Поскольку Этук, говоря о поедании умерших от голода или холода, обратил внимание, что со временем мы также можем к этому прийти, я временно поддержал это направление беседы, дабы в дальнейшем устранить тему. «Что человек чувствует, когда замерзает? Когда человек голодает, какие мысли и действия предшествуют смерти? Каково человеческое мясо на вкус»? Некоторое время разговор шел с нарастающим возбуждением, и после достаточно долгого испытания наших эмоций настроение у всех заметно улучшилось.
Хотя эскимосы нечасто говорят о смерти и редко упоминают имена умерших, обычные жизненные трагедии постоянно становятся предметом бесед. В высказываниях, которые я приведу, мои спутники главным образом цитируют старые сказки и предания, и эти представления стали частью их взгляда на жизнь. Этук: «Когда люди замерзают, у них внутри нет топлива. Сытый человек редко умирает от холода. Когда человек чувствует смерть, это начинается с пальцев на руках и ногах. Поэтому мы всегда защищаем в первую очередь конечности. Мы обнажаем наши животы и спины на сильном морозе, но никогда – руки и ноги, если их можно прикрыть. Холод сначала притупляет чувствительность кожи. Затем отказывают глаза, уши и нос. После этого голова становится темной и тогда конец уже недалеко».
Вела в своем описании замерзающего тела провел почти тот же анализ, что и Этук, но добавил то, что рассказывал его отец: после того, как рукам и ногам становится слишком холодно, душа начинает оставлять тело, и тогда внезапно останавливается сердце.
Насколько хорошо эти молодые люди были осведомлены об опасных симптомах замерзания! Конечно, такое знание первостепенно для выживания, но сколько среди нас людей их возраста располагают столь важной информацией в виде прочных практических знаний?
Теперь следующий вопрос: «Когда люди умирают от голода, какие их мысли и действия предшествуют смерти?» Эскимосы в своих предсмертных молитвах редко просят место на небесах или определенного решения будущей судьбы. Их боги, по-видимому, правят на земле, а не в загробном мире. Необходимо отметить это, а также сказать, что естественная смерть от болезни, как у нас, встречается у них не так часто. Мужчины погибают, как правило, на охоте. О возможности смерти от голода или холода вспоминают, как о чем-то обыденном в свете природных трудностей. Люди часто проводят по неделе без пищи или по месяцу – с запасом, едва достаточным, чтобы продолжать идти. Долгой зимой они нередко бывают отрезаны от дома штормом, и в этом случае, да и во многих других первый угрожающий признак близкой смерти – синюшность – знаком всем. Поэтому в силу опыта и традиций они разумно относятся к смертельным опасностям в открытом противостоянии с ледяной стихией.
Вела первым предложил описание медленного конца от голода. Он сказал: «В природе наших людей надеяться на лучшее. Охотничья удача – это всегда риск, но даже в самой тяжелой неудаче мы виним самих себя и ждем, что завтра удача вернется. Мы подчиняемся запретам, чтобы угодить нашим богам, и с их помощью становимся лучшими охотниками, либо боги посылают нам дичь. Это план мыслей и план действий, пока мы не ослабнем от голода настолько, что сможет помочь только чудотворец. Потом мы призываем Ангекока, нашего духовного наставника. Возможно, он давал советы нам раньше. Если это так, то мы просим старых мужчин и старых женщин дать указание. До сих пор все наши соседи-мужчины раздавали свои запасы мяса. Наконец, мы все голодаем. В это время важно, чтобы лучшего охотника хорошо кормили. Если этого не сделать, то даже если зверь вернется, все будут слишком слабы, чтобы сражаться. Всех собак уже съели. Некоторые люди умрут. Старые и молодые умирают первыми, их тела идут в пищу. Возможно, до того, как многие умрут, все поссорятся и некоторых убьют в этой безумной драке. Их тела разделят между несколькими избранными. Весь навоз съедят или сожгут. Наконец, добудут дичь. Сезон продолжится, и все, кто выживет, будут спасены. Если же этого не произойдет, а переместиться на новое место жительства невозможно, то гибель ждет всю деревню».
Этук сообщил почти то же самое, но привел конкретные примеры, и со слезами на глазах вспомнил погибших родственников. После этого он сказал: «Пока существует голод, он занимает все мысли и подталкивает к действию; но голод отступает, и тогда люди становятся безразличными к жизни и своему будущему. Если четыре или пять дней совсем нет еды, то желание есть пропадет. Если есть немного пищи и достаточно воды, то человек может долго жить, не теряя чувства голода. В последние дни голодания, как и в последние дни замерзания, голова становится темной. Тогда нет боли, нет мыслей и чувств. Мектошу был в таком состоянии. Его ударили по голове, вынули один глаз, пытаясь убить и съесть, но он пришел в себя от ударов и убежал. Он жив до сих пор и видит своим одним глазом лучше, чем большинство других видят двумя».
«А на вкус человеческое мясо на что похоже?» Оба не решались ответить, и по их уклончивым высказываниям было ясно, что дать ответ означает сознаться в том, что они его пробовали. После непродолжительного молчания Вела ответил: «Мясо человека на вкус такое же, как у собак, волков, песцов, чаек и воронов. Даже мясо медведя имеет похожий вкус и запах».
Я предположил, что вкус мяса у каждого животного зависит от его образа жизни. «Да, – сказал Вела, – это верно, но у них всех вареное мясо вязкое, а сырое – липкое, а жир как у нас». «Откуда ты это знаешь?» – спросил я. Ответа не последовало. На этом наше расследование в тот день закончилось. Настало время обеда, но мы не проголодались.
Дружеские и товарищеские отношения, а также святость отношений родителей и детей так же хорошо понятны эскимосам, как и нам. Мне казалось, что эта тема может выявить глубокие чувства, и я спросил: «Насколько для вас важны дружба и родственные отношения?» При обсуждении этой, как и прочих тем, мы постепенно подходили к основному вопросу. У каждого эскимосского мальчика есть друг и подружка, возможно, их двое или трое. Вначале мы обсудили привлекательные черты характера друзей, а затем перешли к абстрактным темам, содержащимся в этом вопросе. В начале беседы Этук заявил: «Мой отец всегда советовал мне учиться дружить и говорил, что тот, кто не познал радости дружбы, умрет без друзей и родственников, готовых помочь».
Эта древняя философия предков Этука послужила основой для хорошей назидательной беседы, и разговор продолжился в этом направлении. Туземцы редко дают толковый ответ на прямой вопрос, пока его суть не освещена всесторонне в открытой беседе. И какие же последовали замечательные высказывания о дружбе в кратких формулировках, типичных для эскимосов! Наиболее конкретными и убедительными были, наверное, слова: «Дружба дает духовное мясо». Для меня дружба так же разнообразна по своим свойствам, как земные плоды. В течение жизни прочная дружба должна стать банковским счетом, на котором хранятся богатства наших отношений с другими людьми.
В конце жизни дружба остается наивысшей ценностью. В отношениях между нами, когда невзгоды, страдания, опасности, печали и голод ежедневно испытывали нас на прочность, дружба выявляла самую суть, квинтэссенцию всего лучшего в мужчине.
Мы переходили от серьезных проблем к рутине ежедневных событий. Большинство этих разговоров могут представлять общий интерес, но здесь я коснусь только нескольких тем наших бесед. Сосредоточившись на собственных чувствах, мы превратились в законченных интровертов, однако та часть земли, в которой мы находились, стала, в сущности, навсегда частью нашего внутреннего я. Однажды мы беседовали о крае земной поверхности. Эскимосы, как и большинство первобытных народов, полагают, что Земля плоская. Поскольку эта тема возникла, я решил раз и навсегда доказать моим спутникам, что Земля круглая. Я бывал на верхней и на нижней вершине земного шара, в некотором смысле обогнул его и был уверен, что сферичность Земли можно доказать, если затратить некоторое время на подготовку почвы для такого утверждения.
В качестве вступления я сообщил о своих исследовательских путешествиях и сказал, что наш теперешний путь также результат страстного желания узнать, как и из чего сделан мир. Я описал Землю как большой шар, «плывущий в том самом пространстве, которое вы видите над собой. Она плывет, как звезды в синем пространстве. Она круглая. Вы не видите на небе плоских или квадратных, или угловатых форм. Почему Земля должна быть исключением?»
Это было вежливо выслушано, не было ни вопросов, ни ответа, из чего я заключил, что мои доводы приняты.
Затем я набросал очертания нашего мира в виде шара и грубо обозначил континенты, больше детализируя земли, лежащие ближе к полюсу.
«Ну, а теперь, – сказал я, – давайте пройдемся с вами по половине всего земного шара». В Арктике я описал места обитания других эскимосов и земли краснокожих индейцев. Это им очень понравилось. Затем я спустился вниз вдоль атлантического побережья до Нью-Йорка, потом до Флориды, описывая людей, животных и растения, а после – и до Центральной и Южной Америки с такими же описаниями, но сделал акцент на жарких условиях и местном населении с черной кожей. Все это воспринималось с неослабевающим интересом. Мне осталось представить нижнюю поверхность Земли с Южным полюсом, уделяя особое внимание жизни и условиям в районе южной оконечности Южной Америки.
Эскимосы начали задавать вопросы. «Живут там люди и животные? Птицы летают? Большие корабли, вроде наших пароходов, плавают по морю?» «Да, – ответил я им. – Люди, животные и растения живут там, как и здесь». «Но за что они держатся? – спросил Вела. – Я понимаю, растения могут цепляться за землю корнями, но люди и подвижные животные без крючков на ногах упадут с Земли. Если наш мир – это шар, как ты сказал, то там голова будет внизу, а ноги вверху. Люди, камни и вода, все бы упало. Как могут птицы летать вверх ногами? Как могут суда плавать дном вверх? Здесь мы стоим на земле. Наш вес нас держит. Там, на нижней поверхности твоего земного шара мы бы упали. Нет, земля плоская, и раз мы можем по ней ходить, никакая другая мысль о ее форме нам не понятна».