– Я…
– Почему ты не взяла меня с собой? – выкрикнула Андра, вскакивая на ноги и чуть не плача.
– Чтобы ты была в безопасности!
– В безопасности? Мне было бы безопаснее рядом с тобой!
– Я не знала, куда шла и что меня ждёт. А времени на раздумья не было – у Сагуса всё было готово, чтобы переписать прошлое. Я не могла позволить, чтобы со мной это произошло, не могла забыть правду о Густе, и о твоём отце, и обо всём, что случилось. Я едва успела! Прости меня. Я думала, смогу забрать тебя позже…
– Так что помешало?
– Андра, поверь, я бы не оставила тебя, если бы что-то угрожало. Я бы не допустила…
– Но ты оставила, – прошептала принцесса.
Кулаки её были сжаты, но Сашка заметил, как сквозь пальцы пробивается свет. Надо было что-то делать. Если она случайно ударит по маме, так же, как по нему или по Нисаму… И он снова сделал первое, что пришло в голову, – попытался поймать её руки, отвлечь, увлечь в сторону. Но на этот раз Андра с силой оттолкнула его, так что Сашка едва устоял на ногах, полыхнула ненавидящим взглядом. Костёр за её спиной неожиданно вспыхнул с небывалой силой, будто в него щедро плеснули бензина, выбросил в небо сноп разноцветных искр. На миг вокруг стало светло, почти как днём. Пегас с дракотиком испуганно шарахнулись в разные стороны. Но тут же всё успокоилось, на поляну снова упала ночь.
С минуту они просто стояли: ни шевеления, ни звука. Лишь напуганный пегас, прячась за деревьями, недовольно всхрапывал и бил копытом. Королева протянула руки и шагнула к Андре, надеясь успокоить. Но та остановила её взглядом, развернулась и пошла прочь. На мгновение Сашка испугался, что Андра уйдёт в лес, захотел броситься следом. Но та зашла в дом и со злостью захлопнула дверь…
Что-то ткнулось в спину, и Сашка вздрогнул от неожиданности, развернулся и увидел расстроенную мордочку дракотика. Он вдруг понял, что с вечера его не видел! С того самого момента, как Андра распугала всех огнём. Шерсть зверька была влажной, местами выпачканной в грязи. Уши прижаты, хвост и крылья уныло повисли.
– Эй, где же ты ночевал, бедолага?
Он высунул из-под покрывала руку, погладил дракотика по холке и почувствовал, как тот дрожит.
– Иди сюда, вдвоём-то теплее. Ты всё же кот.
Сашка распахнул полы. Марру недоверчиво повёл носом, принюхиваясь, переступил с лапы на лапу. Сашка уже решил, что сейчас тот развернётся и уйдёт, даже заранее приуныл. Но дракотик таки прыгнул на лапник, устроился рядом, положив голову и передние лапы Сашке на ноги, и благодарно затарахтел.
Сразу стало уютнее и не так одиноко.
Впервые со вчерашнего вечера.
Когда Андра вернулась в хижину, а Нерта топталась на месте, не решаясь пойти следом, Сашка почувствовал себя лишним. Та ниточка, что успела связать его с Андрой, оборвалась. На мгновение ему тоже захотелось психануть и уйти. Вот только идти было некуда.
– Сагус ещё не знал, что в ней пробудились чары, – невпопад сказала Нерта. – Если бы я взяла её и оставила Кирса, он бы понял, что она чародейка. Да и наш с Густой обман раскрылся бы. А забрать их обоих в неизвестность… Забрать единственного наследника, ради которого замыслили такое…
Сашка ничего не понял из этих слов. Но возможностью воспользовался.
– Как вы выжили? В замке все считают вас мёртвой. И что стало с королевой Густой?
Нерта посмотрела на него, но ничего не ответила. Только дёрнула головой, словно отогнала надоедливую муху, и пошла в дом.
– Постойте! – Сашка бросился следом, схватил её за руку. – А мои родители? Вы знаете что-то о них? Где они жили? Как их убили?
– Точно не знаю. Выглядело всё так, будто на них напали разбойники. Карету разграбили, а всех, кто в ней был, убили.
– Но вы говорили, этот маг, Сагус, был там? Он это сделал?
– Меня там не было, – устало выдохнула Нерта. – Откуда мне знать? Но он был единственным чародеем, что помогал Нисаму.
– А волшебница, что сделала для меня медальон? Где она?
Нерта взглянула на него с жалостью и вдруг погладила по волосам.
– Она погибла. Мне жаль.
– И вы не знаете, откуда она? Мои родители, наверное, жили недалеко, раз обратились к ней? Может, у меня остались родственники? Тётя? Дядя? Бабушка?
Нерта качнула головой и пошла к дому. Сделав несколько шагов, обернулась:
– Пойдём в дом. Вы с Андрой много пережили сегодня. Вам нужно отдохнуть…
Нужно отдохнуть. Какой там! Если бы Сашке хоть что-то рассказали, хоть немного объяснили происходящее, может, он смог бы уснуть. Но нет, никому не было до него дела. Андра больше не проронила ни слова. Когда Сашка вернулся в хижину, она лежала на кровати, отвернувшись к стене. Он окликнул её, но принцесса даже не шелохнулась. Нерта тоже не желала больше говорить. Молча сунула ему в руки чашку с ароматным настоем, постелила в углу.
Наверное, поэтому Сашку не тянуло обратно в дом, в тепло. Нерта и Андра проснутся в любой момент – и что тогда? Не хотелось снова чувствовать себя никому не нужным, словно уличная собачонка: что-то тявкает, жалко заглядывает в глаза и мешается под ногами. Уж лучше так: на мокрых ветках, с тарахтящим дракотиком в обнимку.
– Никому мы с тобой не нужны, – пробормотал Сашка и горько усмехнулся.
Марру быстро согрелся и перестал дрожать. Сашка машинально поглаживал его по голове и чувствовал тепло, и от этого становилось спокойнее и немного волшебнее, что ли. Будто он прикасался к чему-то невозможному, и оно становилось простым и реальным. Ведь даже в этом мире Марру был особенным, может, и вовсе уникальным. А Сашка его гладил так запросто, будто самого обычного кота. Хотел потрогать перепончатые крылья, но дракотик недовольно заворчал, завозился, и Сашка убрал руку, потрепал его между ушами, давая понять, что не станет делать то, что Марру не нравится. Дракотик сидел у него на коленях, позволял прикасаться к себе – это уже немало.
Сашка вдруг понял, чего не хватало для полного абсурда. Улыбнувшись, он вытащил смартфон, дождался, когда тот загрузится, и нашёл в плеере любимую песню. При первых звуках Марру вздрогнул и поднял голову, принюхиваясь. Но быстро расслабился и снова улёгся на Сашкиных ногах. А над поляной поплыл голос Марко Сааресто[3]:
…Where’s the cooling wind
Where’s the evergreen field
Where’s my mother’s open arms
Where’s my father lionheart
It’s like the sun’s gone down
Sleeps in the hallowed ground now
With the autumn’s browns leaves
With the one who never grieves…[4]
– Красиво…
Андра, всё ещё сонная, опустилась рядом, подозрительно поглядывая на смартфон. Сашка невольно усмехнулся: живи она в его мире, у неё был бы последний айфон и соцсети на миллион подписчиков – как-никак принцесса. А тут он не был уверен, что Андра решится даже прикоснуться к смартфону.
– Это та штука из твоего мира… Как это работает? Как он поёт?
– Просто голос и музыку записали в студии, и каждый, у кого есть файл, может слушать.
Понимания в глазах Андры не прибавилось.
– Слушай, я не знаю, как объяснить. Просто в том мире, где я вырос, научились сохранять звуки, музыку, чтобы потом можно было слушать.
Андра кивнула и слабо улыбнулась:
– Это тоже похоже на чародейство… О чём он поёт, я не понимаю?
– Я тоже. Плохо знаю английский. – По правде, Сашке было интересно, и как-то он нашёл перевод, стихи были красивыми, но он мало что в них понял. – Об одиночестве, наверное.
Андра не ответила. Обхватила себя руками и глядела под ноги.
– Вот, – спохватился Сашка, поняв, что ей, должно быть, зябко, и распахнул накидку, приглашая укрыться. – Залезай.
Марру, увидев Андру, встрепенулся, муркнул и пополз к ней на колени, едва та села рядом. Сашка грустно усмехнулся – вот и дракотику он стал не нужен. Но тот не ушёл от него совсем, просто теперь Сашке достались задние лапы и мохнатый хвостище.
Они молча сидели плечом к плечу, накрывшись одним покрывалом. Андра слушала музыку и задумчиво поглаживала Марру. Сашка бросил на неё беглый взгляд. Вопросы вертелись на языке, но что-то мешало спросить. Да и не хотелось нарушать спокойствие. А потом вдруг понял, что ему всё равно. Он уже узнал главное – его родители погибли, Андре он не родня, а других родственников, даже если они где-то есть, не сыскать. Что до остального… Да какая разница, как выжила Нерта, что натворил Нисам со своим магом… Какое Сашке дело? Ему это никак не поможет, родных не вернёт. Так чего говорить? Лучше сидеть, слушать любимых «Поэтов» в последний раз, наверное, – телефон скоро умрёт. Наслаждаться мимолётным покоем. Глядеть на волшебный лес.
Сашка вдруг встрепенулся.
– Я знаю, какая песня тебе понравится, – улыбнулся он.
Высоцкого любила «мама Аня». Сашке он казался слишком непонятным и старомодным. Но одна песня у него была. И она удивительно подходила Андре, да и вообще обстановке.
Здесь лапы у елей дрожат на весу,
Здесь птицы щебечут тревожно.
Живёшь в заколдованном диком лесу,
Откуда уйти невозможно…
От первых же фортепианных аккордов Сашка будто впал в оцепенение, по спине и рукам побежали мурашки. Сколько раз он слушал эту песню? Не то чтобы часто, так, под настроение. Но она никогда не трогала его так, как сейчас. Будто специально создана была для этого момента. Точно пророчество.
…Твой мир колдунами на тысячи лет
Укрыт от меня и от света.
И думаешь ты, что прекраснее нет,
Чем лес заколдованный этот…
Почему из всего множества песен Высоцкого он выбрал именно эту? Почему каждый раз, когда нужно было освободить на смартфоне место для игр или той музыки, что ему по-настоящему нравилась, на «Лирической» рука замирала, и он не мог удалить её? Раньше Сашка думал, что из-за «мамы Ани». Но, может, дело в том, что он всегда чувствовал, что принадлежит другому миру? Этому. Странному, полному непонятного волшебства и небылиц вроде чёрных пегасов и разрушенных храмов.