Керн встрепенулся, голова сразу прояснилась. Ошалев от дикой, радостной надежды, он не сводил глаз с жандарма. Тот равнодушно шествовал дальше.
– Знаете, что я вам скажу, – задумчиво сказал жандарм через минуту. – Есть вещи, на которые я просто не способен – чувствую себя слишком порядочным человеком…
От волнения у Керна вспотели руки.
– Послушайте, – торопливо проговорил он, – меня ждет человек. Без меня он погибнет! Нам надо попасть во Францию. Из Швейцарии мы выберемся так или иначе. Не все ли равно, как это произойдет! Отпустите меня!
– Этого не могу! Не имею права нарушать служебные инструкции. Я обязан доставить вас в полицию, таков мой долг. В крайнем случае по дороге в участок вы можете сбежать, и тут я уж, конечно, ничего поделать не смогу. – Он остановился. – Вот, например, если вы побежите вниз по этой улице и свернете за угол, то исчезнете прежде, чем я успею выстрелить. – Он нетерпеливо посмотрел на Керна. – Вот так! И поэтому я все-таки надену на вас наручники?.. Черт возьми, куда же я подевал эти штуки?..
Отвернувшись, он принялся обстоятельно шарить в своих карманах.
– Спасибо! – сказал Керн и помчался.
Добежав до угла, он не останавливаясь оглянулся. Жандарм стоял на том же месте. Подбоченившись, он ухмылялся ему вслед.
Ночью Керн проснулся. Рут дышала порывисто и часто. Осторожно он прикоснулся к ее горячему влажному лбу. Она спала глубоким, но очень беспокойным сном. От сена, покрытого одеялами и груботканым полотенцем, исходил острый запах. Вскоре Рут проснулась. Заспанным, детским голосом попросила воды. Керн принес ей кувшин и кружку. Она пила жадно, торопливо.
– Тебе жарко? – спросил Керн. – Надеюсь, у тебя нет жара.
– Очень жарко. Но может, это из-за сена. Этого не должно быть… Не имею права болеть… Да, в общем, я и здорова… Вполне здорова…
Она повернулась, положила голову на его руку и снова заснула.
Керн лежал не шевелясь. Ему хотелось увидеть ее лицо. Но не было карманного фонарика. Он лежал неподвижно, прислушиваясь к ее неровным коротким вдохам и следя за бесконечно медленным движением стрелок на светящемся циферблате своих часов. Часы мерцали во тьме, словно какая-то далекая и призрачная адская машина. Внизу толклись и изредка блеяли овцы. Когда наконец забрезжил рассвет и бледно осветилось круглое оконце, Керну показалось, что эта ночь растянулась на год.
Рут проснулась.
– Дай мне воды, Людвиг.
Керн подал ей кружку.
– Рут, у тебя жар. Побудешь часок без меня?
– Хорошо.
– Я сбегаю в городок и принесу что-нибудь жаропонижающее.
Пришел крестьянин и отпер овчарню. Керн сказал ему, что Рут заболела. Лицо крестьянина скорчилось в кислой гримасе.
– Тогда пусть отправляется в больницу. Здесь ей оставаться нельзя.
– Посмотрим, может быть, днем ей станет легче.
Керн пошел в городок, хоть и боялся столкнуться с жандармом или с кем-нибудь из семейства Аммерсов. Найдя аптеку, он попросил хозяина одолжить ему термометр. Провизор выдал ему градусник под залог. Купив тут же пробирку с арканолом, Керн побежал обратно.
У Рут действительно была высокая температура – 38,5 градуса. Она выпила две таблетки, и Керн зарыл ее в сено, предварительно укутав своим пиджаком и ее пальто. Лекарство не подействовало – к полудню температура поднялась до 39 градусов.
– Ей нужен уход, – сказал крестьянин, почесывая голову. – На вашем месте я доставил бы ее в больницу.
– Не хочу в больницу, – хрипло и тихо проговорила Рут. – Завтра я буду опять здорова.
– Что-то непохоже, – заметил крестьянин. – Вам надо лежать в комнате, в постели, а не здесь на сеновале.
– Нет, почему же… – здесь тепло и хорошо… Пожалуйста, оставьте меня у себя.
Крестьянин спустился вниз. Керн последовал за ним.
– Почему она не хочет в больницу? – спросил крестьянин.
– Потому что тогда мы с ней разлучимся.
– Ну и что с того? Будете ждать ее, и все!
– Не смогу я ее ждать. Если она пойдет в больницу, там сразу увидят, что у нее нет паспорта. Может быть, ее даже и положат, может, возьмутся лечить бесплатно, но потом полиция доставит ее на какую-нибудь границу, а я не буду знать, когда и куда.
Хозяин покачал головой:
– И вы оба ни в чем не виноваты? Ничего такого за вами нет?
– У нас нет паспортов, и мы не можем их получить, дело только в этом.
– Да не про то я говорю. Неужели вы ничего не украли, никого не обманули или что-нибудь в этом роде?
– Нет.
– И все-таки за вами охотятся, как будто издан и разослан приказ о вашем аресте?
– Да, именно так.
Крестьянин в сердцах сплюнул.
– Это пусть понимает, кто может. Простому человеку такого не понять!
– Согласен с вами, – сказал Керн.
– А вдруг у нее воспаление легких! Вы подумали об этом?
– Воспаление легких? – Керн испуганно посмотрел на него. – Не может быть! Ведь это опасно для жизни!
– Конечно, опасно, – сказал крестьянин. – А я вам о чем толкую?
– Видимо, у нее просто грипп.
– У нее сильный жар, и только врач может сказать, в чем тут дело.
– Тогда я должен привести врача.
– Сюда?
– Ясно, сюда! Посмотрю в адресной книге, нет ли здесь врача-еврея.
Керн снова отправился в городок. В табачной лавчонке он купил две сигареты и попросил телефонную книгу. Среди абонентов значился доктор Рудольф Бер. К нему он и пошел.
Приемные часы кончились, и Керну пришлось долго ждать. Он принялся листать иллюстрированные журналы. Разглядывая фотографии, никак не мог поверить, что где-то происходят соревнования по теннису и устраиваются светские приемы, что во Флориде по пляжу разгуливают полуобнаженные женщины и веселые мужчины, в то время как он сидит здесь совершенно беспомощный, а Рут больна.
Наконец появился доктор Бер, еще довольно молодой мужчина. Он молча выслушал Керна, потом взял свою сумку и шляпу.
– Поедемте, моя машина стоит внизу.
Керн поперхнулся.
– Не лучше ли пойти пешком? Ведь с автомобилем визит обойдется дороже, а у нас осталось совсем мало денег.
– Об этом не беспокойтесь, – ответил Бер.
Они поехали к овчарне. Врач выслушал Рут. Она с опаской поглядывала на Керна и едва заметно покачивала головой. Ей не хотелось уходить.
Бер встал.
– Вам придется лечь в больницу. С правым легким неладно. Это грипп, который может перейти в воспаление легких. Я заберу вас с собой.
– Нет! Не хочу в больницу! Да нам и нечем заплатить за лечение!
– О деньгах не думайте. Здесь вам оставаться нельзя. Вы серьезно больны.
Рут вопросительно посмотрела на Керна.
– Еще поговорим об этом, – сказал он. – Я сейчас вернусь.
– Приеду за вами через полчаса, – заявил врач. – Есть у вас теплая одежда и одеяла?
– Только то, что вы видите.
– Тогда прихвачу что-нибудь. Значит, через полчаса.
Керн спустился с ним вниз.
– Это совершенно необходимо? – спросил он.
– Абсолютно! Нельзя ей валяться здесь на сене. Устроить ее где-нибудь на квартире тоже бессмысленно. Ей нужно лечь в больницу без промедлений.
– Хорошо, – сказал Керн. – Тогда я скажу вам, какими последствиями это чревато для нас.
Бер внимательно выслушал его и спросил:
– Вы считаете, что не должны ее навещать?
– Нет, ни в коем случае! Через день-другой пойдут разговоры, а полиция определенно интересуется мною. Но здесь я все-таки буду поблизости от нее, смогу справляться у вас о ее самочувствии и вообще как-то ориентироваться.
– Понимаю вас. Можете заходить ко мне в любое время.
– Благодарю! Скажите, ее состояние опасно?
– Оно может стать опасным. Надо сейчас же увезти ее отсюда.
Врач уехал. Керн медленно поднялся по лестнице на сеновал. Все в нем как-то притупилось, и он ничего не чувствовал. В полумраке низкого сеновала лицо Рут выделялось бледным пятном. Резко обозначились темные пятна глазных впадин.
– Я знаю, что ты хочешь сказать, – прошептала Рут.
Керн кивнул.
– Иначе нельзя. Еще счастье, что мы нашли этого врача. Он устроит тебя там бесплатно, в этом я уверен.
– Да… – Некоторое время она неподвижно смотрела в одну точку. Потом резким движением привстала на своем ложе. – Господи! – испуганно заговорила она. – Но что будет с тобой, если я окажусь в больнице? И как же мы встретимся потом? Ко мне ты приходить не сможешь – они еще арестуют тебя.
Он сел около нее и крепко сжал ее горячие руки.
– Рут, – сказал он, – нам надо быть очень разумными, очень рассудительными. Я уже все обдумал. Пока что буду прятаться здесь. Наш хозяин не возражает. Буду ждать тебя. Это лучше, чем навещать тебя в больнице. Слухи разносятся быстро, и полиция, возможно, схватит меня. Давай сделаем иначе. Каждый вечер я буду приходить к больнице и смотреть на твое окно. Врач покажет мне его. Это будет вроде визита к тебе.
– В какое время?
– В девять часов.
– Но тогда уже темно, и я тебя не увижу.
– Я могу приходить только в темноте. Днем это слишком опасно.
– Тогда лучше вообще не приходи. Не беспокойся, обойдется и так.
– Нет, я буду приходить! Без этого просто не выдержу. А теперь одевайся!
Налив из оловянной кружки воды на носовой платок, он смочил ей лицо и вытер его. Ее потрескавшиеся губы пылали. Она прижалась щекой к его ладони.
– Рут, – сказал он, – надо предусмотреть все. Допустим, ты выздоровеешь, а меня здесь почему-либо не будет. Или, скажем, меня вышлют. Тогда попроси, чтобы тебя выдворили через границу близ Женевы. В этом случае спишемся через Женеву. До востребования. Вот и найдем друг друга. Значит, запомни: Женева, главный почтамт, до востребования. Дадим этот адрес и нашему доктору – если меня посадят, он известит тебя. Так мы с ним договорились. Доктор будет сообщать мне о твоем здоровье, а тебе передавать все обо мне. Так что не потеряемся.
– Хорошо, Людвиг, – прошептала она.
– И ничего не бойся, Рут. Все это я говорю на самый худой конец – если попадусь или если, скажем, тебя не захотят просто так отпустить из больницы. Хотя я уверен, они тебя выпишут без всяких и полиция ничего не узнает. И в конце концов мы встретимся и поедем дальше вдвоем.