и затем в том же году – китобой Адамс на судне Morning.
В 1937 г. Канадскую Арктику изучала экспедиция шотландского полярного исследователя, геолога Джеймса Уорди. В отчете ученый рассказывает:
У нас с собой… не было в то время книги Кука, и на поиски его хижины на мысе мы потратили некоторое время… Мы обнаружили десять или двенадцать черепов овцебыков… на небольшой территории примерно в 3 милях к востоку от мыса Харди… Были найдены только головы, что свидетельствовало о том, что животные были убиты… ради еды… Хижина доктора Кука оказалась похожей на зимнее жилище эскимосов: стены сложены так, что они образовывали довольно удобное укрытие, стропила из китовой кости, покрытые, вероятно, шкурами; хижина стояла, как говорит Кук, на полпути к еще более древнему эскимосскому жилищу[53].
Д. Уорди нарисовал план дома, и этот рисунок потом повторили другие авторы.
В 2003 г. до зимнего убежища куковцев добрался член правления Общества Фредерика А. Кука Луис Константини. Полный гордости и счастья, он рассказал о посещении «Живого Музея Фредерика А. Кука» в поэтическом очерке. Вот несколько строк:
Я покинул скалы и ступил на зеленую растительность… Передо мной находилось то, что должно было быть их жилищем… Спальное место все еще было отчетливо видно. Пластина из китового уса размером с большую деревянную доску, бывшая, вероятно, частью крыши, лежала, разделяя жилую площадь надвое…
Когда я шагал по этой зеленой растительности, меня наполняли эмоции, похожие на те, которые я испытывал, поднимаясь по ступеням Парфенона и прогуливаясь по деревенским лужайкам Лексингтона[54].
Л. Константини сложил небольшой гурий, куда поместил несколько страничек из работ Ф. Кука и публикации Общества. В его статье размещен целый ряд фотографий обители Кука, но лучший снимок я нашел в альбоме канадского фотографа, писателя и путешественника Джерри Кобаленко «Арктический Эдем»[55].
Зарисовка зимнего жилища Фредерика Кука, сделанная в 1937 г. Дж. Уорди[56]: 1. Череп овцебыка. 2. Перемычка из китового уса. 3. Место приготовления пищи. 4. Сиденье из китового уса. 5. Китовое ребро. 6. Платформа. 7. Сиденье из китового уса. 8. Стена из торфа, облицованная камнем. 9. Каменная скамья. 10. Столб из китовой кости. 11. Небольшая торфяная отмель. 12. Мощеная площадка бывшей хижины с «науджанскими»[57] предметами
Джерри – мой старый товарищ по экспедиции «Полярный мост». Он входил в число шести канадцев, которые готовились к лыжному походу через океан. Летом 1987 г. мы вместе тренировались в горах Тянь-Шаня, но, к сожалению, Джерри не вошел в команду.
Я выразил Д. Кобаленко свои восторги по поводу чудо-альбома («Эдем» Кобаленко в самом деле – Эдем) и рассказал о своих надеждах вернуть Фредерику Куку его полярные приоритеты. Ответ пришел огорчительный:
Историкам давно стало ясно, что Кук не поднимался на Мак-Кинли и не достигал полюса, точно так же, как… Пири никогда не был на Северном полюсе, и знал об этом.
Неплохо перечитать строки соотечественника Д. Кобаленко Фарли Моуэта (с. 23–25), проникнутые удивлением, насколько несправедливо современники относятся к Куку. Уверен, что причина – вовсе не исторические исследования, а усилия историков-пропагандистов. Изучая «дело Кука», я пришел к выводу, к твердому убеждению, что борьба властных структур за «правильную» историю – данность не только тоталитарных режимов, но и демократических государств, в нашем случае США.
Вернусь к книге «Арктический Эдем». В четвертой главе, на нескольких страницах, автор горячо возмущается лживой находчивостью коммандера Пири, однако о докторе Куке говорит скупо, всего-то два предложения:
Что касается более человечного доктора Кука, то вы никогда не сможете вычислить на основании написанного им, где он находится, так как он блуждал где-то внутри собственной головы и никогда не замечал мир вокруг себя.
Видимо, надо понимать Кобаленко следующим образом. По его предположению, Фредерик Кук всегда (антоним слова «никогда» в приведенной выше цитате) словно скрывал, где он находится. Но – вовсе нет. В 1906 г., поднимаясь на Мак-Кинли, первопроходец был в трудном положении – карт окрестностей Большой горы не существовало. Что касается Полярного океана, то по пути он определил широту и долготу и записывал их. После восхождения по скалам и ледникам к вершине с высотой 6194 м и после перехода по дрейфующим льдам к точке с широтой 90° доктор Кук рассказал в книгах то, что увидел первым.
Развалины каменного иглу Фредерика Кука. Фото Дж. Кобаленко. Источник: Kobalenko J. Arctic Eden, 2010, p. 153, 71
Еще несколько рассуждений Кобаленко (глава 7):
Можно не верить, что Фредерик Кук достиг полюса, но нельзя не восхищаться его выносливостью и выносливостью двух его спутников-инуитов, Авелы и Этукишука. После неудачного похода к Северному полюсу им пришлось преодолеть шестьсот миль на юг до острова Девон, что было нелегким подвигом. Здесь они пережили четыре месяца темноты в восстановленном старом каммаке[58]. Когда солнце вернулось, они спаслись, вернувшись в Гренландию – великолепное и неоспоримое путешествие[59].
Читатель обратит внимание на слова: «После неудачного похода к Северному полюсу». Они созвучны тому, что сообщил нам Р. Брайс, произвольно прервавший поход Кука на десятый день.
Мы нашли логово Кука… примерно в семидесяти пяти футах от моря… Всю зиму они ютились возле слабой жировой лампы. Их спальная платформа казалась едва достаточно широкой для одного.
Джерри Кобаленко и его спутник Боб Кокран (Bob Cochran) идут от мыса Харди по льду на север. Год – 2007-й. Доктор Кук, Этук и Вела тащились этой дорогой около ста лет назад.
Боб Кокран на лыжах с нартами. Фото Дж. Кобаленко. Источник: Kobalenko J. Arctic Eden, 2010, p. 153, 71
Я уверен, Джерри и его товарищ были великолепно снаряжены. Сани, которые каждый из них тянул, могли быть совершенством XXI в. Какие лыжи! Одежда! Отличные рационы, спутниковая связь, защита от медведей, GPS, географические карты. Все это имеет значение, но это не главное. Главное – порыв, желание, цель.
Когда мы с Бобом дошли до острова Орне, около мыса Фарадей, то здесь мы поставили наш первый лагерь на земле, начиная с того момента, как увидели жилище Кука на мысе Харди, почти четыре сотни миль назад. Куку потребовалось 35 дней, чтобы пройти это расстояние, мы прошли его примерно за то же самое время – 34 дня.
В эпилоге книги «Возвращение с полюса» читатель найдет проникновенные слова Кука:
Самые прочные и самые приятные воспоминания из того путешествия на край Севера, сохранившиеся у меня на закате жизни, связаны с великолепием братской любви двух моих нецивилизованных спутников. Если бы между нами не существовало такой глубокой душевной связи, ни один из нас не вернулся бы живым.
В проливе Смит доктор Кук открыл два острова и назвал их именами своих бесценных спутников:
Приближаясь к земле, мы обнаружили два небольших острова. Оба имели высоту около одной тысячи футов. С отвесными береговыми стенами они находились примерно в двух милях восточнее мыса Теннисон. Восточный был длиной около полутора миль с востока на запад и с поперечным сечением с севера на юг около трех четвертей мили. Приблизительно в полмили на запад лежал остов гораздо меньшего размера. Мы не увидели на них следов растительности или признаков жизни, хотя на льду пересекались цепочки следов зайцев и песцов. Я решил назвать большой остров E-tuk-i-shook и меньший – Ah-we-lah. Эти скалы будут стоять как памятники моим верным товарищам-дикарям, когда все остальное будет забыто[60].
Мимо островов прошли Джерри Кобаленко и Боб Кокран. Они коснулись северной точки земли, открытой Куком, и Джерри предположил: «…по всей вероятности [мы] были единственными людьми, ступившими на острова».
Острова Стюарта в Канадском Арктическом архипелаге
Острова Авела и Этукишук, названные так Фредериком Куком. Фото Т. Хекаторна. Источник: Cook F. Return from the Pole, 2009, p. 178
На карте историческая земля имеет обозначение: Stewart Islands (острова Стюарта), и Джерри сожалеет:
После того как заявление Кука о Северном полюсе было отклонено, его законные открытия также были, несколько несправедливо, у него отняты.
Но дело не только в «законном» открытии доктора Кука, но и в отношении современников к заслугам спутников Кука. Познакомлю читателей со статьей известного деятеля инуитской культуры, писателя Кенна Харпера: «Острова Итукусук и Апилак – восстановление истории инуитов-исследователей»[61].
Харпер высказывает предположение, что новое название острова получили в 1922 г. в честь Чарльза Стюарта – министра горнодобывающей промышленности Канады и его супруги Джейн Стюарт.
Ни Чарльз Стюарт, ни его супруга ни разу не посещали Канадскую Арктику, так что они никогда не видели эти острова, названные в их честь. Итукусук и Апилак видели эти острова весной 1909 года.
Писатель направил властям Канады письмо о сложившейся несправедливости. Трудно сказать, что произойдет раньше: в Канаде островам Стюарт вернут исконные названия или доктору Куку в Соединенных Штатах вернут титул великого американца. Книга Ф. Кука «Возвращение с полюса», издаваемая на русском языке – шаг к прогрессу и справедливости. Ведь эти понятия идут рука об руку. В подтверждение моего оптимизма кратко расскажу о другой, «родственной» истории и о великолепной книге Кенна Харпера «Отдайте мне тело моего отца. Жизнь Миника, Нью-Йоркского эскимоса»