— Привет, дядя Вова, — обратилась Лана к родственнику, на что тот вздрогнул и резко развернулся.
— Что за фокусы⁈ — взревел мужик в бешенстве. Уже приготовившись высказать Свете все, что он о ней думает, дядя Вова вдруг заметил меня и буквально задохнулся от ярости. — А этот что здесь де… Ты что, за все эти годы не смогла себе найти нормального мужика?!! Это ЧМО болотное… это… — у мужика заклинила соображалка в попытке подобрать как можно более уничижительный эпитет для меня, но я не дал ему закончить мыслительный процесс. Проскочив за долю секунды разделяющие нас несколько метров, я впечатал свой кулак прямо в сопатку дяди Вовы. Судя по ощущениям моих пальцев, кости носа у мужика разлетелись в мелкую крошку.
Не меньше полминуты дядя Вова стоял на карачках, пытаясь прояснить свои мозги и поливая асфальт хлещущей из носа кровищей. Наконец он поднялся на ноги и с трудом сфокусировал свой взгляд на мне. Света сжалилась над родственником и остановила ему кровь.
— Это тебе за «чмо болотное», — улыбнулся я дяде. — Как ты меня еще любил называть семнадцать лет назад? «Позорное ничтожество», «Помойная крыса», «Невзрачная замухрышка»? Ничего не пропустил? Тогда за мной еще три удара.
Пока я толкал свой спич, мужик вроде бы оклемался и почувствовал себя снова готовым к бою. И с последним моим словом он ринулся на меня, но вот незадача — когда его кулак уже был возле моего носа, ему прилетел носок моей ноги прямо в «солнышко» после удара сбоку. А его кулак… провалился в пустоту.
После второго удара бывший полицай восстанавливался минуты две. Когда он снова оказался на ногах, с трудом продышавшись, я его спросил:
— Ну что, может на сегодня прервемся или ты хочешь все долги сразу отдать? — спросил я, ухмыльнувшись.
— Дядя Вова, действительно, завязывай кулаками махать! — присоединилась ко мне Света. — Ты сейчас не в том состоянии, чтобы драться.
Дядя Вова потоптался еще секунд двадцать-тридцать, пытаясь сообразить, что за фигня происходит — ну не могла такая размазня, как я, столь сильно ему вломить. Но главное было даже не это — он просто не видел моих ударов и понимал, что с такой позиции, в какой я находился, я физически не способен был нанести подобные плюхи. Никто бы не смог!
Наконец мужик решился и осторожно пошел на меня, придумывая на ходу, как получше меня прихватить. Я спокойно стоял и смотрел на своего «родственничка», даже не пытаясь принять боевую стойку или как-то уйти от атаки. Когда дядя Вова подошел на дистанцию, с которой уже можно было атаковать на скачке, он резко выстрелил своим телом в мою сторону и в тот же миг получил чудовищный удар сбоку в печень.
Мужик катался по асфальту несколько минут, завывая от страшной боли в боку. Да уж, хорошо «пробитая» печень — это кошмарная боль, которую хрен как снимешь! Но Света опять пожалела своего дядю и погасила режущие боли в боку. Благодаря этому тот быстро вскочил на ноги и начал ввинчивать в меня свой взгляд, переполненный лютой ненавистью. В таком состоянии люди готовы убивать и мы со Светой это прекрасно видели, но жена вела себя спокойно, как мы и договаривались.
— Ну что, ты все никак не уймешься, безмозглое животное? — одарил я мужика кривой ухмылкой. — Ты ведь уже понял, что я тебе не по зубам, так что успокойся!
Но в таком состоянии этот альфач не был способен не то что соображать — он вообще ни на что не был готов, кроме как продолжать смертельную драку. Видно поняв, что меня как соперника он не может прочитать в принципе, дядя Вова ломанулся на меня как взбешенный носорог, забыв о тактике и сложных комбинациях ударов. В итоге ему в левое ухо прилетел мой кулак, после чего торжественную встречу нашего дражайшего родственника можно было считать завершенной.
Дядя Вова, оказавшись в глубоком нокауте, был подхвачен левитацией и перенесен по воздуху в наш дом, а затем через портал проследовал на Базу. Там мы его уложили на стог сена, давая возможность прийти в себя самостоятельно. Я специально попросил Свету не лечить мужика, чтобы не смазать «воспитательного» эффекта.
Глава 20Мама Лена и Михась
С самого начала, когда мы только вернулись в Москву, первое желание у нас было — найти дорогих нам людей, сообщить им, что мы живы-здоровы, и может быть помочь им, если у них есть серьезные проблемы. Например, мы могли бы кого-то подлечить, а кому-то поменять тело. Когда я прошелся мысленно по близким людям с моей стороны, то понял, что у меня нет желания связываться с кем бы то ни было. В моей жизни был только один дорогой мне человек — моя бабушка, которая умерла, когда я еще учился в школе. С родителями у меня был, скажем так, устойчивый неконтакт — мы просто оказались друг для друга чужими людьми, и скорее ненавидели друг друга, чем любили. Что касается друзей, то в студенческие годы Света очень быстро полностью закрыла собой мою потребность в друзьях.
Мои друзья очень быстро отпали по одной простой причине — Света! Когда я встречался со своими друзьями, появление Светы действовало на парней очень негативно — если рядом оказывается такая красивая и обаятельная девушка, очень трудно оставаться спокойным и расслабленным. Особенно когда парни понимали, что ее сердце уже занято, да еще и их другом. А без Светы я категорически отказывался встречаться с друзьями, потому что если я уезжаю куда-то один, то это значит, что Света остается дома одна. Без меня она просто не любила быть где бы то ни было. Такая ситуация меня категорически не устраивала и мне пришлось прекратить очные встречи с друзьями.
Света тоже не имела подруг и причина была банальна — девушки не любят, когда рядом с ними находится красавица. Что касается родственников, то у Светы появилось желание связаться только с двумя — дядей Вовой и тренером, которая Свете заменила маму. Лане так же как и мне не повезло с родителями и в подростковом возрасте в ее семье была очень неблагоприятная обстановка, из-за чего тренер Светы, Елена Васильевна, одинокая пожилая женщина, предложила Свете жить у нее. Именно благодаря этой женщине у Светы сформировалась прекрасная личность и замечательный характер.
Совершенно иная ситуация была с дядей Вовой — с ним Свете было очень трудно, поскольку он относился к тому типу людей, которые девушке очень не нравились. Дядя Вова был грубым и хамоватым мужиком, типичный альфач, суровый и крутой боец, и при этом совершенно не умеющий строить отношения с женщинами. Но у дяди Вовы было и хорошее качество — он всегда приходил на помощь, если у Светы в жизни возникали серьезные проблемы. Лане достаточно было позвонить дяде, и он немедленно прилетал, бросив все свои полицейские дела. И, разрулив ситуацию, никогда ничего не требовал взамен, если только не считать его любовь давать Свете житейские советы, которые нередко высказывал грубо, если не сказать, по-хамски. Но поскольку необходимость выслушивать советы дяди Вовы была единственной платой за помощь в трудных ситуациях, то Свете приходилось это терпеть.
И вот именно с такими издержками мы со Светой столкнулись, когда приключилась эта история с джигитами в лифте. Дядя Вова тогда Свете очень помог выкарабкаться из непростой ситуации, но одновременно с этим он нам подарил много минут колоссального стресса. Когда Света познакомила нас, я дяде Вове сразу не понравился, и это неудивительно, потому как он мог признать право находиться рядом со Светой только за таким же парнем, как он сам, только более молодой версии. Увидев же меня, он сразу же выплеснул на меня такой ушат презрения и гадливости, причем совершенно не стесняясь в выражениях, что Света даже расплакалась от обиды за меня. И потом это повторялось каждый раз, когда мы встречались с ним в ходе всех этих уголовно-процессуальных разбирательств. Дядя Вова осыпал меня оскорблениями, прямым текстом заявляя мне, что такое «болотное чмо» не достойно Светланы, и требовал от меня, чтобы я убрался с его глаз долой. Я бы с радостью ушел, но Света просила меня, чтобы я всегда был поблизости, потому как только рядом со мной она чувствовала себя уверенной и спокойной.
И точно так же дядя Вова полоскал мозги Свете в моем присутствии, требуя от нее, чтобы она нашла себе парня получше и прогнала «эту помойную крысу». Он никогда не стеснялся в моем присутствии говорить обо мне так, словно я был каким-то шелудивым котенком, которого Света из жалости притащила домой с улицы. Каждый раз после таких сцен Света рыдала у меня на груди и извинялась за поведение своего родственника. И мы с Ланой, понимая, насколько в этой истории важна роль дяди Вовы, могли только терпеть его хамство, мечтая о том, чтобы все это побыстрее закончилось.
А когда наконец в этом мерзком деле была поставлена точка, Света заявила мне, что больше она не желает видеть и слышать дядю Вову. И на протяжении тех двух с лишним лет, что мы были со Светой вместе, она несколько раз под различными надуманными предлогами отказывалась от встреч с дядей Вовой, когда он по делам прилетал в Москву.
Но вот прошло пятнадцать лет и все неприятное, связанное с этим родственником, из памяти жены улетучилось. А когда она дозвонилась до дяди Вовы и позвала его на встречу, мы в разговорах между собой начали постепенно восстанавливать свою память и пришли в ужас от осознания, что нас ждет, когда дядя Вова приедет. Можно было надеяться, что мужик изменился в лучшую сторону и смирится с реальностью, в которой Света все-таки связала свою жизнь со мной, но трезвый рассудок кричал — у нас нет объективных оснований для подобных грёз!
И вот тогда я объяснил жене, что мне придется дяде Вове набить рожу. И набить очень сильно! Потому что такие люди уважают только силу. Дядя Вова должен ответить за все те оскорбления в мой адрес, что он когда-то высказывал нам обоим, а также за все те слезы, что Света когда-то пролила от обиды за меня. И дядя Вова должен четко уяснить, что при новой попытке вести себя с нами по-хамски, он будет немедленно бит, причем очень жестоко и совершенно безжалостно.