– Оборотная сторона ордена Мужества, – проворчал Василий Никифорович.
– Как?
– Это слова моего деда: оборотная сторона ордена Мужества – боль.
– Мудрый мужик был твой дед. Каждому из нас можно давать такой орден.
– Артур звонил, – вспомнил Василий Никифорович. – Напомнил о себе. Утверждает, что отношения между Россией и НАТО уже не имеют шансов на стабилизацию. Прогнозируется дальнейшее нарастание конфликтности в различных формах. А в ближайших планах стратегов США нанести удар по России, причём не классический военный удар, а с демонстрацией «мягкой силы», с помощью революции, подобной той, которая привела к разделу Украины.
– Ничего нового он не сказал.
– Надо бы с ним повстречаться, – Парамонов подумал вслух, – а лучше с президентом.
– Вряд ли это возможно, – покачал головой Самандар. – Он весь на виду, пойдут разговоры, пересуды, начнут искать – кто мы такие.
– Можно устроить любую встречу, было бы желание.
– Хорошо, я поговорю с Артуром, у меня тоже есть вопросы к президенту.
– Кстати, чем закончился наш первый бандлик – с майором Зыбиным?
– Мужик оказался понятливый, копнул, наверно, в Интернете сведения о первом «Стопкриме», убедился, что мы люди серьёзные.
– Я боялся, что он поставит на уши всю контору, у него и в ФСБ есть приятели.
– Может, они и посоветовали не тягаться с нами, – сказал Самандар. – По моим сведениям, он переводится в Подмосковье.
– Полумера, он и там не успокоится.
– Посмотрим, будет продолжать в том же духе – навестим ещё раз.
– Давай, что там у тебя, – сказал Василий Никифорович.
Самандар включил компьютер.
– Смотрите по разделам: «Бешеный бизнес», «Суды», «Прокуратура», «Воры-министры», «Безумная медицина»…
– Общая часть есть? – спросил Котов.
– В красном файле, это, по сути, стратегия «чистилища», обосновывающая причину создания «Стопкрима» в нынешних условиях.
– Воинствующий государственно-частный терроризм, – прочитал Парамонов с некоторой долей осуждения. – Докторская диссертация, что ли?
– Вполне потянула бы, – усмехнулся Самандар. – Только ни один ВАК не пропустит. Читайте.
Гости углубились в текст документа, над которым Вахид Тожиевич, по его словам, работал не один год, добавляя факты и наблюдения, не собираясь заканчивать анализ в практической плоскости, однако неожиданное задание президента заставило его ускорить работу.
Самандар понаблюдал за ними, вышел, принёс кофе.
Оба, кивком поблагодарив, стали потягивать эспрессо: Парамонов – с сахаром, Котов – с лимоном. Через час попросили ещё. Самандар принёс.
В двенадцать чтение закончилось.
– По-моему, нормально, Мастер, – сказал Иван Терентьевич.
– По-моему, тоже, – в тон ему ответил Василий Никифорович. – Остаётся только собрать команду.
– В наших рядах уже более ста человек, – похвастался Самандар. – Процесс неостановим.
– Нужно в десять, в двадцать раз больше.
– Ничего, рекрутёры работают днями и ночами, я посадил их прямо под боком Генпрокуратуры, снял офис в новостройке в Трутневском переулке. Контора называется «Всё для дома».
По лицам комиссаров пробежали улыбки. Оба оценили юмор разработчика теории.
– Тебе бы режиссёром работать, фильмы снимать, – сказал Парамонов.
– Кто знает, кем ещё в этой жизни придётся работать, – философски рассудил Вахид Тожиевич. – Хотя, как говорила моя недавняя жена, работа – последнее прибежище для тех, кто ничего не умеет.
– Это она правильно рассудила.
– Вообще-то изречение принадлежит Оскару Уайльду, – заметил Василий Никифорович. – Если я не ошибаюсь. Однако предлагаю не отвлекаться. Вахид, с чего бы ты начал?
– Ещё на прошлом совещании мы сошлись на том, что начинать можно с любой сферы социума, в России коррумпированы все! Я бы начал с Генпрокуратуры. Скулы сводит, когда приходится читать об очередных подвигах этой сволочной структуры! Помните дело подмосковных прокуроров? Закончилось в две тысячи четырнадцатом году благополучно для всех прокуроров, замешанных в крышевании игорного бизнеса! Ни один не сел! Дело развалили, Генпрокуратура просто не утвердила обвинительное заключение. То же самое творится и сейчас, даже в больших масштабах.
– Для работы с Генпрокуратурой у нас пока нет ни сил, ни средств. Я бы начал с медицины, – сказал Парамонов. – Реформу финансирования федеральных клиник министр и его клика начали с отмены половины квот на жизненно важные операции. Это самый настоящий геноцид, завуалированный словами «оптимизация расходов» и «реформа здравоохранения».
– Мы это уже проходили в начале века, – подтвердил Котов. – Дооптимизировали количество сельских больниц и роддомов до такой степени, что народ начал покидать обжитые места в глубинке России, деревня пошла на убыль огромными темпами.
– Об этом и в докладе Артура сказано. Минздрав находит множество предлогов, чтобы саботировать решения президента. В итоге даже федеральные клиники висят на грани полной остановки работы из-за недофинансирования.
– Значит, вы согласны? – Парамонов обвёл глазами присутствующих.
– Почему бы и нет? – пожал плечами Самандар. – Пусть бандлик с министерством послужит операцией тестирования «чистилища». Вспомним молодость. Надо только предупредить Артура, что мы начинаем с медицины, пусть президент заранее подготовит креатуру на замещение должности министра и его замов.
– Премьер будет сопротивляться всеми доступными ему средствами. Иногда мне кажется, что он один из иерархов Союза Неизвестных.
– Скользкая тварь, однако надо каким-то образом выяснить это точно.
– Взять бы за жабры маршала Купола, он должен знать, кто отдаёт ему команды.
– Могу разработать бандлик, – сказал Самандар.
– Знать бы, кто маршал.
– Твой Стас ловчит у генпрокурора, он и маршал. Я имею в виду Меринова. Других вариантов просто не может быть.
– К Генпрокуратуре ещё надо подобраться, Иван прав. Если мы проколемся, нам никто верить не будет. А с медициной меньше риска. Или с продажными журналюгами, засевшими в «Ухе Москвы», «РБК», «Ленте. Ру» и прочих забугорных гадючниках.
– Да я что? Как скажете, – отступил Вахид Тожиевич. – С кого начнём в персональном плане? Непорочный медицинский рай для власти надо чистить весь.
– С министра, конечно, – сказал Парамонов. – Плюс его… то есть её замы. Все трое получили должности из рук премьера, поэтому президенту будет трудно найти им замену.
– Это его проблемы.
– Найти нетрудно, – возразил Василий Никифорович, – в том же министерстве наверняка работают хорошие специалисты, болеющие за общее дело, но всё упрётся в премьера, он стопроцентно начнёт пропихивать на место министра свою кандидатуру.
– Надо посоветовать президенту искать среди лечащих врачей, а не среди чиновников от медицины.
– Согласен.
– Поищу, у меня есть с кем посоветоваться, – сказал Вахид Тожиевич. – Главврач кардиоцентра Александрова на Иваньковском шоссе – отец моей последней жены, мы с ним в хороших отношениях, мужик он умный.
– Тогда включайся в тему, – поднялся Котов. – Чем быстрее разработаешь операцию, тем лучше. Единственная проблема – как действовать. Прямым путём или обходным.
Парамонов посмотрел на него снизу вверх.
– Что ты имеешь в виду?
– С Зыбиным мы работали по-старому, это прямой путь и прямая реклама «Стопкриму». Получив визитку, чиновники начнут действовать осмотрительнее, коррупция отступит, но вместе с тем за нами начнётся охота.
– Подумаешь, мы уже так работали и не боялись никаких охот, – хмыкнул Самандар.
– Уровень противостояния был другим, наши магические силы остались в прошлом. Кружной путь – тот, что предложил Артур: цепочка естественных событий, ведущая к нужному результату.
– В этом случае мы должны быть абсолютно уверены, – Парамонов помолчал, – в том, что клиент – абсолютный подонок.
– Это надо учитывать при любом бандлике, – отмахнулся Вахид Тожиевич. – Мы всегда шли от компромата, собрав полное досье на человека. Будем продолжать в том же духе.
Комиссары обменялись взглядами.
– Поговорю с Артуром, – сказал Василий Никифорович. – Пусть посоветуется с президентом. Пока готовь два варианта: первый – с предъявлением визитки, второй…
– С предъявлением визитки бога, – рассмеялся Самандар.
Собеседники непонимающе посмотрели на него.
– Вы не помните? – недоверчиво спросил Вахид Тожиевич. – Визиткой бога называют случайное событие.
– Ну, бога мы не заменим, – проворчал Парамонов, – да и не нужно к этому стремиться. Насколько мне известно, библейского бога не существовало, а те сущности, что его заменяли, действовали далеко не во благо человека.
– Иван, не становись занудой, – осуждающе сказал Василий Никифорович. – Пошли, засиделись уже.
– Я что, неправ?
– Если бы ты был неправ, Господь уже сообщил бы тебе об этом. – Василий Никифорович пожал руку Самандару. – Поищи запасной бункер для центра, а лучше два, в разных районах. И разработай пути отступления. Мы давно не операторы реальности, уйти тхабсом не сможем в случае прямого нападения.
– Так ведь и враги – не маги, – ухмыльнулся Самандар. – Чем тебе не нравится моя вилла?
– Против нас выступит вся прогнившая насквозь, но мощнейшая государственная машина, когда почует угрозу. Нам необходимо предусмотреть любое развитие событий, иначе…
– Поддерживаю, – кивнул Парамонов.
– Сделаю, – пообещал главный теоретик «Стопкрима».
Домой Котов попал к полуночи.
Дети уже спали. Ульяна убирала на кухне, вид у неё был необщительный.
– Что-то случилось? – поинтересовался Василий Никифорович, зайдя на кухню. – Кто двойку принёс?
– Никто, дети не двоечники, ты знаешь.
Он отнял у неё тряпку, прижал жену к себе, заглянул в глаза.
– Чего сердитая? Неприятности на работе? Надеюсь, майор Зыбин больше не тревожил?
– Неприятности… – Она невесело улыбнулась. – Комиссия нагрянула, из налоговой, шмонают по полной программе, все компьютеры вскрыли.