Вскоре после наступления черной полуночи я начал испытывать любопытное психологическое состояние. Оцепенение, накопленное в пути, рассеялось, и я начал видеть себя, точно в зеркале. Я не могу объяснить этого иначе. Говорят, что у человека, падающего с большой высоты, за короткое время перед глазами проходит вся его жизнь. Со мной происходило нечто подобное.
Сначала я увидел случаи из детства, и сейчас кажется странным, с каким количеством подробностей передо мной предстали люди, которых я давно забыл, и самые незначительные эпизоды из моей жизни. Шаг за шагом передо мной проходила и скрупулезно исследовалась каждая фаза моего существования. Каждый потаенный уголок моего серого вещества был готов к интерпретации биографии и самоанализу. Надежды детства и разочарования юности наполнили меня эмоциями. По мере того как в мыслях возникали очертания определенных картин прошлого, я чувствовал то радость, то грусть. Казалось невероятным, что так много добра и зла могло свершиться всего за несколько лет. Я разглядывал себя не как свободное существо, а скорее как беспомощный атом с предначертанным путем, влекомый неумолимой судьбой.
Тем временем наши приготовления к возвращению потихоньку завершались. Эта работа занимала весь период бодрствования. Но дел оставалось еще много.
Только спустя две недели после полуночи мы вернулись к нормальному восприятию жизни. Едва заметное просветление южной части неба в полдень открыло путь к эмоциональному возрождению. Мрачное оцепенение и тишина, подобная смерти, исчезли.
Хотя физическая работа доставляла нам удовольствие, задеревеневшие мышцы быстро уставали. Мясо овцебыков было нарезано на транспортабельные порции, свечи изготовлены, меховые шкуры выделаны с помощью собственных зубов; обувь, чулки, штаны, рубашки, спальные мешки сшиты, нарты отремонтированы, вещи сложены в мешки. Примерно за три недели до восхода солнца все было готово. Хотя руки и челюсти занимались работой, мысли и сердце уносились далеко.
Несмотря на все усилия не поддаваться вредному воздействию полярной ночи, мы постепенно становились ее жертвами. Наша кожа побледнела, силы пропали, нервы расшатались, разум в конечном счете опустошился. Однако наиболее заметным последствием были тревожные нарушения в работе сердца.
Сердце является мотором, приводящим в движение человеческий механизм. Как у всех хороших моторов, у него есть регулятор, который требует определенной настройки. В Арктике, где необходимость регулировки особенно важна, такие инструменты отсутствуют. В нормальных условиях, когда «мотор» качает кровь, приводящую все в движение, его сила и бесперебойность работы регулируются солнечными лучами. Когда они пропадают, как например, полярной ночью, работа сердца становится неравномерной – то замедляется, то прерывается спазмами.
По-видимому, свет так же необходим животным, как и растениям. Питание свежим мясом, здоровое окружение, умственная деятельность, восстановление сил тела и жар открытого огня могут помочь. Но только возвращение небесного дара – солнца отрегулирует работу сердца должным образом.
20. Ночной самоанализ во время зимнего антракта
Самоанализ был частью нашего плана действий всякий раз, когда душевное спокойствие и полные желудки предоставляли время помечтать, но наблюдения за внешними событиями долгой полярной ночью были настолько ограничены, что интроспекция стала обычным занятием. Я уже упоминал об этом на предыдущих страницах, а сейчас попытаюсь описать особое состояние сознания под воздействием продолжительной ночной темноты на нулевой земле[101]. Мои спутники воспринимали мрак постоянной ночи в рамках их склонности к самоограничению, обусловленному условиями жизни. Для меня же это было новым и загадочным. Прежде я уже зимовал в Арктике и Антарктике, но каждая полярная ночь воздействовала по-своему.
Сейчас, однако, я вижу, что различные оценки влияния объясняются ни чем иным, как степенью угасания внутреннего интереса, результатом большего или меньшего соприкосновения человека с излучаемым светом. Свет и жизнь связаны настолько тесно, что даже самая прозорливая наука наших дней не в состоянии отделить жизненный поток от небесных лучей.
Эта важнейшая связь между светом и жизнью более всего заметна в борьбе умственных сил за существование бренного тела во время долгой полярной ночи. Этот вопрос станет понятнее, если мы рассмотрим тело человека как вселенную, состоящую из морских клеток в сфере из кожи, находящуюся в соленом океане. В этом случае жизнь животного и растительного организма мало чем различаются. Считается, что все живое произошло из морской воды, и в этой воде отдельные клетки представляли собой первые формы жизни. Огромное разнообразие, которое мы наблюдаем сейчас, – результат объединения клеток и приспособления их к новым условиям. Каждая клетка, по сути, планетарная единица, состоящая из атомов и молекул, где основной источник всего, что предполагает жизнь, это электромагнитная энергия. Таким образом, клетка – это капсула с заключенным в ней светом. Рассматриваемое в таком аспекте человеческое тело, в сущности, – Млечный путь в безмерном универсуме жизни, приобретающий, порождающий и излучающий свет и энергию.
Как может существовать такая хрупкая сила, заключенная в тканях, при недостатке света – во время полярной ночи? Ответ, видимо, состоит в том, что темнота и все внешне мертвые предметы, такие как скалы и замерзшая вода, содержат внутри себя некоторый свет и испускают его. Подобная передача света невидима, но именно эта субстанция сохраняет атомы, молекулы и клетки в рабочем состоянии, чтобы они действовали в пределах соответствующих им функций. Как и абсолютный ноль температуры, абсолютная темнота, вероятно, на Земле не существуют. Как это возможно? Ночь – всего лишь земная тень относительно Солнца, которая имеет ограничения по степени темноты и по своей протяженности в пространстве. Как далеко от Земли находится конец ночи? На вопрос можно ответить лишь весьма относительно. Дальше расположено космическое пространство, где никогда не бывает ночи. Там существуют миллионы звезд, служащих солнцами; они испускают в пространство лучи, постоянно проникающие в нашу мнимую темноту, в нашу ночь. Так что во время полярной зимы некоторый животворный свет постоянно присутствует. Более того, пища, которую мы едим, вода, которую пьем, воздух, которым дышим, люди, с которыми встречаемся, любой наш контакт – все это несет запас света или его преобразованную энергию. Поскольку доступное во время полярной ночи количество света ограничено, клетки становятся более «голодными» и «скупыми». Это недостаточное снабжение и откровенная экономия жизненных сил – серьезное обстоятельство, с которым мы имеем дело, вторгаясь в мир льда и желая при этом сохранить здоровье.
Симптомы дефицита света непросто заметить и оценить тому, кто сам стал жертвой такого воздействия. Это объясняет широкий диапазон мнений исследователей о влиянии на человека полярной ночи. Тот, кто достигает физического комфорта, дышит свежим воздухом, без ограничений пьет хорошую воду и потребляет полусырую пищу, страдает меньше всего. Но даже в самых лучших гигиенических условиях в течение долгой ночи придется претерпеть некоторые пагубные изменения. Степень такого упадка – вопрос слишком сложный для обсуждения на этих страницах. Достаточно сказать, что все, кому придется пережить темноту арктической ночи, поплатятся за это расстройством некоторых функций. Это касается даже эскимосов, которые рождаются наследственно более приспособленными к местным условиям и с каждым поколением наращивают свою выносливость.
Первыми проявляются отклонения в психологической сфере. Физические изменения происходят медленно и часто вовсе не заметны до окончания ночи или даже до восхода солнца. Уходу солнца и долгому периоду темноты предшествуют продолжительные штормы, между которыми небо закрывают тяжелые облака. В это время местные женщины становятся вспыльчивыми и истеричными, проявляя странную активность. У мужчин, которые также делаются более возбудимыми, через несколько недель после наступления ночи наступает сильная степень уныния. Мы не чувствовали опасности психических срывов примерно до середины полярной ночи. Находясь в безвыходном положении, мы скрывали друг от друга личные проблемы, пытаясь не допустить упадка духа.
Однако у каждого из нас имелись вполне серьезные переживания, которые сохранялись и усиливались, превращаясь в галлюцинации. У Велы была любимая девушка. Она стала временной женой другого мужчины в пробном браке – тут была обычная проблема любовного треугольника. Мы пытались уменьшить его враждебность и опасения, упоминая красоту, любовь и жизнерадостность другой девушки, прелести которой Вела часто восхвалял. Но мы поняли, что все эти намеки для него мучительны, и в целом он старается уклониться от обсуждения брачных вопросов.
Этук был сосредоточен на том, что мы встали на якорь в нынешнем лагере и не сможем попасть в Гренландию, как планировали, через пролив Джонс и далее на север вдоль берега. Его предки проверяли этот путь, и бо́льшая часть их погибла в дороге. Их тела были съедены ради выживания нескольких уцелевших. Теперь его мысли часто возвращались к этому большому несчастью – поеданию человеческого мяса – и к тому, как он ненавидит это.
Будущая жена Авелы. Фото и подпись Ф. Кука. Источник: Cook F., 1912, p. 152, 256, 336
Мои собственные опасения касались наших внутренних взаимоотношений и особенно снижения умственных способностей, что могло помешать нам найти правильные решения, которые позволят вернуться домой. Судя по разговорам, мои спутники совершили столько бредовых поступков, что мне казалось, будто мы все не в себе или станем такими, если когда-нибудь доберемся до Гренландии.
Я пытался отводить течение бесед от потоков мучительных обвинений, взваленных на самих себя, и вскоре понял, что достичь можно многого, возбуждая интерес к новым темам или поднимая старые, которые, как я знал, были обсуждены лишь частично. В этих первых отвлекающих разговорах чем ужаснее предлагалась тема, тем больший интерес к ней возникал.