– Красиво говоришь, Мастер! – восхитился Самандар.
Василий Никифорович сдвинул брови.
– Я не прав?
– Прав, конечно, хотя я мог бы многое добавить. Самая главная ошибка Конкере – что он оставил человечеству те же принципы агрессивной конкуренции, по которым жили инсекты. Кто может откорректировать эти принципы – нет конкуренции – нет прогресса, бред сивой кобылы! – я не знаю. Но делать что-то надо.
– Обратиться за помощью к инфарху, – сказал Медведев.
Василий Никифорович качнул головой.
– Обращаясь за помощью к инфарху, а по сути – к Богу, мы просим помощи у самих себя, закрывая тем самым пути к самореализации и сохранению Рода.
– Но без него мы не справимся.
– С такими мыслями, друг мой, лучше в драку не ввязываться, – усмехнулся Парамонов. – Раньше ты был решительней, Гена.
Медведев пожевал губами, но спорить не стал, уперся взглядом в пол.
– Раньше мы все были решительней, – вздохнул Синельников.
– Если бы у меня был контакт с инфархом, – сказал Самандар сожалеюще, – я бы им непременно воспользовался.
Василий Никифорович вспомнил признание сына о знакомстве с девушкой по имени Дива. Жизнь преподносила и не такие совпадения, но вполне могло случиться, что юрист из Генпрокуратуры и в самом деле являлась дочерью Матвея Соболева. В этом случае у собравшихся появлялся реальный шанс связаться с ним и предложить совместное служение «чистилищу», роль которого возрастала всё больше. Однако вслух о своих надеждах Котов говорить не стал.
– Нам нужно поднять все старые связи, нужны профессионалы, нужны «чистильщики», работавшие с нами два десятка лет назад, и нужны молодые ребята, не испорченные властью, жаждущие исправить нынешнее положение дел. И очень нужны головы, способные вносить новые идеи и решать сложные задачи. Если у кого-то есть сомнения в необходимости воскрешения СК – высказывайте их сейчас. Если таковых нет – начинаем работать.
Никто не пошевелился. Каждый из этих людей уже решил для себя, будет он в команде или нет.
Самандар вытащил из сумочки на тумбочке блок белых и чёрных карточек, ловко раскинул их по столу, как карточный шулер.
– Остались в запасе. Можем, конечно, изменить символику и изготовить новые, но и эти хороши.
Василий Никифорович взял в руки визитки «Стопкрима»: на обеих был вытиснен золотой кинжальчик, рукоятью которого служил вензель из двух букв – С и К. Белый они в своё время вручали как предупреждение проштрафившимся чиновникам, чёрная визитка служила своеобразной «чёрной меткой» и оставлялась после приведения приговора в силу.
Остальные комиссары тоже взяли по визитке.
– Запасливый ты мужик, Тожиевич, – пробормотал Медведев. – А не хохол вроде.
По гостиной прошелестели смешки.
– Не только хохлы бывают запасливыми мужиками, – усмехнулся Самандар. – По духу я русский человек. Как говорил один хороший писатель: Россия сотворила меня, как Господь Бог – Адама, из капель росы, из песчинок, из лучей света и цветочной пыльцы. Я знаю, что не Бог создавал людей, но Россия для меня – это и сверкающие январские звёзды, и дивные ослепительные снега от горизонта до горизонта, и ветреные дубравы, и лесные цветы и, главное, язык, на котором я говорю и думаю[6].
Медведев косо глянул на Котова, ему стало неловко за свою реплику, и Василий Никифорович сказал мягко:
– Да ты поэт, Вахид.
Самандар в упор посмотрел на него.
– Прости, я сегодня больше философ, чем обычно. А для тебя что такое Россия?
– Прежде всего – история моего народа и моя вера в лучшее для этого многострадального народа. Мы были вместе много лет, переживали с Россией не одну её беду и даже смерть – в конце века, крича от боли, потому что вместе с ней умирали и мы. Но ведь мы выжили? Значит, должна выжить и она?
По гостиной разлилось молчание, которое через минуту нарушил Парамонов:
– Вы оба поэты. Но я горд, что я с вами.
– К теме, – перешёл на деловой тон Василий Никифорович. – Готов ответить на ваши вопросы.
– Я не понял насчёт системного подхода, – поднял руку Веня Соколов; впрочем, теперь все называли его уважительно – Вениамин Романович.
– Что именно?
– Мы и раньше системно разрабатывали каждый бандлик.
– А теперь придётся усложнять процесс до степени «случайных совпадений». Упал – сломал ногу…
– Лучше шею.
– Можно и шею.
– Но в таком случае визитки нам не пригодятся.
– Почему? – не понял Медведев.
– Потому что цепочки «случайных ликвидаций» не должны обрываться на исполнителях. Оставь мы визитку СК – все сразу поймут, кто ликвиднул бандита.
Самандар почесал в затылке.
– Об этом я не подумал.
– Визитки пригодятся, если мы замочим террориста или убийцу, находящихся в розыске, – сказал Синельников. – Можно работать на разных уровнях, с предоставлением СМИ доказательной базы – для самого низкого, так мы и работали, и с организацией «случайных» смертей – на высоком, который крышуется на уровне государственных структур.
– Пожалуй, – согласился Вахид Тожиевич.
– Я бы предложил всё-таки начать с «пятой колонны», – сказал Медведев. – СМИ, радио, телевидение. Оторопь берёт, когда читаешь в Сети радостные вопли по поводу провала внешней политики и слушаешь злобный лай предателей по каналу «Эхо Москвы» или РБК. Вот кого я бы с удовольствием замочил в первую очередь! Плюс правозащитные Фонды!
– Какой ты кровожадный, Олегович, – укоризненно сказал Вениамин Соколов.
По лицам собравшихся промелькнули улыбки, все знали миролюбивый характер комиссара, занимавшегося когда-то медицинскими проблемами.
– Мы ими займёмся, обещаю, – сказал Самандар.
– Ещё вопросы? – оглядел соратников Василий Никифорович.
Помолчали.
– Необходимо специальное подразделение, – проговорил Парамонов. – Нечто вроде координационно-стратегического и вычислительного центра, который взялся бы разрабатывать каждую криптооперацию.
– Я готов предложить свои варианты, – отозвался Самандар. – Так как я работаю в Счётной палате, у меня есть выходы на все компьютерные сети, в том числе секретные. Одну из них вполне можно использовать втихую, выдавая операторам задачи, цели которых будем знать только мы.
– Это что же за сеть такая? – недоверчиво спросил Медведев.
– МГУ. Им поставили классную машину – «Эльбрус-14», одну из самых мощных в мире, а обслуживают её студенты.
– Как ты себе представляешь наше взаимодействие со студентами?
– У меня есть друзья, обслуживающие комплекс, – ухмыльнулся Самандар. – В том числе в руководстве компьютерного центра.
– Похоже, у тебя на все вопросы приготовлены ответы, – буркнул Медведев.
– Стараюсь соответствовать времени, – кротко сказал Вахид Тожиевич. – Давно известно: кто не успел, тот опоздал.
– Ещё вопросы? – поторопил присутствующих Василий Никифорович.
– Есть какие-нибудь сведения о БГ? – спросил Синельников.
Все разом посмотрели на хозяина усадьбы. Речь шла о психотронном генераторе, прозванном Большим Глушаком, который пытались создать двадцать лет назад Рыков и компания.
– Его ещё тогда конфисковали федералы, – напомнил Самандар. – Но после поражения Конкере и блокировки реальности от всякого рода колдовства все устройства подобного рода работать перестали. Прямое психотронное зомбирование стало невозможно. По моим данным БГ до сих пор изучают в Пермской лаборатории психотехники ФСБ.
– То есть использовать его мы не сможем?
Присутствующие задвигали стульями, зашумели.
– А как ты хотел его использовать? – озадаченно поинтересовался Парамонов.
– Не пришлось бы никого мочить, – пожал широченными плечами Синельников. – Зазомбировал кого надо – и пусть работает на благо Отчизны.
– Мечта нынешней власти, – скривил губы Медведев. – Зазомбировать население и делать с ним всё, что захочется.
– Это у них и без пси-генераторов хорошо получается. Первыми начали фашисты, американцы подхватили, а теперь НЛП-программированием занимаются даже африканские негры.
– О БГ лучше забудьте, – твёрдо сказал Василий Никифорович. – Как ни программируй нелюдь, нелюдью она и останется. Здоровых сил в стране больше, но они должны подняться на борьбу с беспределом добровольно. Уверен, начнём работать, к нам присоединятся многие. Веня… э-э, Вениамин Романович, твои связи с силовиками сохранились?
– Так точно, Мастер. Могу хоть завтра выставить взвод проверенных ребят, готовых продолжить дело.
– Это славно, нам понадобится помощь. На компанию моей жены наехала полиция Северного административного округа, требует оплаты за «крышу».
Мужчины переглянулись.
– Давно не слышал о подобных вещах, – проворчал Медведев.
– К сожалению, подобные вещи остановить почти невозможно. – Василий Никифорович поведал присутствующим историю с наездом полицейских на «Хлебодар». – В САО сменилось руководство, появились новые хищники, жаждущие поживиться, одного из них мы вычислили – майора Зыбина, заместителя начальника отдела по борьбе с экономическими преступлениями.
– Хорош борец, – проворчал Медведев.
– На него давно собран компромат, ещё в те годы, когда он работал в Твери. Вахид разработал план контакта…
– Бандлик.
– Бандликом эту операцию назвать трудно, мы никого не собираемся… нейтрализовывать, но товарищи полицаи должны будут понять, что и на них есть управа.
– Сделаем, – сказал Соколов.
– Ну что, старики-разбойники? – улыбнулся Вахид Тожиевич. – Покажем криминалу кузькину мать?
– Мы не старики, – с достоинством проговорил Парамонов.
Зыбина Сергея Шалвовича перевели в столицу всего полгода назад, в апреле, из Твери, где он работал в налоговой полиции и стал известен благодаря скандалам, связанным с подкупом полицейских чинов конкурентами «правильных» бизнесменов. Однако у майора были очень влиятельные приятели в прокуратуре губернии, а также в правительственных кругах, и последнее дело на него замяли, спустили на тормозах, а потом перевели в Москву заместителем начальника по борьб