неквалифицированных (или менее квалифицированных) работников. Если все рабочие места уже заняты лучшими из имеющихся претендентов, то замена определенной их части людьми определенной расы — это все равно что замена работников с определенным цветом глаз или длиной ушей на других. Это возможно только путем найма менее квалифицированных работников. Таким образом, подрывается и подчиняется принципу «разнообразия» стандарт оценки претендентов на рабочие места. Этот стандарт — стандарт объективной проверки соответствия должности — «уравновешивается» своей противоположностью. В процесс приема на работу по способностям вносится «разнообразие» путем найма неспособных сотрудников.
В 1970-х либералы начали продвигать программу «правовой защиты» расовых меньшинств. Из-за того, что негры изображались «обделенными» — обделенными образованием, работой, богатством, — обществу предписывалось идти ради них на жертвы, предоставляя им предпочтительные возможности в самых разных сферах. Основанием для такого отношения служил исключительно голый факт их «обделенности», а не какие-либо положительные качества, которыми они обладали.
Но даже тогда либералы не отвергали в открытую ценностный стандарт. Скорее, они утверждали, что «правовая поддержка» постепенно поможет «обделенным» подтянуться до рационального стандарта. Они доказывали, что меньшинства, получив государственную защиту и поддержку, примут те же ценности, что свойственны «продвинутым» белым, то есть что со временем они обретут такие же способности, смогут проходить такие же проверки, выполнять такие же обязанности и, следовательно, получать такое же вознаграждение.
Сегодняшняя доктрина «разнообразия» отвергает, однако, даже эти сомнительные связи с ценностями. Теперь само предположение, что стандартом оценки работника должны быть его способности, объявляется «ограничительным» и «расистским». Теперь это называется аблеизмом. Теперь главной идеей стало то, что черных надо нанимать на работу в первую очередь: не для того, чтобы помочь им достичь соответствия объективным стандартам, а в качестве средства уничтожения стандартов как таковых.
Почему — вопрошают мультикультуралисты — черные должны принимать стандарты белых? Почему выдавать документы об образовании нужно в соответствии с оценками, а не на основании этнической принадлежности? Почему при приеме на работу результаты профессиональной проверки претендента должны значить больше, чем его «уличная мудрость»? Почему английский лучше, чем черный сленг? Почему для предприятия программист важнее, чем тот, кто может понимать древний язык тамтамов? Не бывает ничего «лучшего», утверждают мультикультуралисты, бывает только «разнообразие».
Несомненно верно, что следование ценностным стандартам обязательно подразумевает «ограничения»: с их помощью отсекается все, не имеющее ценности. Любой эталон препятствует всему тому, что ему не соответствует. Принимать на работу по способностям — значит отсекать некомпетентных. Это, а вовсе не расовая дискриминация — единственный тип «ограничения», с которым стремятся покончить мультикультуралисты.
А для этого нужно покончить со стандартами как таковыми. Таким образом, «разнообразие», или «гармония», которые проповедуют мультикультуралисты, — это гармония между ценностными стандартами и их отсутствием, между стандартом и антистандартом. Так как мультикультуралисты, в отличие от расистов прошлого, не считают какую-то расу лучше прочих, они не предлагают в качестве альтернативного стандарта расовую принадлежность. Раса для них совершенно неважна. Она не является ценностью и нужна только для того, чтобы разрушить стандарты . Те, кто применяет такой подход, по сути говорят: «Почему возможность получить работу или место в колледже должна даваться только тем, кто соответствует ценностным стандартам? Почему бы не пожертвовать стандартами в пользу
“разнообразия”?»
Единственный мотив, который может стоять за превознесением того, что не имеет ценности, — отказ от ценностей истинных. Проповедники расового «разнообразия» не стремятся к смешению рас, которое может быть достигнуто в контексте объективной справедливости и рациональной оценки; справедливость и рациональность беспощадно антиэгалитарны и антиразнообразны. Нет, их цель — это смешение в «разнообразии» справедливости и несправедливости, рационального и иррационального, оценки по способностям и оценки по расовой принадлежности.
Таким образом, «разнообразие» по определению означает, что людей следует «оценивать» в соответствии с тем, что не имеет ценности. Это означает, что стандарт способностей ничем не лучше, чем не являющаяся стандартом расовая принадлежность. Это означает, что людей должны принимать на работу не за те способности, которые у них есть, и не ради того, чтобы они эти способности в себе развили, а потому, что способных и квалифицированных работников требуется «разнообразить» неспособными и неквалифицированными. Это означает, что между квалифицированными и неквалифицированными, между теми, кто обладает чем-то ценным для человечества, и теми, кто этого лишен, никогда не будет никакой разницы. Вот чего требуют от общества сторонники «разнообразия».
Таким образом, сегодня Министерство обороны США, выражая свою позицию по вопросу приема на службу, заявляет, что «в будущем любому белому человеку без отклонений будет требоваться особое разрешение для продвижения по службе». А Управление гражданской авиации дает руководителям подразделений указания, где особо оговаривается, что «практиковать внеочередные повышения за особые заслуги допустимо только в тех случаях, когда это способствует достижению целей “разнообразия”».
Продвигать людей по службе благодаря их недостаткам, продвигать их потому, что они не обладают никакими достоинствами, продвигать не потому, что они могут принести пользу компании и обществу, а потому, что от них нет никакой пользы. Провозглашать антиценности именно потому, что так уничтожаются ценности истинные. Вот катехизис мультикультуралистов. Способности нужно «разнообразить» отсутствием способностей, а тех, кто не может приносить пользу, — тех, кто не может предложить окружающим ничего, кроме отсутствия чего-либо ценного, — ни в коем случае нельзя «ограничивать». Поэтому если претендент на рабочее место получает отказ на основании несоответствия профессиональным стандартам, то, согласно точке зрения мультикультуралистов, он незаслуженно подвергается «дискриминации»; однако, если человек, соответствующий профессиональным стандартам, получает отказ на основании расовой принадлежности, которая стандартом служить не может, они считают, что работодатель поступает совершенно правильно, устраняя то, что может помешать «разнообразию».
Поэтому на «разнообразие» ссылаются всегда исключительно ради того, чтобы разрушить какую-либо ценность, и никогда — чтобы подкрепить ее. Например, «разнообразие» выгодно школам для того, чтобы иметь возможность уделять больше внимания «испытывающим проблемы с языком»; однако оно никогда не используется для того, чтобы оправдать создание большего количества групп для одаренных учащихся, чтобы «разнообразие» достигалось движением вверх, а не вниз. В студенческой среде никогда не слышно призывов «разнообразить» традицию «полит корректности» другими взглядами, которые были бы категорически противоположны феминизму или, скажем, правовой защите меньшинств. (Не говоря уже о мертвой тишине по поводу возможности внести «разнообразие» в антиразумные, антиличностные программы философских факультетов, дополнив их идеями, скажем, объективизма.) Ничего подобного существовать не может потому, что «разнообразие» означает уничтожение ценного за счет повсеместного насаждения не имеющего ценности.
Расовые меньшинства — всего лишь подходящие заложники для этой эгалитарианской кампании. Либеральная пропаганда приписала им неотъемлемое свойство вечной нужды и беспомощности. Из них несправедливо сделали символ безнадежности и неспособности, символ отсутствия ценностей и используют это как доказательство мультикультурной идеи о том, что если человека в обществе будут оценивать по его объективной полезности, то черные неизбежно окажутся исключенными из этой системы оценок. Мультикультуралисты хотят, чтобы люди поверили в то, что без квот «разнообразия» меньшинства ничего никогда не добьются. (Вот поэтому многие способные, независимые успешные чернокожие — которые оказались самыми главными жертвами «разнообразия» — не проявляют никакого интереса к остальным и ведут себя так, словно их не существует.)
В настоящее время требования «разнообразия» распространяются широко за пределы расы. Мультикультуралисты везде и всюду объявляют войну «дискриминации»: от критики правил грамматики за отсутствие в них толерантности к «лингвистическому разнообразию» до требований допустить глухих к участию в конкурсах ораторского искусства. Стандарты, кричат они, — это «евроцентристские» оковы рабства, а «разнообразие» — это освобождение. Освобождение от чего? От закона реальности, согласно которому ценное лучше того, что ценности не имеет.
Эта философия объясняет странный смысл, который мультикультуралисты придают термину «культура». Признаки, по которым они объединяют людей в группы, например раса, язык, происхождение, могут быть важными только для самого грубого, примитивного, племенного менталитета. Для любой разумной личности эти признаки несущественны — и именно поэтому они избираются мультикультуралистами. Они избраны извращенными умами в качестве определяющих характеристик группы именно потому, что лишены ценности. А наивысшая степень извращения — объявлять эти характеристики составляющими «культур».
Подлинная культура складывается из идей и ценностей, избранных определенной группой людей. Культура в любом случае — продукт свободного выбора, представлена ли она высокоразвитой, технократической цивилизацией, достижения которой сознательно и радостно принимаются членами общества, или самой застойной, сохраняющей традиционный племенной строй, при котором люди покорно следуют путем, избранным предками. Культура — это то, что избрали для себя люди, и то, что определяет основы их образа жизни.