— Сегодня на ночь дашь Гасре хорошего ремня, — распорядился я Федору. — А потом как следует вознаградишь ее в постели.
— Я? Гасре ремня? А потом вознаградить? — не понял меня Федя.
— Ты, конечно, — усмехнулся я. — Ты же не позволишь никому другому бить свою жену по заднице? А наказание она заслужила. Не должна жена поперед своего мужа указания дружинникам давать. И уж тем более решать, вешать пленников или нет. Этим она твой авторитет подорвать может. Но и наградить надо. Она правильное решение приняла. Ты бы, пожалуй, на такое не смог бы пойти. Вот так, барон Федр, учись править. А теперь приглашай нас всех к столу!
На следующее утро графиня Венира и будущий граф Давлеев в сопровождении пяти бойцов, которые уже провели больше месяца в Мезинаре и неплохо тут освоились, стали собираться в замок, который вскоре должен был стать их совместной собственностью. То есть, конечно, принадлежать он будет по мезинарским законам Руслану, а Венире только в качестве его жены.
— Осмотри там все внимательно, Руслан, — напутствовал я капитана. — Наметь, как можно разместить земное оружие с наибольшей эффективностью. Этот замок станет нашей основной базой. У Федора уже тесновато становится. И учти, что он будет твоим. Ты там за все отвечать будешь. Венира тебе, как я заметил, приглянулась, так что, думаю, ваша свадьба не за горами. И тянуть с ней не стоит.
Давлеев согласно кивнул. То, что девушка станет его женой, его уже не смущало. И сама красива, и приданое такое, какого на Земле ему не найти. И вообще, он уже твердо решил, что последует за мной, что бы я ни задумал.
— Повелитель, — обратилась ко мне Венира, когда капитан отошел к своему коню, и протянула мне руку.
Точно! У девушки же на руке до сих пор одет браслет, блокирующий магию, который я на нее нацепил в тот же день, когда захватил в плен. Я снял его. Негоже владетельной графине являться в свой замок с таким украшением, явно свидетельствующим о том, что она находится у кого-то в плену.
Что же касается ее обращения ко мне «Повелитель», то это следствие того страха, который я ей с недавних пор внушаю.
Произошло все следующим образом. За три дня до открытия сопряжения мы поехали вчетвером — я, Ди, Руслан и Венира на речку, где решили устроить небольшой пикник. С купанием и шашлыками. По приготовлению последних большой специалист Матвеич, который был вместе с нами, пятым и единственным из слуг, кого я взял с собой. Помню, что однажды он даже обмолвился, что его то ли дед, то ли прадед был грузином, и вот отсюда у него и такое мастерство в приготовлении мяса на углях появилось. Глядя на его нос картошкой, поверить в наличие предка грузина трудно, но шашлык Матвеич действительно делает бесподобно.
Еще пару слов об этом блюде. Почему в Мезинаре до него за много веков никто не додумался? Тут какого-нибудь кабанчика целиком нанизывают на вертел и жарят на открытом огне, постепенно срезая готовые куски. В результате одна сторона мяса всегда подгорелая, а противоположная может быть сыроватой. А ведь чего проще может быть? Нарезать на аккуратные кусочки, замариновать в том же самом вине, которое в Мезинаре превосходное, а потом приготовить на углях?
Впрочем, ладно, не о шашлыке речь. И не об открытых сверх меры купальниках, в которых щеголяли Ди и Венира. Речь о покушении на меня и о начальнике службы безопасности Нижегородского княжества Денисе Романовиче Воронине.
Сидим мы в шезлонгах, от мангала уже восхитительный запах мяса доносится, и тут моя сторожевая сеть подает сигнал тревоги. Вижу, и Ди, у которой вампирское чутье на опасность, насторожилась.
Пять человек. Крадутся к нам по лесу. Именно крадутся, а не идут открыто. Разделились. Трое обходят слева, двое пока остались на месте — справа. О! Еще один отстал от этих двоих, и сейчас осторожно к ним приближается.
— Трое справа твои, — говорю я Ди. — Хотя бы одного захвати живым.
Девушка быстро натягивает на мокрый купальник штаны (удачно, что сегодня она не в очередной мини-юбочке) и майку, надевает свои игривые красные кеды и скрывается в лесу.
Я же, остановив Руслана, который, поняв из моих слов, обращенных к Ди, что происходит что-то неладное, встал и потянулся к лежащей рядом кобуре с пистолетом, делаю шаг в сумрак.
Глава 26Сумрак
За Ди я нисколько не беспокоился — она, еще только одеваясь, перешла в боевую форму, что было видно по показавшимся из-под верхней губы клыкам, так что переживать теперь надо было за тех трех недоумков, которые сейчас будут иметь удовольствие познакомиться с вампиршей. Да еще и в лесу, где она может молниеносно напасть из-за любого дерева или спрыгнуть на врага сверху и также быстро скрыться. Поспорить в таких условиях в эффективности с вампиром могут только оборотни. И то — если их стая.
Итак, с моей стороны трое противников. Двое уже совсем близко, а третий их медленно догоняет. Кого из них мне брать живым? Очевидно — того, который отстал. Он, по идее, должен быть или командиром всей этой группы, или тем, кто после успешного покушения на меня «зачистит» исполнителей. В любом случае — если кто и знает заказчика, то он.
Двое первых идут рядом. Это несколько усложняет дело, но незначительно. Выйдя из сумрака у них за спинами, я тому, что на полшага отстал от своего товарища, одним ударом по шее переломил шейные позвонки. Второй, услышав позади себя шорох, успел только обернуться и злобно прошептать: «Серый, ты с ума сошел? Тише!», как его глаза расширились от удивления — это он меня увидел и медленно заваливающегося на бок своего подельника, а в следующее мгновение уже никакие житейские мелочи его больше не волновали, так как я вбил ему кадык в горло. И сразу зажал рот и аккуратно уложил на землю — мне его предсмертные хрипы не нужны, меня впереди третий участник их концессии ждет.
И вот этот третий меня удивил. Нет, он, конечно, не почувствовал, как к нему приближается невидимая опасность (я вернулся в сумрак). Просто… Просто это был хорошо мне известный начальник службы безопасности Нижегородского княжества Денис Романович Воронин, и приказать ему что-то мог только мой отец — князь Олег Нижегородский. Моей мачехе, которая, уверен, и стоит за всеми покушениями на меня, Людмиле Валентиновне он не только не подчиняется, но и находится с ней в определенных контрах. Факт хорошо известный всем и, разумеется, мне тоже. Что он-то тут делает? Или это отец настолько обиделся на меня за то, что произошло на Высшем Совете аристократов, что решил так со мной посчитаться? Не может такого быть.
На этот раз полностью выходить из сумрака я не стал, а только протянул в реальный мир руки, схватил Воронина сзади за плечи и одним рывком забросил его к себе — в мой призрачный мир.
К слову, никакой он не призрачный, а только кажется таким. Да, тут присутствует только один серый цвет в добрых ста оттенках, но все абсолютно материально. Если в реальном мире растет дерево, то оно есть и здесь — серый ствол, чуть посветлее листья. Такая же история с домами, реками и всем остальным прочим. Так что пытаться пройти сквозь какую-нибудь стену не стоит — только лоб расшибешь. И еще здесь царит полная тишина. Можно кричать, можно в барабан бить — ни звука не раздастся. Этим мне сумрак всегда и нравился — зайдешь в него и, исчезнув из видимого мира, спокойно думаешь о чем-нибудь. Хоть сидя, хоть прогуливаясь по коридорам замка или лесным тропинкам. Заходить в сумрак — это моя уникальная способность (может, когда-то кто-то еще и мог, но я о таком никогда не слышал), которую я получил, вернувшись из фолианта древнего мага, так что никто меня здесь не тревожил и не отвлекал.
Правда, так успокаивающе сумрак действует только на меня. Остальные живые существа, попав в него, испытывают жуткий страх. Говорят, что из них уходит вся радость жизни и им начинает казаться, что они попали в царство мертвых. Попробовал я как-то коня своего завести в сумрак, хотел покататься по серым полям, так он всеми четырьмя копытами так уперся, что с места его сдвинуть невозможно было.
В общем, компанию мне в моих прогулках по сумраку никто и никогда добровольно не составлял. А вот принудительно бывало. Как это сейчас с господином Ворониным происходит. Даже не думает сопротивляться, и о своем пистолете, который я даже не потрудился у него отобрать, забыл. Бредет впереди меня и только иногда затравленно оборачивается, бросает на меня испуганно-непонимающие взгляды и губами шлепает — видимо, спросить что-то хочет. В эти моменты я ему знаком показываю, чтобы себе под ноги смотрел, а то еще споткнется о какой корень и растянется во весь свой не слишком большой рост.
Так мы с моим пленником до места нашего пикника и дошли. Я открыл проход и сначала вытолкнул в реальный мир Воронина, а потом и сам вышел. И тут я и увидел впервые страх Вениры. Она вся сжалась в комок и юркнула за спину капитана Давлеева. По-моему, даже глаза закрыла. Что это ее так испугало, интересно? Не безопасник же моего отца, в конце концов? Вид он сейчас имеет совсем не угрожающий. Сидит на пятой точке на траве и судорожно ртом воздух хватает. Руслан тоже реакцию своей «учительницы» не понял.
— Венира, — он постарался вытащить девушку у себя из-за спины. — Он безопасен. Неужели ты не видишь, что это его сиятельство его сюда привел?
— Ходящий путем сумрака и дорогами мертвых поклялся уничтожить весь род до десятого колена, — услышал я бормотание Вениры.
Ага… Стало быть, это ее сумрак так испугал. Да, когда я выхожу из него, то заглянуть в него можно. Получается, будто я дверь приоткрываю, и за моей спиной видна его мрачная серость. А вот, кто там кого поклялся уничтожить, представления не имею, как и то, какое отношение это имеет к Венире.
— Венира, хватит, — говорю я. — Сядь спокойно в свой шезлонг и не трясись. Вон, воды минеральной или вина выпей.
Впрочем, надо сказать, что и капитан чувствует себя не в своей тарелке сейчас. Он-то Воронина сразу узнал — он с ним знаком гораздо лучше меня, так как по службе не раз пересекался. Пусть Воронина и нельзя назвать сослуживцем Руслана, но это тоже «человек в погонах», и то, что он мог стать убийцей, а никакого другого объяснения его появлению вместе с наемниками рядом с нами найти не получается, вызывает у Давлеева гадливое удивление, явно читаемое во взгляде, которым он меряет безопасника.