это нехорошо… Лучше вернусь к себе…
– Конечно, спи у меня! – перебил ее я.
– Тревор…
– Иди сюда.
Я встал, Натали тоже медленно поднялась – и я ее обнял. Мы долго не выпускали друг друга из объятий, а затем легли в кровать.
– Можно я выключу свет? Или хочешь немного поговорить?
– Выключай, – прошептала Натали.
Я щелкнул кнопкой, и комната погрузилась во тьму. Повернувшись к Натали, я разглядел лишь смутные очертания, однако почувствовал легкий шлейф ее духов.
– Хорошо, что тут темно, – прошептала она. – А то я жутко выгляжу.
– Ты всегда прекрасна.
Ее рука скользнула по моей груди, затем – по щеке.
– Я люблю тебя, Тревор Бенсон. Знай.
– Знаю, – ответил я. – И я тебя люблю, Натали.
– Обними меня.
Я прижал Натали к себе, а она положила голову мне на плечо. Я чувствовал на коже ее горячее дыхание. Безумно хотелось ее поцеловать, но я держался. Я бы все отдал, чтобы ее успокоить, утешить – пусть даже на несколько часов.
Натали расслабилась, прижавшись ко мне, – такое новое и вместе с тем знакомое ощущение. Наконец ее дыхание замедлилось, и я понял, что она уснула.
Я же не спешил засыпать. Я обнимал ее в последний раз и хотел сполна насладиться моментом, превратить его в вечность. Сердце сжималось от мысли, что эта нега, эта благодать уже никогда не повторится.
Глава 20
Я проснулся, когда из-за штор забрезжили первые рассветные лучи. Натали еще спала, и я выскользнул из-под одеяла, постаравшись ее не разбудить.
Достав из дорожной сумки чистую рубашку, я надел ботинки, захватил кошелек и на цыпочках вышел из номера. Когда я открыл дверь, комнату залил яркий свет, но Натали даже не шелохнулась. Пусть еще поспит, подумал я, а мне не помешает чашечка кофе.
Еду подавали в уютном помещении рядом с вестибюлем. Время завтрака еще не пришло, но, к счастью, уже принесли кофе. Я наполнил ароматным напитком пластиковый стаканчик и сел за один из пустых столиков; в голове теснились горько-сладкие мысли о Натали.
Потягивая кофе, я постепенно ожил и, поддавшись мимолетному порыву, достал из кошелька записку с последними словами дедушки. Я никак не мог отделаться от чувства, что упустил нечто важное, нечто связанное с Келли.
Тревор… помоги… кара напала… обморок… приступ… как у Роуз… сообщи родным… свежа истома… поезжай в хе… люблю тебя… ты пришел… а теперь поезжай… пожалуйста.
Я подошел к портье и попросил ручку с блокнотом. Вернувшись за столик, я вспомнил, какие долгие паузы дедушка делал между словами, и для начала предположил, что он все-таки пытался рассказать о Келли.
Что, если за странной фразой «свежа истома» таилось всего лишь «сбежала из дома»? Тогда и слова «сообщи родным» обретали смысл. Дедушка работал с Келли на пасеке, так что «обморок» и «приступ, как у Роуз» тоже легко объяснялись: должно быть, дедушка заметил, что его юная подопечная больна.
Однако я по-прежнему не понимал, что за «кара напала» на дедушку. Возможно, паузы сбили меня с толку. А «поезжай в хе…»? Я прошептал текст записки, проговаривая каждое слово. Может, дедушка хотел сказать: «Поезжай в Хелен»?
Я переписал вторую часть текста, и мое сердце забилось быстрее.
Обморок. Приступ, как у Роуз. Сообщи родным. Она сбежала из дома. Поезжай в Хелен. Люблю тебя. Ты пришел. А теперь – поезжай. Пожалуйста.
Возникло ощущение, что я прав. Несмотря на разговор с местной полицией, я чувствовал: дедушка имел в виду именно Келли.
Почему же тогда он не назвал ее по имени?
Я продолжил пить кофе, сосредоточившись на первой части записки, пытаясь по-разному ее трактовать. Допив первый стакан, я налил себе еще, снова и снова прокручивая в голове слова, иначе расставляя паузы… Увы, имя «Келли» никак не складывалось. Ничего похожего. Время от времени я отвлекался на мысли о Натали, а затем снова возвращался к поискам разгадки.
Третий стаканчик с кофе уже наполовину опустел, и тут я почувствовал, как зарождается новая идея. Если она верна – все становилось на свои места.
– Привет! – раздался голос Натали.
Задумавшись, я не заметил, как она подошла. В отличие от меня, она приняла душ: кончики волос еще не высохли. В сияющем взгляде я не заметил ни капли усталости.
– Доброе утро! – улыбнулся я.
– Ты рано встал. Я даже не слышала, как ты вышел из номера.
– Я выскользнул тихо, как мышка.
– Пожалуй, съем йогурт, – решила Натали. – Ты что-нибудь будешь?
– Пойдем вместе.
Моя напарница, как и собиралась, взяла со стойки баночку с йогуртом и налила себе стакан чая. Я предпочел яичницу с беконом и тост, решив немного отдохнуть от здоровой пищи.
Вернувшись за столик, я сел напротив Натали.
– Хорошо спала?
– Как младенец. – В ее голосе послышалось смущение. – Вчера вечером… все было очень мило. Спасибо.
– Давай без благодарностей, – попросил я. – Не порть.
– Хорошо, – кивнула Натали. – Ты посмотрел адреса школ?
– Да, перед ужином.
– Я тоже. Придется поколесить по округу.
– Давай сперва заедем в полицейский участок. Как думаешь, во сколько придет начальник?
– Наверное, около восьми, – предположила Натали. – А зачем он тебе понадобился?
– Пока не скажу. Если моя догадка верна, она сэкономит нам много времени и миль.
Позавтракав, я вернулся в номер, принял душ и собрал вещи. Мы с Натали встретились в вестибюле и еще до часа сели в машину.
В полицейском участке нас снова проводили в кабинет начальника. Я так и не посвятил Натали в свои планы, так что ее, как и шефа полиции, разбирало любопытство.
– Полагаю, вы зашли не просто поболтать, – начал мистер Робертсон. – Чем могу быть полезен?
– Расскажите, как в Джорджии собирают данные о пропавших без вести. Есть ли единая база по штату?
– И да и нет. Заявления о пропавших обычно подаются в местные участки, поэтому в каждом полицейском отделении список свой. Однако порой к делу привлекают ДБР и организуют поиски по всему штату.
– ДБР? – переспросил я.
– Джорджийское бюро расследований, – объяснил мистер Робертсон. – Местная полиция порой не держит в штате следователей или детективов, так что когда в небольших городах случаются преступления или пропадают люди, подключается ДБР. У них – свои списки пропавших.
– Если знать имя и фамилию беглеца, можно его поискать в таком списке?
– Само собой, – ответил начальник полиции. – Обычно пропавших людей записывают в алфавитном порядке, хотя в некоторых отделениях списки пополняются хронологически. Иногда они есть в открытом доступе.
– А если известно только имя?
– Тогда поиск может затянуться, однако найти человека возможно и по имени. Вам лучше самим посмотреть в разных списках. Только учтите – там и те, кто пропал больше десяти лет назад.
– Вы не могли бы нам помочь – и проверить списки? – попросил я.
– Хотите, чтобы я поискал девушку по имени Келли? Вы ведь даже не знаете, точно ли она пропала здесь, в Джорджии.
– Она еще ребенок и смертельно больна.
– Ладно.
– И еще кое-что, – добавил я.
– Да?
– Вы не могли бы поискать не только Келли, но и Карен?
– Карен? – удивился полицейский.
Я кивнул.
– Девушка-подросток, белая, пропала прошлой весной или летом.
Я ощутил вопросительный взгляд Натали.
Робертсон попросил нас подождать в ближайшей кофейне. Мы уже позавтракали, но я не отказался от лишней чашечки кофе, а Натали выпила еще чаю. Я сразу же положил на столик щедрые чаевые, ведь мы собирались немного задержаться.
– Карен? – первым делом спросила Натали.
Я протянул ей первоначальную записку со словами дедушки. Натали бегло ее просмотрела.
Тревор… помоги… кара напала… обморок… приступ… как у Роуз… сообщи родным… свежа истома… поезжай в хе… люблю тебя… ты пришел… а теперь поезжай… пожалуйста.
– Похоже, дедушка говорил о Келли, – заключил я.
– Он даже не назвал ее по имени, – возразила Натали.
– «Келли» здесь нет, – согласился я. – Я поразмыслил над фразой «кара напала», и получилось вот что. – Я протянул ей новую трактовку, которую набросал утром.
Тревор, помоги. Карен упала в обморок. Приступ, как у Роуз. Сообщи родным. Она сбежала из дома. Поезжай в Хелен. Люблю тебя. Ты пришел. А теперь – поезжай. Пожалуйста.
Прочитав, Натали взглянула на меня.
– И как ты догадался? – восхитилась она.
Долго ждать не пришлось. Через сорок пять минут в кофейню вошел мистер Робертсон с желтой папкой в руках. Он уселся на свободный стул. Не дожидаясь заказа, к нам подошла официантка с чашкой кофе для начальника полиции. Похоже, Робертсон частенько сюда захаживал. Он протянул мне папку.