Винт, всё ещё держа пушку перед собой, удивлённо смотрел то на меня, то на мою захватчицу. Через мгновение он облегченно выдохнул, убрал пушку за пояс и засунул грязную зубочистку себе в рот, ухмыляясь.
— Ну, всё. Теперь у нас есть развлекалово на ближайшую ночку! — сказал он, цокнув.
Я ощутила, как все, что есть у меня внутри, проваливается куда-то в бездонную пропасть. Девушка позади меня хмыкнула, но когда Винт снова посмотрел на неё, на его лице не было никакого веселья.
— Рица, эта паскуда убила Крысу.
Девушка позади меня дёрнулась и с такой силой сжала моё горло, так что я закашлялась. Она убрала пушку от моей шеи и с силой ударила меня в бок, прямо по рёбрам. Мне показалось, что в меня со всей силы впечатали кирпич, из глаз тут же полились слёзы, я зажмурилась и сползла по стене. Но оставлять меня в покое никто не собирался. Девчонка съездила мне по лицу, отчего моя щека и скула взорвались болью. Когда я открыла глаза, то увидела злой взгляд голубых глаз, раскрашенных чёрными тенями. Девушка, которая стояла надо мной была довольно высокого роста, в крепких ботинках, короткой латексной юбке и белой футболке.
— Ну-ка поднимайся, дрянь! — взвизгнула она.
Её глаза гневно блестели. Только сейчас я заметила, что волос на голове у неё не было, как и у Винта. Её губы были широкими и некрасивыми, нос плоским, брови были и вовсе сбриты. Выглядела она угрожающе.
Рица с силой схватила меня за плечо и поставила на ноги, затем в несколько движений сорвала рюкзак и сунула Винту в руки. Меня трясло так, что колени чуть не подгибались, внутри тяжелел камень из отчаяния — похоже, я пропала. И я сама во всём виновата.
Я уже не сдерживала слёзы, чувствовала, как они мешаются с потом и стекают по моему лицу.
— Хэй, Рица… — начал говорить Винт, но девушка даже не обратила на него внимания.
— Ты убила нашу Крысу! — сказала девушка, наклоняясь ко мне совсем близко и утыкаясь носом мне в шею.
Я почувствовала прикосновение её влажной кожи и её теплое дыхание. Я, было, дёрнулась, но она схватила меня за волосы и потянула мою голову к стене. Я даже зашипеть от боли побоялась.
— Ты думаешь, что мы тебя просто убьём после того, как ты ворвалась в НАШЕ логово и убила НАШУ бабу из НАШЕЙ грёбаной банды?!
Я отрицательно покачала головой, дрожа и жмурясь. Рица провела языком по моей шее, затем со сладким шипением отвела лицо от меня. Я чувствовала себя так отвратительно, как ещё не чувствовала никогда в жизни.
Девушка схватила меня за плечо, развернула и швырнула к Винту. Он повернул меня боком, и через секунду я услышала удивлённый вопль.
— Ёперный театр, так ты из бункера?! — радостно взревела Рица, отталкивая Винта и хватая меня за челюсть.
Я чуть не заревела от досады, ругаясь на идиотские бункерные правила. Рица наклонила мою голову так, чтобы рассмотреть татуировку, затем снова потянула меня за волосы, чтобы свет упал мне на лицо.
— А ведь и вправду, — с недоверием сказал Винт, прищурившись и внимательнее разглядывая меня. — Смотри, рожа-то ещё не отведала ветров и пыли. Надо боссу сказать, девка может нам пригодится.
Рица сложила руки на груди, принимая задумчивый вид, затем хлопнула меня по щеке.
— Ладно, убивать не будем. Развлечёмся немного, а дальше как босс скажет, — сказала девушка и провела рукой по бритой голове. — Проверь её карманы, надо её запереть, чтобы не выбралась.
Винт схватил меня за плечи и притянул к себе, он склонил голову и начал хлопать руками по моему телу, пытаясь найти какое-либо оружие. Я поняла, что всё кончено. Я всё потеряла по собственной глупости и наивности. Сегодня ночью я буду умирать от колотых ран после того, как они изнасилуют меня, а затем разорвут по частям. Мои останки навсегда останутся в этом здании, и никто даже не узнает, что со мной случилось.
Мысли вертелись в голове, пока страх возрастал наравне с уверенностью. Если умирать, то, как герой, решила я, собирая в себе всю смелость, какая у меня была.
Я подавила в себе дрожь и со всей силы двинула Винту ногой в склонённую голову. Он взвыл от боли и отшатнулся, схватившись за лоб. Я, не отступая, ударила его ногой в живот со всей силы, что у меня была, да так, что парень вскрикнул и отлетел назад на пару шагов. Что ж, не зря нас Мартынов гонял на приёмах по рукопашному бою в «Адвеге».
Винт рухнул на пол, и Рица отреагировала почти мгновенно. Она обернулась и выстрелила в меня, в тот момент, когда я отшатнулась к дверному проёму. Пуля прошла навылет через мое плечо, и я взвыла от боли, падая на землю.
Я упала на спину, постанывая и прикрывая рану. Рица же, передергивая затвор и матерясь, медленно шла ко мне. В тот момент, когда она наклонилась чтобы поднять меня, я подхватила с пола горсть песка и кинула ей в лицо. Она заорала, начав палить во все стороны. Я кинулась вперед и сбила её с ног, успев вырвать из-за её пояса моё оружие. Перекатившись на бок, я увидела, что побледневший Винт целится в меня из револьвера. Мне повезло. Рица кинулась на меня и неосознанно загородила меня собой в тот момент, когда Винт выстрелил. Он попал ей куда-то в спину. Девушка упала пол и заорала. Бледный Винт выпустил пистолет из рук и отшатнулся к стене, в ужасе глядя на то, что он наделал.
Это был мой шанс!
Не теряя ни секунды, я вскочила с пола, на ходу подхватила свой рюкзак и выбежала из здания. Времени обдумывать произошедшее не было. Я сломя голову бежала к шлагбауму по рыхлой земле, перепрыгивая с сухой травы на бетонные плиты, цепляясь ногами за какие-то железные прутья, торчащие из земли и чуть ли не падая.
Я пролезла под шлагбаумом и обернулась. Отблески фонариков мелькали то тут, то там, слышалсь крики и ругань. Кто-то меня искал, бегая в темноте и оглядываясь по сторонам. Поднявшись на ноги, я рванула вперёд, в самую гущу леса. Я бежала по склону, засыпанным хвойными иголками, виляла между деревьев, перекатывалась через ребристые камни. Я была уверена, что эти психи бегут за мной и мечтала найти хоть какое-нибудь место, где смогу спрятаться от них. В темноте ни черта не было видно и, в конце концов, я упала, пытаясь взобраться по склону оврага. Я растянулась на животе и лежала вниз лицом, упираясь лбом себе в руку и тяжело дыша. Время затянулось.
Я ждала, пока регенерирующая мазь подействует, и рана в плече хотя бы немного затянется. До меня доносилось стрекотание насекомых, то усиливающееся, то утопающее в шуме деревьев. Ветер, завывал где-то в глуши, проносился над ковром сухих листьев и иголок в овраге и взмывал вверх, к тёмно-синему бархату неба. Я не помню, сколько времени я пролежала на земле, когда, наконец, поняла, что за мной никто не гонится. Кажется, прошло не меньше четверти часа, может быть и больше.
Перевернувшись на спину, я закашлялась, глотнув сухой пыли. Мои воспалённые глаза мгновенно заполнили слёзы, и гадкий ком снова сжался в горле. В груди застыл надрывной плач. Боль душила меня, и я тяжело и мучительно рыдала лёжа на сухой земле. Бесконечные порывы песчаного ветра проносились надо мной, заунывно свистели и шевелили острые кончики сухой травы. Какой страшной стала моя жизнь за эту долгую ночь.
Я всхипнула, утерев горькие слёзы. Горевать и жалеть себя можно бесконечно, но я выжила, и жизнь продолжается. У меня ещё есть запал и силы, чтобы сражаться дальше на этой войне.
Я буду терпеть. Господи, дай мне только сил!..
Я закрыла глаза, сдерживая слёзы. Так, всё, хватит. Мне нужно срочно успокоиться и отвлечься. Я должна была собраться. Я всё ещё в опасности. Судорожно вздохнув, я посмотрела на небо.
Тихо выдохнув, я замерла на месте: моё сердце восторженно затрепетало. Господи, какая красота!
Как прекрасно бесконечное небо, развернувшееся над моей дурной головой. Как прекрасна эта тёмная глубокая синева, усыпанная холодными точками сверкающих звёзд. И светящийся шар луны завораживающий своим бледным, ясным светом…
Я поёжилась. Ветер словно одичал — срывал высохшие листья с кривеньких кустов, гонял комки сухой травы, выл и проносился между чернеющими стволами едва живых деревьев.
Ветер рвался ввысь, чтобы коснуться небесной глади. И я его понимала… Я бы тоже хотела в небо.
Я закрыла глаза лишь на секунду, и передо мной снова пронеслись все те кошмары, что я пережила сегодня. Знакомый ужас сковал меня, и я закрыла рот пыльной рукой. Я буду держаться. Я буду… Ради отца, ради Андрея.
Мой путь будет труден и опасен, это очевидно. Возможно всё, что я сегодня видела, это не самое страшное по сравнению с тем, чем я ещё столкнусь в этом мире.
В воспоминаниях мелькнул взгляд той девушки, которую я сегодня убила. Я теперь убийца. Как тяжёл тот камень, что лёг мне на сердце после содеянного. И было ли мне оправдание? Нет, не было.
Я ненавидела себя за то, что я сделала. Какими бы ни были обстоятельства, сию же секунду я твёрдо решила не оправдывать себя во всём, что я сотворила. И в том, что мне, скорее всего, придётся сделать снова. Да, я на войне, но я раскаивалась в том, что сделала. Я бы хотела избежать всего этого.
Я замерла, отвлекаясь от мыслей. Шорох послышался где-то выше. Я тихонько перевернулась на живот и медленно взобралась наверх. Выглянув из-за оврага, и всмотрелась в темноту ночного леса. В пятнадцати метрах от меня кто-то был. Я видела какое-то движение в ямах у сухого кустарника. Кажется, это было какое-то животное.
Я снова спряталась и перезарядила пистолет, затем очень осторожно перебралась из оврага наверх и спряталась за толстым стволом старой ели. Ровная дорога, которая вела от бункера в Тверской находилась где-то справа от меня. Я специально старалась сильно не углубляться в лес, когда убегала от бандитов. Теперь я уже была достаточно далеко от рабочего посёлка, и мне лучше было бы вернуться обратно на дорогу, чтобы не заблудиться или не наткнуться на жителей этих лесов.
Я приподняла голову. Неровная местность была покрыта камнями, чахлой травой и кривым кустарником. Слева от меня в ямах под трухлявой березовой корягой что-то происходило. Я медленно двинулась бок, стараясь не привлекать к себе внимания.