— Андрей, — тихо произнесла я, вглядываясь в его лицо.
Внутри меня прокатилась волна обжигающего страха. Страха, что это последний момент, когда я вижу Андрея. Страха от осознания того, что я больше никогда не увижу моего друга.
— Андрей, — проговорила я срывающимся голосом. — Я буду скучать по Вам! Очень сильно…
Спольников улыбнулся. Он поднёс мою руку ближе к лицу и едва прикоснулся к ней губами.
— Если бы всё сложилось иначе, — сказал он. — Я был бы счастлив…
Шаги приближались и голоса становились всё громче. Андрей нахмурился.
— Беги, Маша, умоляю тебя… Беги же…
Я вскочила с пола, заливаясь слезами, и кинулась к аварийному выходу. Колоссальным усилием я заставила себя больше не оборачиваться. Мне нужно уходить. Я должна уйти. Должна.
Но я никогда себе не прощу этого.
Вытирая слёзы, я приблизилась к двери. Как сильно сквозило.
Не медля ни секунды, я перешагнула порог и рванула в темноту и прохладу какого-то туннеля. Неровные каменные стены окружали меня, но у меня не было возможности рассматривать их. Впереди был выход, а за ним такая темень хоть глаз выколи.
Ночь. Я сразу почувствовала, когда оказалась под небом. Свежий воздух ударил мне в лицо, пыльный ветер прохладой коснулся шеи.
Я ощутила, как в горле заскрёбся зуд, который плотным комом плюхнулся ко мне в легкие. Я закашлялась. Не отрывая ладоней от лица и держась за горло, я бежала в ночную тьму, едва ли что-то замечая перед собой. Я дышала совсем другим воздухом — грязным, пыльным, слишком непривычным для меня, совсем не таким как в бункере. Тем воздухом, который мог убить меня когда-то. А сейчас?…
Я боялась. Я старалась не думать об этом, но я боялась, что не смогу им дышать. Что в любую секунду я начну задыхаться так, как когда-то очень давно.
Кашляя, я в ужасе обернулась. Они приближались, я видела свет фонариков и слышала их крики. Мне нельзя было останавливаться. Я бежала по какому-то склону вниз, мимо деревьев. Деревья меня окружали повсюду. Похоже, я попала в какой-то лес или рощу.
— Быстрее за ней, идиоты! — кричал управитель. — Найдите Орлову и убейте её, чёрт вас дери! Шевелитесь!
Я бежала, спотыкаясь о камни и падая, снова поднимаясь и снова пытаясь бежать. Всё тело ломило, и нога болела.
В очередной раз я обернулась и снова заметила свет фонариков. В следующий момент я зацепилась ногой за огромную корягу и полетела вниз. Я прокатилась кувырком несколько метров, прежде чем смогла зацепиться за что-то и затормозить. После такого падения, я едва ли могла куда-то бежать. Шарясь в темноте, я залезла под какой-то корень. Слава Богу, моё телосложение позволяло мне незаметно спрятаться в этом месте. Я молилась только о том, чтобы там не оказалось какого-нибудь мутанта, который откусит мне ноги.
Я замерла, ожидая худшего. Время остановилось. Я лежала на холодной земле и чувствовала запах земли. Пыль и грязь скрипели на моих зубах, влажный воздух касался кожи. Но я дышала и всё ещё была жива. Значит, они действительно вылечили меня. Вот он, единственный подарок, который сделал мне Сухонин, сам того не желая.
Они искали меня, но было слишком темно, несмотря на то, что у них были фонарики. К тому же, ночью было опасно шляться за стенами бункера. И те, кто жил в «Адвеге», практически вообще не вылезая оттуда, хорошо это понимали. Не прошло и десяти минут, как офицеры, кашляя, ругаясь и спотыкаясь, развернулись и направились обратно в бункер.
Я старалась никак себя не выдавать всё это время, даже дышать старалась как можно тише. Вскоре свет фонариков исчез в ночной темноте. Мне стало так жутко, когда они ушли, что я даже не могла понять, где мне было страшнее, в «Адвеге» или здесь.
В любом случае, надолго под этим корнем, мне нельзя было оставаться. Какой-нибудь придурок типа Дениса Сухонина мог запросто махнуть сюда за мной. Но мне не нужно было много времени, всего лишь пару минут для передышки. Всего лишь пару минут.
Я лежала щекой на земле, моё тело обливалось потом и буквально горело после всей этой жуткой погони. Но теперь уже всё закончилось. Они ушли, и всё затихло.
Я слышала только ветер, своё дыхание и колотящееся в груди сердце. Я плакала. Я плакала так, как ещё не плакала никогда в жизни. Молча, едва дыша, но с такой болью в груди, что мне казалось, будто бы я умираю. Мне было так больно, что хотелось выть.
Я потеряла его. Я потеряла Андрея. Моего прекрасного, замечательного друга…
Я больше никогда его не увижу. Я бросила его умирать в бункере среди врагов. И из-за меня он погиб. Из-за того, что хотел спасти меня. Скрипя зубами, я с силой сжала кулак. Когда-нибудь я вернусь сюда. Вернусь в «Адвегу» и Сухонин ответит за всё, что он сделал. И обязательно ответит за смерть Андрея.
Я судорожно выдохнула, усмиряя гнев. Не время растрачивать силы на эмоции.
Сейчас я ясно понимала только одно: Андрей пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти меня. И я не имею права не оправдать его жертву. Я должна добраться до Купола и встретиться с отцом.
Мне сейчас нельзя медлить. Я снова закашлялась. Сняв рюкзак с усталых плеч, я достала бутылку воды и сделала пару глотков. Стало легче.
Глава 5
Воздух был сухим и пыльным. Я тихонько перебиралась от одного сухого безжизненного дерева к другому. Переступала через кривые коряги. Шла по сухой, рассыпчатой и каменистой земле. Ветер страшно завывал между деревьев, растворяясь в ночной темени. В душе холодком вился страх, и слёзы горя не высыхали, всё ещё касаясь моих щёк и раздражая кожу. Сердце ныло от утраты. Я собрала остатки сил и поспешила выбраться из леса, что разросся за дверями бункера.
Лесок оказался не таким большим, вскоре я вышла на открытую местность, и захлопала глазами, ощущая какой невероятный ужас и восхищение взрываются в моей груди — я снова видела небо! Бесконечное небо над моей головой, тёмно-синее, почти чёрное, с россыпью мерцающих звёзд на нём.
Я улыбалась. Несмотря ни на что, я впервые за столько лет улыбалась моему любимому небосводу. В эти секунды мои слёзы были слезами давно забытого счастья.
— Моё небо, — только и смогла я произнести, глядя ввысь. Слёзы стекали по моему лицу, но я не обращала на них внимания. — Как я скучала по тебе, моё небо…
Меня так захватили впечатления, что я даже почти перестала чувствовать страх и жуткую боль недавней потери. Теперь я снова видела мир, который не видела уже много лет. Здесь на открытой местности, на дороге, где я стояла, было намного светлее, чем в лесу. Большая круглая луна светилась бледным пятном в ночных небесах, освещая пространство передо мной.
Я наслаждалась этими мгновениями. Я наслаждалась всем тем, по чему так сильно скучала все эти годы.
Сейчас я стралась рассмотреть каждую деталь вокруг себя. Я стояла посреди серых груд острых камней у подножия невысокого холма, по всей видимости, под которым и находился бункерный комплекс «Адвега». За исключением плато, что растянулось передо мной, меня окружал почти полностью вымерший лес. Вокруг всё поросло пожухлыми кустиками с маленькими листиками. Тонкие больные корни растений уродливыми змейками торчали из бугристой земли, которую рваными частями покрывал ковёр из пожухлой травы.
От подножия холма вдаль тянулась широкая дорога. Когда-то давным-давно эта дорога была заасфальтирована, но сейчас от этого асфальта остались лишь пыльные потрескавшиеся куски. Дорога тянулась через всё плато, проходила сквозь маленькое поселение с развалившимися, почерневшими домами из дерева и двумя панельными пятиэтажками. Она огибала страшное полуразрушенное бетонное здание и уходила дальше, через лес.
Старые деревянные дома находились всего в пятистах метрах от меня. Ссохшиеся доски в их стенах почернели от пыли и копоти, многие из них валялись на земле. Окна зияли выбитыми стеклами, неровные осколки которых переливались под серебристым светом луны.
Слева от поселения высилась заброшеная электроподстанция. На запад от неё, у самого леса я разглядела высокую водонапорную башню, покрытую ржавчиной и черными пятнами. Как страшно было находиться здесь совсем одной.
Закусив губу, я вспомнила Андрея. Он говорил, что мне надо в некий город близ «Адвеги», в Тверской.
Полуразрушенное поселение недалеко от меня точно нельзя было назвать городом. И, насколько я помнила слова Спольникова, до Тверского нужно было идти не меньше четырёх километров.
Ветер жутко завыл где-то в лесу. Я вдруг осознала, что стою посреди всего этого одиного мёртвого ужаса с одним лишь старым пистолетом и двумя коробками патронов. Медлить было нельзя.
Я подошла к большому валуну слева от меня, прислонилась к нему и достала из рюкзака карту. К моему счастью, на улице было достаточно светло, чтобы я могла прочитать свой маршрут и определить своё местонахождение. Я сосредоточенно изучала карту несколько минут. Как мне было уже известно и до этого, бункерный комплекс «Адвега» находился в национальном парке «Завидово» под Тверью, на огромной территории Бывших северных Алфёровских торфоразработок.
Андрей отметил красным фломастером аварийный выход из «Адвеги», и теперь я легко могла определить примерное местонахождение локаций вокруг меня. На восток от торфоразработок, где я сейчас прохлаждалась, находился посёлок Козлово. Дальше, примерно через четыре километра дорога выводила к Тверскому.
— Мне надо добраться туда, — прошептала я сама себе, посмотрев на дорогу, проходящую через посёлок и уходящую в лес.
Я снова взглянула на карту. Полуразрушенное поселение на плато передо мной когда-то давно было маленьким рабочим посёлком. Видимо, здесь жили те, кто работал на торфоразработках. Выглядел этот рабочий посёлок, конечно, страшновато, но мне не нужно было просто побыстрее пройти через него.
И даже несмотря на то, что я сильно устала и была измучена погоней, останавливаться где-то здесь для отдыха мне совсем не хотелось.
Шорох ветра в кустах, что маленькими вьюгами гонял пыль по каменистому пригорку, заставил меня вздрогнуть от страха. Я поняла, что теперь меня буквально начинает тошнить от ужаса. Дрожащими руками я вытащила из-за пояса пистолет Макарова, чтобы перезарядить его. После чего я поднялась из-за валуна и медленно вышла на дорогу.