– Андра красива, в танцах и стрельбе из лука ей нет равных. И она королевской крови. Но ей шестнадцать, её сверстницы уже первенцев нянчат, – осторожно повторил Термий. – Сейчас многие семьи с радостью согласятся на брак с ней. Но ещё немного – и она мало кого заинтересует…
– Она останется в Кастельтерне, – отрезал Нисам.
– Но…
– Ты помнишь, чья она дочь? – прошипел он. – Помнишь, что стало с её родителями, как они погибли? Андра не покинет Кастельтерн. Мы объявим о свадьбе в последний день турнира.
Нисам видел, что Термий не согласен, но ему нечем возразить. Он благоразумно промолчал и склонился в лёгком поклоне, давая понять, что примет и исполнит любое решение повелителя. Нисам одобрительно кивнул и хлопнул его по плечу.
– Но раз тебя так волнует судьба Арасии, мой друг, у меня будет особое поручение для тебя.
– Я ваш верный слуга, повелитель.
– Меня беспокоят ламарские дикари. Слишком долго мы не обращали на них внимания. Пора это изменить, пока не стало поздно. Хочу знать, что там происходит. Отправь своих лазутчиков тоже. Узнай… Всё, что сможешь. Слухи меня не интересуют, только факты. О чём говорят, к чему готовятся, о чём молятся и какие ритуалы проводят. Даже что едят на завтрак и с кем спят их предводители. Любой пустяк может быть важен. Что-то изменилось. Хочу знать, что они затевают.
– Понимаю, – кивнул Термий.
– Вот и славно, – улыбнулся Нисам и шагнул к арене. – Пойдём, я хочу взглянуть на королевскую ложу.
Глава 3Большие надежды
Сидя за спиной Кирса, Сашка отчаянно старался не свалиться. Лошадь шла неспешным шагом, но верхом Сашка ехал впервые, и ощущения были непривычными. Казалось, любой поворот, любое движение могут стать фатальными, поэтому он крепче цеплялся за одежду Кирса, пытаясь преодолеть не только страх, но и лёгкое смущение – Сашка никогда не любил находиться столь близко к малознакомым людям. Но выбора не было – перспектива рухнуть под копыта других лошадей не радовала.
Они ехали впереди внушительной кавалькады разодетых людей, пеших слуг и знаменосцев. Лаяли бесчисленные охотничьи собаки. Не успев нарезвиться за время охоты, они то уносились вперёд, заприметив какую-то мелкую живность, то отставали, устраивая возню. А где-то позади ехала повозка с тушей оленя и другой добычей. По одежде, по отношению и взглядам окружающих Сашка начинал догадываться, кого повстречал в лесу, но не это заботило его сейчас – он снова задавался мыслью, где очутился и чего ждать от этого места. И если раньше его одолевали сомнения и страх перед будущим, теперь появилась робкая надежда. Сашка гнал её, но она росла и крепла с каждой минутой, из-за неё он подмечал новые детали и всё больше и больше убеждался в своей правоте. Теперь Сашка точно знал, что оказался здесь неслучайно: голубое одеяльце, что лежало за пазухой, было из этого самого мира, а значит, и подвеска тоже. Он понял это не только по реакции Андры и Кирса – он узнал гербы на знамёнах, точно такие же, как вышитый на его одеяле – вставший на дыбы и расправивший крылья пегас. Сашка боялся думать, что в замке может встретить своих родителей, а то и вовсе оказаться родственником короля или даже его сыном. Ведь могло же быть так, что король захотел скрыть бастарда? Может, Кирс – его сводный брат? Или Андра – сестра? А ещё Сашка вдруг понял, что если раньше в нём жила обида на родителей, что бросили его на произвол судьбы в младенчестве, что не хотели его, сейчас она поутихла, а желание разыскать их, напротив, окрепло. Ему столько хотелось узнать: почему он вырос в детском доме, зачем его отправили в другой мир и как у него оказался волшебный кулон. Что он вообще означает? Может, ему оставили «обратный билет»? Может, всем этим родители хотели уберечь его от опасности? А значит – любили. Это были очень приятные мысли, хотелось окунуться в них с головой, хотелось в них поверить. Но как Сашка ни запрещал себе думать и надеяться, радостное волнение росло в груди и не унималось.
За этими размышлениями дорога пролетела незаметно. И только когда за спиной раздался торжественный звук горнов, возвещавших об их прибытии, Сашка встрепенулся и стал жадно глазеть по сторонам. Лес остался далеко позади, они ехали по дороге среди пшеничных полей и виноградников, а вдали, на возвышенностях, виднелись редкие фермерские дома, а воздух пах до того вкусно, что хотелось дышать полной грудью до головокружения.
Андра поймала Сашкин взгляд, указала рукой и звонко крикнула:
– Добро пожаловать в Кастельтерн, Саша из Петербурга!
И Сашка увидел его. Дома тесно облепили высокий каменистый холм и, казалось, росли из него, до того трудно было понять, где заканчивается скала и начинаются стены. Тут и там стремились к облакам высокие квадратные башни, точно свечи на праздничном торте. А на самой вершине холма, величественный, стоял королевский замок. День близился к вечеру, солнце неспешно садилось, окрашивало каменные дома в жёлтый и терракотовый, и город показался Сашке ошеломительно, сказочно красивым. Горн пел снова и снова, а Сашка не мог оторвать глаз от Кастельтерна, разглядывал приближающиеся дома с черепичными крышами, высоченные башни…
– Смотрите! Там! – воскликнул он вдруг, разглядев, как вокруг одной из башен кружат белоснежные крылатые существа. – Это же…
– Пегасы! – рассмеялась в ответ Андра.
– Белые, – выдохнул Сашка.
– Через несколько дней рыцарский турнир, теперь каждый день тренировки! – бросил через плечо Кирс и задорно пришпорил лошадь. – Андра, догоняй!
– Ну нет! На этот раз тебе не выиграть!
И они помчались во весь опор, так что Сашка изо всех сил вцепился в Кирса, стараясь удержаться на лошади. Но за Андрой им было не угнаться! Она опередила их на корпус и первой ворвалась на тесную улочку, заставив шарахнуться прохожих, и, к Сашкиному облегчению, сбавила ход.
– Нечестно! Нас двое на лошади! – воскликнул Кирс, догнав её.
– Твоя была идея… – Андра гордо повела плечами и потрепала по холке своего коня.
За спиной снова запел горн, и они, не дожидаясь остальных, двинулись дальше, к вершине холма, по узким мощёным улочкам, мимо застывших в почтительном поклоне прохожих, многие из которых поглядывали на Сашку с любопытством, мимо рынков и площадей, мимо огромного фонтана, в котором шумные прачки полоскали бельё. Сашка залюбовался высокой мраморной статуей мужчины, с чьей протянутой руки стекала вода, хотел разглядеть окружавшие его фигуры, но Кирс свернул на соседнюю улицу, и площадь с фонтаном скрылись из виду. Наконец они въехали в высокие ворота замка и оказались на просторном дворе. Тут же подбежали конюхи и засуетились слуги. Кирс дождался, когда Сашка неуклюже сползёт с лошади, спрыгнул сам и передал поводья конюху. Неожиданно дружески хлопнул глазевшего по сторонам Сашку по плечу:
– Пойдём, найдём тебе комнату. И переодеть тебя не помешает – нельзя в таком виде явиться перед королём. Что это вообще за одежда? Никогда подобного не видел! В этом твоём Петобурге все так ходят?
– Ага, – машинально буркнул Сашка, бредя следом за Кирсом и разглядывая всё вокруг. Никогда раньше он не был в королевском замке, да вообще в замке, если, конечно, не считать несколько экскурсий в Эрмитаж, который всё же был дворцом, и похода в Михайловский замок, в котором от былого замка мало что осталось. Здесь же, в Кастельтерне, всё было другим, настоящим, а главное – живым. И Сашка без стеснения разглядывал высокие каменные стены, местами поросшие вьюнком и вечнозелёным плющом, разномастные окна с изящными коваными решётками, людей в непривычной одежде. Всё казалось нереальным, но прекрасным.
– И не глазей ты так по сторонам! Точно всю жизнь в лесу провёл! Что вообще в твоих краях происходит? – пытался осадить его Кирс, но без толку.
– Угу, – машинально отозвался Сашка и обернулся, чтобы взглянуть на какую-то девчонку. Не то чтобы она была красивой, просто голову покрывал чепец, показавшийся Сашке очень забавным, – на него-то он и загляделся.
– Только королю так не отвечай, – хмыкнул Кирс. – Говори «да, повелитель» или «да, ваше величество».
– Да, ваше величество, – послушно повторил Сашка, не особо вникая, о чём вообще идёт речь, – теперь его куда больше интересовали доспехи стражников. У каждого на груди красовался такой же пегас, как и на гербе.
Кирс покачал головой и закатил глаза.
– Петербург, кстати, – культурная столица! – невпопад возмутился Сашка, осознав наконец услышанное.
– Оно и видно, – усмехнулся Кирс и продолжил наставления. – Ко мне положено обращаться «ваше высочество» или «наследный принц». Но наедине позволяю звать меня просто «принц Кирс».
Сашка встал как вкопанный:
– Так ты сын короля?!
Не то чтобы он не догадывался об этом, но всё же новость слегка ошеломила, а может, и та будничность, с которой говорилось об этом. Кирса же Сашкина реакция сильно развеселила, и он расхохотался в голос.
– А Андра?
– Ее называй «принцесса Андра», – поправил Кирс. – Она моя кузина. И невеста.
Сашке показалось, что последние слова он произнёс с ноткой недовольства или грусти. И немудрено: что за дикие нравы, как можно жениться, если они родственники? И всё же он осторожно поинтересовался:
– Ты… не хочешь на ней жениться? Потому что она твоя сестра? Она вроде ничего, на амазонку похожа…
Кирс усмехнулся, но не столь беззаботно, как прежде:
– Не в этом дело. Просто… всё сложно.
– Почему? – настаивал Сашка. И его одолевало не праздное любопытство. Украдкой он лелеял надежду и поглядывал на Кирса как на потенциального брата. Так почему он не может поинтересоваться, что у того на душе?
Кирс замялся, и Сашке показалось, что он хотел ответить, но потом передумал, отвёл глаза.
– Потому что такие вещи не обсуждают с первым встречным, – отрезал Кирс. – Идём, скоро ужин.
Вот так. Осадили. Щёлкнули по носу, как щенка, и указали на положенное место. Сашка невольно сник и молча побрёл за Кирсом. Настроение не то чтобы испортилось, но от эйфории, в которой он пребывал с того момента, как увидел Кастельтерн, не осталось и следа. Он снова почувствовал себя потерянным во времени и пространстве мальчишкой, не понимающим, что происходит, и которому нужно быть осторожным и благодарным за любую помощь. Он нащупал спрятанное под одеждой одеяло, и от этого стало спокойнее. Конечно, сейчас он посторонний. Но всё может измениться. А ждать Сашка умел – научили в детском доме.