Моя уверенность в том, что я могу навалять дяде Вове, зиждилась не на пустом месте. За последние десять лет меня все-таки научили хорошо драться. Не уверен, что справился бы с дядей Вовой, пусть даже и постаревшем на пятнадцать лет, если бы не мог использовать магию, но я был маг и довольно сильный. Давно уже прошли те времена, когда я выезжал только за счет использования артефактов. Уровень моей одаренности практически сравнялся с потенциалом Светы, хоть я и не стал стихийным магом. Я по прежнему делал упор на артефакторику, но теперь я, опираясь на свой изрядный магический потенциал, мог использовать артефакты на таком виртуозном уровне, что челюсти отваливались даже у наших ветеранов, которые в своей жизни многое уже повидали.
В этой драке с дядей Вовой с моей стороны все строилось на том, что я бил мужика из невидимости, подсовывая ему свою иллюзию. Я научился расщеплять свое тело и маскировочный образ, одновременно с этим набрасывая на свое тело невидимость, да еще и сохраняя некоторую степень управляемости маскировочным образом, чтобы он не застывал неподвижной картинкой. Ну и конечно удары мои были в несколько раз усилены магией. Не берусь утверждать, что умею бить так, как это делают мастера, всю жизнь свою посвятившие боевым единоборствам, но если мой удар противник не видит и двигается при этом не со скоростью пули, давая мне тем самым возможность попасть в него, то я могу приложиться так, что мало никому не покажется, что и прочувствовал на себе дядя Вова.
Дядю Вову мы со Светой оставили на Базе под присмотром наших друзей, попросив понаблюдать не только за тем, как он поведет себя, очнувшись, и что будет говорить, но и понаблюдать за состоянием его души — за эмоциями, мыслями, желаниями. Читать мысли никто из наших не умел, но вот видеть их цвет или окраску, если так можно выразиться, наши ментальные техники позволяли. Нам с женой важно было понять, насколько опасен для нас дядя Вова и есть ли хоть какой-то шанс, что он когда-либо сможет стать нормальным человеком.
Сами же мы занялись другими нашими знакомыми: Света осталась ждать приезда Елены Васильевны, а мне все-таки удалось дозвониться до моего однокурсника Михася — единственного, на мой взгляд, способного адекватно отреагировать на действительность, что мы могли привнести в его жизнь. Последние пару лет нашей жизни до переноса в другой мир все наше со Светой общение с Михасем сводилось к обсуждению фантастики, так как мы с Ланкой любили подобный фикшн, а Михась был просто одержим ею. Таких парней, как Михась, обычно называли задротами или фриками, потому как они, что называется, были не от мира сего.
Мы с Михой договорились встретиться в парке, расположенном недалеко от его дома. Свое нежелание приводить меня к себе домой мужик объяснил просто: «У меня дома такой холостяцкий бардак, что мне стыдно кого-то пускать к себе в квартиру. Мать давно уже перебралась жить в деревню, поэтому я свое жилье полностью запустил!»
Когда мы учились в универе, Михась выглядел еще более невзрачным, чем я — невысокий пухляш с рано обозначившимися залысинами, круглым лицом с маленькими глубоко посаженными глазками. За прошедшие пятнадцать лет он еще сильнее располнел и облысел, но в целом остался таким же, каким я его и запомнил.
Встретившись в условленном месте, Михась оторопел от моего внешнего вида:
— Серый, ты… ты же, блин… ты совсем не изменился! — судорожно сглатывая, просипел Михась.
— То что ты сейчас видишь — это всего лишь маскировочная иллюзия, которую я набросил на себя, чтобы сразу не испугать тебя, — улыбнулся я. — Если мы отойдем куда-нибудь в укромное место, я уберу ее и покажусь тебе в своем настоящем обличии. Ты готов к приходу в твою жизнь настоящей фантастики? Сразу тебя предупреждаю — мы со Светой эти пятнадцать лет провели в другом мире и сейчас находимся в чужих телах. А наши родные тела все это время лежали в криокапсулах в замороженном виде. И да — мы со Светой теперь маги. Ну что, ты готов увидеть меня без маскировки?
Михась минут пять стоял на месте и молча переваривал услышанное от меня, а я в это время терпеливо топтался рядом с ним и с улыбкой поглядывал на него. Наконец я решил взять инициативу в свои руки:
— Так как? Мы идем в кусты? — кивнул я в сторону группы деревьев, заросших кустами.
— Пошли, — обреченно вздохнул парень.
Когда мы зашли за этот островок зелени, я набросил на нас с Михасем невидимость, о чем и сообщил ему.
— Мишка, мы сейчас пропали для окружающих, поскольку я набросил на нас невидимость, так что не переживай, что кто-то что-то может увидеть странное рядом с тобой. Итак, я снимаю маскировку. Если что, можешь ко мне прикасаться для проверки.
Минут десять парень разглядывал меня, щупал мое лицо. Потом попросил снова набросить маскировку и опять щупал. Наконец я решил вывести его из этого процесса.
— Я предлагаю тебе слетать к нам в гости, — улыбнулся я доброжелательно. — Увидишь Свету в новом обличии. Мы тебя сводим через портал в магический мир, познакомим с нашими детьми — их у нас пятеро, покажем тебе настоящую магию.
— Как это — слетать?
— Просто — по воздуху, — показал я Михаилу вверх. — Так будет намного быстрее и в режиме невидимости нас никто не заметит. Да не бзди ты — это совершенно безопасно! Давай выйдем на открытое пространство, чтобы наш старт по трепыханию листвы деревьев не заметили. Надеюсь, ты высоты не боишься?
— А высоко лететь будем?
— Сто-сто пятьдесят метров. Высокие здания мы будем облетать стороной. Главное — не напороться на какой-нибудь шпиль или натянутый между зданиями провод.
Мы вышли на небольшую полянку и взлетели вверх. Михась, конечно, поначалу сильно напрягся с непривычки, но постепенно страх перед высотой уступил в его душе место восторгу от полета над Москвой. Через полчаса мы были уже на месте. На подлете к дому мне позвонила Света и сообщила, что Елена Васильевна с минуты на минуту прибудет в то же самое место, где мы утром встречали дядю Вову. Поэтому мы Мишку сбросили во двор дома, Света оперативно обменялась с ним приветствиями, немножко покрутилась перед однокурсником, демонстрируя свое новое тело Ведьмы и мы улетели встречать старушку.
Елена Васильевна за пятнадцать лет сильно постарела. Она уже еле ходила и была сухой сгорбленной старушкой, но при этом имела острый глаз и живой цепкий ум. Увидев Свету, она долго вглядывалась в нее, затем в меня и недоверчиво при этом щурилась, не говоря ни слова, а потом убила нас одним вопросом:
— Вы же ненастоящие! Признавайтесь, что в вас не так?
— Мы инопланетяне! — неестественным голосом воскликнул я и снял с нас со Светой маскировку. — Мы собираемся похитить тебя, старушка, и провести тебе анальное зондирование.
— Серёжка, ты совсем с дуба рухнул⁈ — разозлилась Светка. — Ты со своими идиотскими шуточками меня иногда просто выбешиваешь!!
— Да ладно, Светик! Ну в кои-то веки сложилась классная ситуация для такой хохмы!
— Да-а-а уж, Сергей, ты хоть и стал другим внешне, но по-прежнему остался придурком! — улыбнулась старушка, глядя на меня с прищуром. Потом перевела свой взгляд на Свету и спросила: — Почему Светка ревела после победы на Кубке вызова Сибири?
— А-а-а! — закричала жена, прижав кулачки к лицу. — Я тогда сорвала мозоль на пальце, — и Света чиркнула левым указательным пальцем по подушечке среднего пальца на правой руке.
— А что тебе испортило пятнадцатый День рождения?
— День рождения? — задумалась Лана на пару секунд. — Ну-у-у, у меня первые месячные пошли как раз на День рождения, но это было в четырнадцать лет, а не пятнадцать.
— Верно, я специально назвала неправильно возраст, — хихикнула Елена Васильевна. — Как тебя в тринадцать лет обзывал Петька Новоселов?
— Кефиром, дурак безмозглый, — недовольно буркнула по-детски надувшаяся жена.
— Какую травму ты от меня долго скрывала в пятнадцать лет?
— Сухожилие на левой руке от безымянного пальца.
— Ладно, верю вам, что это вы, Света и Сергей, — улыбнулась бывшая скалолазка. — И что с вами приключилось, что вы исчезли на столько лет, а теперь вернулись такие изменившиеся?
— Елена Васильевна, я предлагаю быстренько добраться до дома, — вмешался я. — Там ждет наш со Светой однокурсник, также желающий услышать наш рассказ. Мы вам обоим сразу все и объясним.
— Серёжа, быстренько, как ты выразился, у меня не получится, поскольку я еле ноги переставляю.
— Ничего страшного, Елена Васильевна — мы полетим по воздуху, — хихикнула Света. — И нас никто не заметит, потому как мы уже давно находимся в невидимости. Так что, мама Лена, не пугайся! Полетели!!
Полет на старушку произвел неизгладимое впечатление — во дворе дома она приземлилась с расширенными глазами, пробормотав:
— Всегда боялась полетов, потому как раньше это могло означать только одно — я сорвалась со скалы! Но сейчас мне понравилось. Всё, рассказывайте, а то я сейчас начну ругаться матом, чего не люблю делать — ты это знаешь, деточка! — Елена Васильевна криво улыбнулась Свете.
Жена отвела Михася и Елену Васильевну в беседку во дворе, где все уселись за стол и Света начала свой рассказ о наших приключениях, начавшихся пятнадцать лет назад. Я же вместе с Захаром в это время таскал из дома еду для позднего обеда. Когда стол был накрыт, мы с Профом присоединились к рассказу, давая возможность друг другу поесть.
После того, как мы все съели, а рассказ подошел к концу, Елена Васильевна спросила:
— Вы говорите, что ваши тела до сих пор хранятся замороженные, а взглянуть на них можно?
— Пойдемте, — кивнул Захар и пошел к дому.
Когда Михась и Елена Васильевна вдоволь насмотрелись на наши со Светой лица через окошки в криокапсулах, женщина спросила, не скрывая скепсиса:
— Вы серьезно верите в то, что сможете эти тела оживить?
— Света, а также ее учитель, проживший уже две тысячи лет — они гениальные маги жизни! — вздохнул Захар. — Мы в них верим, потому как нам больше ничего не остается.