— Барон… Я поеду…
— Мой друг, куда?! Нам необходимо выпить за эту встречу. И потом, отец Кабани говорил, здесь, в местечке Мирза-Чарле есть харчевня, где подают пиво, лучше которого я не пробовал.
— Была, — Румата кивнул на догорающие развалины «Микки-Мауса». Барон побагровел. Обернулся к дружинникам.
— Зажигай!
Только сейчас Антон заметил, что тело Казимира обложили досками и облили дурно пахнущей зеленоватой жидкостью. Барон собственноручно поднёс поданный ему факел. Взлетело синее пламя.
— Барон, я обязан ехать. Арканару угрожает опасность.
— На Ы! Баронов Пампа не пугают опасности!
— Барон, мне нужно ехать.
— Вам? Мой друг, это нужно вам?!
Через секунду дружина была в седле. Румата просчитывал. Ни одна машина не поднимется при такой напряжённости поля. Детекторы работать не будут. Связи нет… Цюрупа примет на борт только одного человека…
— Барон, дружину брать нельзя. Только вы и я, — и скачком взлетел в седло.
— Стойте, стойте, дон Румата! Стойте, дон Пампа! — высокоучённый отец Кабани переваливаясь бежал к ним, нежно прижимая к груди небольшой пузатый бочонок, — А перец? Первосортный перец из Бау?
Румата дал шпоры. Барон на скаку подхватил бочонок и приторочил к поясу.
…Они неслись туманной вымороженной равниной, где ещё час назад зеленели сады. Ледяной ветер обжигал. Скрипела под копытами хрупкая, как стекло трава. Пар валил изо ртов и ноздрей.
А Румата был счастлив. Он вдруг понял, что именно этого ему не хватало все эти годы — хорошего коня, надёжных мечей, бешеной скачки, верного друга рядом. И пьянящего предчувствия доброй драки.
Корабль тенью вырисовывался в тумане, и видно было, что он уже висит на антиграве. Барон прямо из седла бросил тяжёлое тело в темнеющий проём, и тот немедленно стал закрываться. Антон успел только вцепиться в обледенелую нижнюю кромку люка, и его поволокло в небо. Дон Пампа стоял атлантом, удерживая дверцу — медленно, но верно опускающуюся. Лицо барона побагровело, на лбу выступили жилы, могучие мышцы вздулись… Антон сжал зубы, выжал себя на руках и бросил в шлюзовую камеру.
— Идите, дон Румата, я…
— Я тебе покажу, дю Валлон хренов, — один из клинков Антон всадил в узел управления шлюзованием, вторым заклинил внутреннюю дверь. Они успели прокатиться под ней за мгновение до того, как меч сломался.
Тут всё было залито кровью, и не верилось, что столько крови может быть в маленькой хрупкой женщине, даже если вскрыть ей горло от уха до уха. Ужасаться было некогда.
— В рубку! — кинул он на бегу.
Дон Пампа ворвался в кабину управления первым и, не раздумывая, послал тяжёлый метательный нож в склонившегося над пультом белокурого гиганта. Цюрупа легко взял нож с воздуха. Барон крякнул.
— Барон остановитесь, Слава, не делай этого! Ты не понимаешь, Стеллу убили.
Лицо Славы окаменело.
— Так вы, сволочи, ещё и Стелку?!
Корабль с перегрузкой пошёл на взлёт. Дон Пампа, хакнув, выволок меч, перерубив какие-то кабели под потолком. Полетели искры. Барон тряхнул головой и двинулся на Славу. Тот был вооружён только ножом, но дон Пампа отлетел в одну сторону, фамильный двуручник в другую. А на панели «Целеуказание» возникли координаты Арканара. Оставалось нажать на ввод. Антон дотянулся до баронского меча и кинулся на Цюрупу. Не так много, выходит, и забыл. Руки сами помнили всё. Шуршащий клинок строил перед Антоном стальной занавес. Но недлинный нож в руке белокурого викинга превращался в колючий шар, опасный как ядро моргенштерна. Шар мясокруткой затягивал под себя, бил одновременно сверху, снизу, с флангов. Приходилось растягивать веерную защиту — и она превращалась в рваньё. В одну из таких брешей и ударил нож. Перерубил связки запястья и возвратным движением вошёл в правый бок. Боль была адовой, пальцы разжались, роняя меч, но Румата хохотал и желал себе лишь большей боли.
…Цюрупа недаром был наблюдателем нового поколения. Клинок, падающий на его беззащитную шею, прошёл сквозь пустоту. Потерявший равновесие барон грянулся о пол — похоже, без сознания, а фамильный меч Бау взлетел уже над ним.
Антон рванул застрявший в боку нож — противно скрипнуло по ребру. А потом послал его — мягко, как учили, прямо под стриженный белокурый затылок.
Мотая головой, барон медленно поднялся, грузно опираясь на меч.
— Вы ранены, друг мой!
— На Ы! Надо уходить.
Они успели закрыть за собой переборку спасательного отсека, когда корабль наполнился шорохом тихих шагов, голосами.
— Сдох… Кто его так?
— Дон Румата, братие, я аж испугался. Откуда он здесь, дьявол?
Потом в переборку забарабанили:
— Дон Румата! Дон Пампа! Открывайте! Сдавайтесь!
— Доны Бау не сдаются, — проорал барон.
— А давайте спалим их, братие? Без пролития крови?
— Брат Гаку, активируй систему аварийной стерилизации спасательного отсека.
— Сделано, брат Мара.
— Братья пилоты, Именем Господа, делайте ваше дело!
Определённо становилось жарковато.
— Позором будет, если скажут, что нас сожгли какие-то монахи, — заревел дон Пампа, — пусть скажут, — «Они сожгли себя сами». У него в руках появился давнишний бочонок, кремень с кресалом, задымился фитиль, — пусть попробуют перца отца Кабани.
— Это — перец? — слабым голосом поинтересовался Антон.
— Ах, вы же давно не бывали у нас, дон Румата! Новейшее изобретение отца Кабани — гремучий перец. Удивительная вещь… Поверите ли… Дальше Антон не слушал.
— Помогите, барон.
Он разблокировал люк спасательной капсулы и, марая кровью чистый дермопласт, рухнул в пилотское кресло. Барон сел рядом и пристегнул ремни. Сил удивляться больше не было. Последнее, что услышал Антон перед тем, как закрылся люк, было:
— Во имя Господа, введите координаты на деритринитацию.
— Именем Его, параметры стартовой орбиты получены и введены.
Потом всё потонуло в зычном баронском басе:
— Доны Бау наступают и отступают — по обстоятельствам!
Антон нажал на скобу катапультирования.
… Впоследствие ему удавалось вспомнить эту посадку только обрывками. Звенело в ушах, накатывала одурь. Слепнуть он стал над Тихим океаном. Ориентироваться приходилось по командам дона Пампы:
— Дайте шпор, дон Румата! Поддёрните узду! — и он прибавлял скорости и выравнивал руль высоты.
Он слышал ещё, как барон поминает по радио всех святых, требуя, чтобы его лучшего друга Румату Эсторского спасали бы сейчас и немедленно. Антону было всё равно. Хотелось спать.
В полубреду беспокоило лишь одно:
— Барон, — превозмогая боль, прошептал он, — а что за кольцо было у того монаха?
— Фамильный перстень-печать. Мы, доны Бау, испокон веков неграмотны. А вот мне, Пампе Первому, поверите ли, уже грамоте учиться приходилось… Вечный позор вышел бы роду Бау.
Глава 5 В интересах Земли и во имя человечества
Дальше действовать будем мы!
Через два с половиной часа Руди, всё ещё болезненно поглаживая бок, входил в кабинет Михаила Сидорова («Для друзей Атос. Просто Атос.»)
«Руководитель КОМКОН-2» — бибикнуло в автосекретаре, и Антон понял — теперь это — официально.
— Приветствую вас, Руди. Я имел консультации с психологами. Вам возвращают индекс. Полный.
— Всем?
— Джереми…
— Я знаю.
— И пока проблемы с Сабиной Крюгер.
— Доктор Александров?
— Именно. Но сотрудниками, способными просочиться в мой охраняемый кабинет, чтобы выдать правду-матку, я бы не разбрасывался. Хотя… теперь вы, наверное, снова захотите быть пилотом.
— Я бы предпочёл остаться в Комиссии.
— Понимаю. Теперь к делу. Ваш доклад прочитали. Вас хотят видеть.
Руди невольно поморщился. Доклад этот появился на свет не больше часа назад и стоил ему многих неприятных минут.
…Человек, сидевший за столом бы чудовищно стар. Ходили слухи, что начинал он чуть ли не у самого Юрковского. Человек медленно поднял голову.
— Я прочитал ваш доклад. Вы предлагаете эвакуировать арканарцев. Всех?
— Да. Теорема Бушетты-Волкова. Все члены феодального общества причастны ко всем его деяниям. Аксиома базисной теории.
— Итак, вы предлагаете?..
— Да. Пока нет Совета. Пока время беззакония. Пока враг обезглавлен. Пока ещё можно закончить всё малой кровью. Ещё через поколение процесс взаимопроникновения цивилизаций станет необратимым.
Узел придётся резать. По живым людям. Уже теперь придётся вспомнить некоторые страницы нашей истории, которых бы вспоминать не хотелось…
— Вы знаете, что произойдёт, если ваш план получит огласку?
— Да. Меня будут лечить. Долго.
— Вы знаете, что для выполнения этого плана понадобится целая армия людей, готовых на всё?
— Знаю.
— У вас есть такая армия?
— Есть.
— И вы готовы на всё?
— Да.
— Тогда — это для вас.
На листе было всего лишь четыре строчки:
«Всё, сделанное подателем сего совершено с моего ведома и по моему приказу — в интересах Земли и во имя человечества
Президент Службы Галактической Безопасности
Иван Жилин».
Руди поднял голову. Не было больше немощного старца. Могучий боец двух столетий. Безжалостный комендант Барселоны. Живая легенда.
— Не хочу, чтобы «большой кровью» решали вопросы наши правнуки. За всё отвечу я. И Президенты ведь когда-нибудь уходят в отставку. Кодовое название операции: «Зеркало». У вас три дня.
Они успели.
Три дня спустя Руди снова шагал тем же коридором. Похудевший, осунувшийся, безжалостные зелёные глаза горят нездоровым блеском. Трое суток без сна, на одном спорамине.
За эти трое суток спрятанная армия КОМКОН-2 калёной метлой прошлась по планете.